— Да что ты, Миша! — махнув рукой, Александр вскочил со скамейки, на которую уселся всего несколько секунд назад. — Ерунда!.. Слушай, я так рад, что ты заехал… Может, поужинаешь?

— Спасибо, — Миша улыбнулся и отрицательно покачал головой. — Я же только из дома. Сразу не смог приехать, пока Берту выгулял, пока Алёнку искупали…

— Ну, вот и проголодался, наверное! Давай, я сейчас мигом организую… У меня в холодильнике тут много чего есть.

— А оставлять не боитесь? Рубильник не выключаете?

— Не боюсь… Аня приедет с Анюткой завтра… — Александр на секунду нахмурился. — Наверное, приедет.

— Ну, в общем, вы на мать не обращайте внимания… — заметив секундное замешательство Морозова, Михаил решил переменить тему. — Она иногда говорит совсем не то, что думает. Приезжайте к нам в любое время, и с Анной Сергеевной, и с детьми…

— Спасибо, Миша… Анна Сергеевна вряд ли… Сам понимаешь, им с твоей мамой тяжело будет встретиться.

— Мать редко к нам приезжает, вы можете просто заранее позвонить, мы со Златой и правда будем рады. Правда… Златка и сейчас сама меня к вам отправила.

— Хорошая у тебя Злата.

— Лучше всех! — Миша рассмеялся. — Во всяком случае, для меня.

— Всё верно, Миша… Семья — это самое дорогое… — Александр снова нахмурился и опустил взгляд.

— У вас что–то случилось?

— Нет. С чего ты взял?..

…Он уже устал отрицать очевидное… В очередной раз произнося уже заученную фразу, Александр даже не стал изображать удивление. Фраза получилась какой–то обречённой. Внимательно поглядев на отца, Михаил не торопился отвечать. Он уже догадался: случилось. Не ошиблась Злата… И не только из–за скандала Сандры отправила она его сегодня сюда — несмотря на то, что утром он уедет на службу, и они не увидятся до самого позднего вечера… А, может, и дольше.

— Тогда, в феврале… — Миша поднял на Морозова многозначительный взгляд. — Когда к вам приезжал отец… Помните?

— Помню… — Александр чуть заметно кивнул.

— Он устроил скандал?

— Да нет же, Миша… Ты ведь тогда уже спрашивал. Всё хорошо.

— Просто я чувствую себя виноватым. Я отговаривал его… Но он всё равно поехал к вам. И, мне кажется, что у вас неприятности с Анной Сергеевной…

— С Аней?.. — вскинув на Мишу глаза, Морозов постарался ответить как можно непринуждённее, но вышло это крайне плохо. — Нет! Никаких неприятностей. Мы, действительно, очень мирно пообщались.

— Ну, если так то… Просто я боялся, что Анна Сергеевна обидится на вас. Ну, и на меня, естественно… Я же — виновник торжества. А тут ещё отец…

— Расскажи мне о себе, Миша…

Вопрос вырвался сам собой. Глядя в полутьме на Михаила, Александр невольно ловил себя на мысли что ощущает невероятную близость с этим симпатичным, добродушным парнем… Это была не просто родственная связь, это было самое настоящее родство душ, случайно нашедших друг друга в этом огромном, сложном мире. Он не помнил, чтобы что–то подобное было у него с Димкой… Может быть потому, что они никогда не сидели вот так — вдвоём в беседке, посреди ночи, впервые близко узнавая друг друга. А, может быть, просто потому, что у Димы всегда был любящий и заботливый отец, а у Александра — любимый сын, выросший на его глазах… А когда на глазах, то, вроде бы, и нужды в таком вот «знакомстве» нет…

* * *

…Было уже шесть утра, а они всё ещё сидели в беседке, попивая кофе из термоса — сходив в дом, Александр заправил термос, заодно принёс кусок батона, сливочное масло и банку шпротов. От ужина в доме Миша категорически отказался.

— У меня тут всегда запасец есть, — намазывая маслом батон, Саша хитро улыбнулся. — То сват заедет, то Аня с внуками… Валерка только и просит — дедушка, намажь бутерброд со шпротиной! Аня ругается, боится, что он потом ничего есть не будет… А мы с ним — в кухне, потихоньку, пока она не видит…

— А мне в детстве дед знаешь, какие бутерброды делал? — Мишка и сам не заметил, в какой момент задушевной ночной беседы перешёл на ты. — Вот такой шмат хлеба… — большой и указательные пальцы разъехались на приличное расстояние, показывая толщину «шмата». — На хлеб — масло, на масло порезанную чесночину, а сверху — пластинку сала! И, пока не съем, мультики не разрешал смотреть… А бабушка тоже на него ворчала, что он меня всухомятку приучает есть…

…Казалось бы, о чём ещё можно говорить после стольких часов откровенной беседы?.. Они говорили не переставая, всю ночь… Вначале Александр слушал сына — Миша рассказал о своём детстве, юности, годах учёбы, о первой и неудачной любви… Затем говорил Морозов — о своём родном крае, куда должен был отправиться этим утром, о своих родителях, о курсантских годах, о встрече с Анной… Он был благодарен Михаилу за то, что тот ни разу не заикнулся о Виталии, тщательно обходя все эпизоды, связанные с присутствием в его жизни этого человека. На самом деле Мише это не стоило никакого труда: Виталий и в самом деле лишь номинально числился отцом…

Но беседа всё текла и текла…

…Они вышли из беседки уже когда часы показывали около семи утра. Приняв душ и побрившись, Александр предложил Михаилу сделать то же самое — тому предстояло после аэропорта сразу ехать на работу.

— Придётся воспользоваться… — Миша только что отзвонился Злате и, убедившись, что дома всё в порядке, решительно шагнул в сторону душевой кабины. — А здорово тут у вас, можно жить круглый год!

— Да, мы специально так дачу подбирали, чтоб со всеми удобствами!.. — прислушавшись к донёсшемуся с улицы стуку калитки, Александр поспешил к входной двери. — Кажется, к нам кто–то пришёл!..

Выйдя на крыльцо, удивлённо застыл…

— Здравствуй, Саша!.. — Анна торопливо шла по дорожке к дому. — Ты ещё не собрался?.. А чья там машина?..

— Собрался… — супруг сошёл по ступенькам ей навстречу. — Здравствуй, Аня. А с кем Анютка?

— Я её к Валере со Светой завезла…

— Зачем?! Это же такой крюк…

— Я подумала, зачем тебе вызывать такси… Ты ещё не вызвал такси?.. — Анна тревожно вглядывалась в лицо мужа, как будто пытаясь увидеть в нём ответ на какой–то потаённый вопрос. — И чья это машина под нашими воротами?..

— Нет, я не вызывал такси… — почему–то в этот момент Александр почувствовал неловкость. — Но ты и в самом деле зря беспокоилась.

— Я там кое–что привезла… — Анна неопределённо махнула рукой в сторону своего автомобиля. — Подарки Петру, Галине… Саша!.. — Анна заметно волновалась, было видно, что фраза о подарках заготовлена заранее, и является только поводом для этого визита. — Нам нужно поговорить…

Глава 36

Эта ночь оказалась для Анны тоже бессонной. Улетающий к себе на родину супруг попрощался с ней ещё вчера, во второй половине дня. Пообещав позвонить завтра, как только прилетит по месту назначения, он сослался на неотложные дела и покинул квартиру. Ночевать Саша намеревался на даче — Анна давно уже не удивлялась и не упрашивала его остаться дома. Привыкнуть к таким отношениям было сложно, но Анна понимала: изменить ситуацию не в её власти. Любящий её больше жизни супруг так и не смог переболеть её изменой… Самым обидным и непонятным было то, что даже прошедшие тридцать лет не возвели её грех в категорию «за сроком давности». Чувство вины сменялось то обидой, то отчаянием, то откровенной злостью на Александра — находясь рядом, он отдалялся всё больше и больше. Анна всё чаще ловила себя на мысли, что готова вывалить на него и другую правду — о своих отношениях с Леонидом Лапиным… Вывалить — от безысходности. Может, тогда Саша решился бы на окончательный разрыв, не мучил ни себя, ни её…

…Вечером, уложив внучку спать, она набрала номер Нелли… За эти четыре с половиной месяца Анна так и не осмелилась рассказать подруге о событиях, связанных с Мясниковым. После признаний о Леониде сделать это было крайне стыдно… Но теперь она почувствовала в этом острую необходимость.

«Плохи дела, мать… — выслушав неожиданные откровения, Нелька, как и в прошлый раз, не стала охать и ахать, однако, от её серьёзного тона у Анны похолодело в груди. — Такие мужики, как твой Саша, если закусывают удила, то надолго… если не навсегда».

«Я уже это поняла… — Анна обречённо кивнула головой. — Вот она, расплата, Неля… Боялась, что Саша узнает про Лёньку… а всплыло то, о чём даже и не думала. Если честно, то я совсем не знаю, как мне жить дальше. Понимаю, что нужно… А вот как — не знаю…»

«Жить ты будешь! — Нелли перешла на более бодрый тон. — Тем более, у тебя есть, для кого жить… Да и Сашка… ну, кто знает, съездит в отпуск, соскучится… может быть».

«Мне кажется, что чем дальше, тем меньше шансов, что он соскучится».

«В этом ты права… Если отчуждение затягивается, это нехороший признак. Ну, попробуй ещё раз с ним поговорить?»

«Сколько уже можно… — Анна тяжело вздохнула. — И прощения просила, и уговаривала…»

«А он — что?»

«Ничего… Только твердит, что ничего не случилось. Вроде, не сердится, а как чужой… — Анна неожиданно расплакалась в трубку. — Да лучше бы накричал, обозвал — не обиделась бы!.. Так нет же… молчит! Отстранённый какой–то… У меня на работе уже начали догадываться…»

«Земля слухом полнится, Ань…»

«Соседи косятся… Видят же, что Саша то приезжает, то уезжает… Раньше мы всё время вместе были, а теперь он везде один, в выходные его вообще нет… Дети–то никому не говорят, а вот внуки… — Анна горько усмехнулась. — Не успеешь отвернуться, как соседки сердобольные у Валеры что–нибудь да выспрашивают… Анюта недавно в садике проговорилась, что дедушка теперь на даче один живёт… Ребёнок, что с неё возьмёшь… Да все уже в курсе, и няня, и сваты… Господи, Нелька… мне так стыдно!..»