«Какая она к чертям бабушка?! Это наша мама — бабушка! Вероника — бабушка… А это — старая алкоголичка, у неё же руки трясутся, ты что, не видишь?! Она же ребёнка того и гляди уронит!»

«Да ладно тебе… — несмотря на свой протест, Злата с тревогой выглянула в другую комнату, где Александра сидела с внучкой на руках. — Не выронит… Она трезвая сегодня».

«Я бы её близко к ребёнку не подпустила… — недовольная упрямством сестры, Даша для пущей важности округлила и без того большие глаза и заговорила громким шёпотом. — И вообще — на порог бы не пустила! Сама прётся, ещё и своего алкаша Вадика тащит!..»

«Ты с ума сошла!.. — теперь пришло время возмущаться Злате. Оттащив сестру от дверей, она тоже перешла на громкий шёпот. — Это — Мишина мать! Как я её не пущу в дом?! Это — его мать, понимаешь?!»

«Ну, и что?! А если она пьяная придёт и ребёнка уронит?! Или, чего доброго, твоего Мишу спаивать начнёт?!»

«Вот именно… — чуть прищурив красивые глаза, Злата строго посмотрела на сестру. — М о е г о Мишу. А со своим Мишей и его родственниками я как–нибудь разберусь сама!»

Несмотря на такую яростную защиту свекрови, Злата нет–нет, да и задумывалась о словах сестры. Однако, Александру терпела и в общении с внучкой не отказывала, понимая, что это нужно, в первую очередь, самому Михаилу.

Вот и сегодня она нехотя собрала дочку на прогулку, чтобы уважить свекровь.

— Только недолго, Александра Семёновна!.. — дождавшись когда Миша вывезет коляску во двор, Злата высунулась из окна третьего этажа. — Тучи заходят, вдруг дождь начнётся!

* * *

Дождь и вправду собрался очень быстро. Свинцовая туча заволокла половину неба и была уже готова обрушиться на землю июльской тёплой влагой. Решив не дожидаться первых капель, Александра подвезла коляску со спящей Алёнкой к подъезду. Она не взяла телефон — он так и остался в сумочке, и теперь ждала, что кто–то из молодых обязательно выглянет в окно, а потом выйдет помочь завезти коляску на свой этаж. Она так и стояла, запрокинув голову, не решаясь громко закричать, когда услышала позади торопливые шаги.

— Вам помочь?..

Услышав за спиной мужской голос, Александра неторопливо и недовольно обернулась. Не нужны ей никакие помощники, сейчас выйдет Миша и сам заберёт их с Алёнкой. Но, взглянув в лицо подошедшего мужчины, она невольно остановила на нём растерянный взгляд.

Она узнала его сразу… Они виделись у Михаила ещё зимой…

…Александр. Саша Морозов… Курсант военного училища, мимолётное знакомство с которым сыграло в её жизни поистине роковую роль… Родной дедушка её родной внучки, которая сейчас сладко посапывает под ажурной вуалью просторной светлой коляски и не догадывается, что рядом стоят два родных ей, но абсолютно чужих друг другу человека…

— Ну, помоги… — Александра постаралась справиться с собой и посмотреть на «виновника» строгим, осуждающим взглядом.

— Аля?!

…Он тоже узнал её по той, зимней, встрече. Если бы не та встреча, Александру и в голову бы не пришло, что перед ним сейчас та самая Аля, которая давно ушла из его памяти… Девушка, однажды ворвавшаяся в его жизнь буквально на одно мгновение… Но именно это мгновение обернулось совершенно неожиданными событиями спустя целых тридцать два года… а ещё — вот этим крошечным, сладко посапывающим в коляске человечком.

— Александра Семёновна я… — низкий, с хрипотцой голос прозвучал чуть надменно, чем выдал волнение своей хозяйки.

— Да, простите… Александра Семёновна… — вглядываясь в её лицо, Морозов поспешил поправиться. — Ну, что ж… Вот мы и встретились.

— Не велика радость.

— Ну, почему же?.. — Александр смущённо улыбнулся и развёл руками. — Когда–то нужно было встретиться. Я ведь должен многое вам сказать.

— Что это вы мне должны сказать? — делая вид, что поправляет что–то внутри коляски, Александра нарочно наклонилась над внучкой. Было заметно, что встреча с Морозовым не доставляет ей удовольствия.

— Знаете, здесь как–то неудобно говорить… — Александр с сожалением посмотрел на потемневшее небо, потом покрутил по сторонам головой. — Жаль, нет никакой беседки… Хотя, знаете, что? Давайте — в кафе? Я на машине, сейчас сдадим Алёнку родителям, и…

— В кафе–е–е?.. — подняв голову, Александра смотрела на него как на ненормального. — Чего это я забыла в кафе–то?

— Там было бы удобнее говорить. Всё же нам есть, что сказать друг другу…

— Нечего нам говорить… — эти слова Александра пробурчала как бы про себя. — Встретились, увиделись, и — до свиданья…

…Александр смотрел на эту женщину и не мог отделаться от мысли, что она не вызывает никаких эмоций, кроме откровенной жалости. В её облике не осталось и сотой доли от той красивой, самоуверенной девушки, которую он встретил много лет назад. И даже не годы были тому виной… Александр вдруг представил себе Анну — та и сейчас была красива… Ему всегда казалось, что его жена с каждым годом становится только красивее.

Если бы ему удалось прочитать мысли своей собеседницы, он бы очень удивился — в этот момент Александра тоже вспоминала Анну… Она видела её более полугода назад по телевизору, в передаче, посвящённой возглавляемому Анной лицею. Она ещё тогда отметила неувядающую красоту своей прежней соперницы, и невольное сравнение с собой было, увы, в чужую пользу. Анна выглядела не просто моложаво. Во всём её облике проступал отпечаток счастливой жизни, чего нельзя было сказать о самой Александре. Обида, вспыхнувшая тогда в её душе, вскоре превратилась в жалость к самой себе, а вот сейчас выливалась в неловкость оттого, что человек, запомнивший её красивой, молодой девчонкой, сейчас видит и эти грубые морщины, и потемневшую, неровную кожу, и мешки под выцветшими глазами…

…Вид ухоженного, одетого с иголочки мужчины только смущал и откровенно раздражал. Александра была бы рада, если бы Морозов тотчас бы ушёл, но уходить он не собирался. Напротив, он ещё решил о чём–то поговорить! Как будто ей нужны сейчас эти самые разговоры…

— Аля… — понимая, что другого случая может и не представиться, Александр решил продолжить разговор прямо здесь, на крыльце дома. — Александра Семёновна… Раз уж так вышло… То я должен хотя бы сейчас, на этом месте попросить у вас прощения.

— Ну, где там Мишка–то?.. — сделав вид, что не слышит слов Морозова, Александра выглянула из–под козырька вверх — на окна квартиры сына. — Сейчас ребёнок проснётся, мне самой, что ли, коляску затаскивать?!

— Аля, послушай!.. — Александр вдруг снова перешёл на ты и взялся за ручку коляски, как бы обращая этим жестом внимание на себя. — Я ведь ничего не знал! Я искал тебя… Но ты уже вышла замуж…

— Миша!.. — Александра всё же решилась докричаться до сына с невесткой. — Миша!.. Забирай коляску!.. Дождь начинается!

— Прости меня, Аля!.. — Морозов неожиданно накрыл её руку ладонью — Пожалуйста, прости…

…Ответа он не дождался. Через несколько секунд дверь отворилась, и Михаил показался на крыльце. Увидев родного отца рядом с матерью, радостно протянул тому руку для приветствия. Того, как при этой сцене глаза Александры вспыхнули ревностью, оба мужчины так и не заметили…

Поднявшись вместе со всеми в квартиру, Морозов невольно следил за Александрой, как бы ожидая, что она всё же ответит на его «прости»… Но, вопреки его ожиданиям, та демонстративно не обращала внимания на гостя. Она нарочито громко разговаривала с внучкой, деловито расхаживала по квартире сына, давала советы Злате…

Морозов уже решил принять её молчание как данность, но, дождавшись, когда Миша и Злата выйдут из комнаты кормить Алёнку, женщина неожиданно заговорила и с ним.

— Не нужно вам больше сюда приезжать… — Александра старалась вложить в свои слова как можно больше твёрдости, но получилось лишь хриплое брюзжание.

— Почему? — удивление Морозова было совершенно искренним.

— У вас своя жизнь… У нас — своя. Ни к чему это всё… — не глядя на гостя, Александра недовольно поджала губы.

— Знаете… — Саша тоже вновь перешёл на вы. — Я, действительно, жалею, что не знал раньше Мишу. Он очень хороший парень. Да и Алёнка… она же мне как никак — внучка… Я уже привязался…

— А я говорю, что не нужно вам больше сюда приходить… — Александра говорила, как будто рубила дрова. — И внучка эта — наша! А у вас и свои внуки есть… наверное…

— Есть, — Морозов охотно кивнул. — Валера и Анюта… Но ведь и Алёнка…

Договорить ему Александра не дала. Услышав произнесённое им женское имя, она невольно изменилась в лице — в нём вновь промелькнули и обида, и ревность… В честь неё никто внучку не называл!.. Сын с невесткой даже словом не обмолвились. Повернувшись к Александру, она гневно свела брови у переносицы.

— Вот и воспитывай! А к нам не лезь!.. Вот — Бог, вот — порог!

— Ну, собственно… — не ожидавший такой реакции Морозов поднялся с места и растерянно развёл руками. — Я и сам уже собирался…

Напрасно Миша и Злата упрашивали его остаться на чай — оказывается, пока шла беседа с Александрой, Миша сбегал в соседний магазин и принёс большой торт. Однако, сославшись на неотложные дела, Александр решительно вышел в прихожую.

— Зря вы так рано уходите… — на Мишкином лице было написано искреннее сожаление. — Ну, если уж так невтерпёж… то приходите вечером, с Анной Сергеевной… — он оглянулся на дверь и понизил голос. — Мать скоро уйдёт…

— Спасибо, Миша… — Александр с благодарностью протянул руку сыну. — Но не получится.

— Почему?

— Вообще–то я попрощаться пришёл. Уезжаю…

— Куда?!

— Полечу на родину. Давно не был… Надо могилы родителей проведать. Есть такая святая обязанность.

— Жаль… А когда вернётесь?

— Пока не знаю. Как понравится… — Александр улыбнулся. — Но когда вернусь — непременно увидимся.