— А чего ты сидишь в темноте? — Александр с Анечкой на руках появился в дверях гостиной.

— Бабушка!.. — заскочивший следом Валерка вприпрыжку подбежал к Анне, обвил ручонками шею.

— Да не знаю… — поцеловав внука, Анна подняла взгляд на мужа. — Просто не зажигала свет… вас ждала.

— Ты давно пришла? — присев рядом, Саша свободной рукой ласково обнял жену и поцеловал в щёчку.

— Да… просто хотела сделать сюрприз… Думала, вы придёте, а я уже дома!

— Ты мне нравишься всё больше и больше…

— А раньше?.. — Анна изо всех сил изобразила кокетство. — Раньше я тебе нравилась меньше и меньше?!

— Ты мне всегда нравилась… Просто раньше ты была какая–то… строгая, что ли.

За всю их совместную жизнь Анна не помнила случая, чтобы вернувшись домой, Саша не нашёл для неё ласкового слова, не поцеловал, не обнял. Каким бы уставшим он не был, но любимая Анечка всегда была для него на первом месте.

Анна вдруг вспомнила, как ревностно наблюдала такие же повадки и у своего единственного сына: возвращаясь домой с репетиций или гастролей, Дима с порога хватал свою тогда ещё совсем юную жену в охапку и буквально «зацеловывал заживо» — так шутила сама Наташа, счастливо жмурясь в его неуёмных объятиях. Они тогда жили все вместе, в одной квартире, и эти проявления чувств происходили у Анны на глазах… Сколько усилий понадобилось ей тогда, чтобы привыкнуть к мысли, что у её сына теперь есть «другая женщина»… Его бывших невест она не считала за соперниц — Марина в их доме почти не появлялась, а к Кристине у Анны было особое отношение…

Вот с Наташей было сложнее. Наверное, потому, что именно её Дима полюбил по–настоящему. Сын не был похож на отца внешне, но унаследовал от него самое главное — умение любить и отстаивать своё право на любовь…

…И как она не поняла этого раньше?..

— Идёмте ужинать, — убедившись, что температура у Анюты не слишком высокая, Анна позвала всех на кухню. — Пока всё горячее.

— А это что?.. — Александр только сейчас заметил бинт на пальце Анны. — Ты что, палец порезала?

— Да ерунда…

— Ну, что ж ты так?.. — во взгляде и в голосе мужа слышалось неподдельное сочувствие. — Больно?

— Не больно… — Анна поставила на стол четыре тарелки, достала заранее нарезанный хлеб. — Это всего лишь палец. Давай, садись.

— Это же твой палец… — Саша тут же подхватил из рук жены кастрюлю. — Давай, я сам…

…Сидя напротив мужа, Анна то и дело бросала на него незаметные взгляды. Если его отношение к ней не изменилось за эти годы, то вот её собственное отношение к нему стало совсем другим… Приливы неведомой ранее нежности, желания обнять, просто погладить по голове она испытывала всё чаще и чаще. Так же как и желание позвонить во время рабочего дня — услышать его голос, спросить как дела… То, чего в молодые годы не было и в помине, вдруг обрушилось именно сейчас, и даже присутствие внуков не умаляло неожиданных желаний…

Что было тому причиной — вина, которую теперь так остро чувствовала Анна… или то обстоятельство, что у Саши появился ещё один сын, а, значит, претендент на его любовь и нежность?.. Этого Анна объяснить не могла. Но так или иначе, она остро ощущала происходящие с ней перемены… Эти перемены были приятны и Саше, и ей самой. Жизнь как будто наполнялась новым, ещё неведомым ей смыслом, имя которому было одно на все времена: любовь.

…Перемены коснулись не только её, но и самого супруга. Анна не могла не отметить, что в последнее время Александр стал ещё увереннее, ещё самостоятельнее… Это началось именно после того, как он узнал о том, что у него есть ещё один, старший сын. Это было немного обидно… даже больно. Но в то же самое время возбуждало в Анне новый, сугубо женский интерес к супругу.

Теперь Александр не искал у неё совета по каждому пустяковому поводу, а сам принимал абсолютно все решения. Иногда Анне казалось, что Саша даже помолодел, и не только внешне, но и внутренне. Ей и нравилось это его преображение… и настораживало. Впервые в жизни Анна испытывала самую настоящую ревность…

Поводов, как и раньше, не было… А ревность — была. Впервые Анну Сергеевну интересовало, какие женщины окружают её Сашу в офисе, с кем ему приходится общаться по делам бизнеса. Глядя на него по утрам — такого бодрого, подтянутого, моложавого, она начинала терзаться мыслью, что именно таким его видят и другие представительницы прекрасного пола…

Однажды, не выдержав, она позвонила Нелли…

«Я кажется, схожу с ума… — говорить было неловко, но ей было просто необходимо поделиться с кем–нибудь своими мыслями. — Нелька… Я ж никогда его не ревновала!.. Я даже не знала, что это такое!.. А сейчас как дура — ревную… Представляешь?! Вечером дождаться не могу, когда с работы придёт. Жду, в окошко выглядываю… Ну, совсем баба на старости лет умом рехнулась!»

«Да не рехнулась ты… — Нелли, как всегда, была готова поддержать подругу, и била, что называется, не в бровь, а в глаз. — А влюбилась. Слава Богу, что в своего… Некоторые в чужих умудряются втюхаться. Так что тебе повезло. Встречай мужа с работы, корми, и — в койку!»

«Ой, да ну тебя… — Анна захихикала в трубку, по–девчоночьи, рассыпчато. Затем, не выдержав, приглушила голос. — Нелька… если честно… Уже третий медовый месяц пошёл… Мне кажется, у нас смолоду такого не было, как сейчас!..»

«Вот и радуйся! — Нелли тоже хохотнула своим хрипловатым басцом. — И Саньку своего радуй. Отдувайся за все тридцать лет!»

«Да я и не против… — Анна невольно потрогала горящую щеку — подобные разговоры были не в её манере, а вот же — появилась такая надобность. — Слушай, ну, ненормально как–то… Вроде внуки уже, а мы — как молодожёны…»

«Да успокойся ты, мать! Всё у вас в норме. Это вторая молодость называется. Живите и радуйтесь!»

…Радоваться, действительно, было чему. И даже наступающий полувековой юбилей не пугал Анну Сергеевну… Они вместе с Сашей уже купили путёвки на заграничный курорт, чтобы там отпраздновать это событие — после прошлого юбилея у Анны осталось стойкое неприятие шумных застолий в свою честь.

Весь вечер Анна вновь и вновь вспоминала сегодняшний визит Виталия. Мысль, которую она старательно отгоняла от себя, гвоздём впивалась в мозг, отгоняла покой и предстоящий сон, она даже перебивала тревогу за здоровье внучки — после ужина у той вновь поползла вверх температура…

А что, если он всё же решится прийти к Диме?.. Ведь не поверил же её словам… как пить дать — не поверил…

«Не посмеет… Ни за что не посмеет…»

Глава 28

Из здания лицея Виталий вышел в сильном раздражении. Уверенность в том, что Анна не хочет говорить правды, только крепла. Усевшись в ожидавший его автомобиль, он нервно откинулся назад — тёплое анатомическое кресло едва слышно хрустнуло натуральной кожей и приняло в объятия грузное тело персонального пассажира. Открывший перед Мясниковым дверь водитель сделал рукой чуть заметный жест в обратную сторону — идеально отточенный механизм замка отозвался мягким щелчком. Обогнув авто, мужчина занял своё, водительское место и тут же нажал на газ — чёрный «мерин» плавно тронулся вперёд.

— Виталий Иваныч… — взглянув на шефа в салонное зеркало, водитель заговорил совершенно неожиданно. — Можно вопрос?

— Задавай… — Мясников скорее буркнул про себя, чем ответил.

— Сколько знаю вас, не перестаю удивляться. Вы — единственный из всего начальства, кто приезжает без охраны. Почему?

— Не люблю.

— У нас даже заместитель директора филиала и тот с собой какого–то гориллу постоянно возит… а вы — такая фигура, и всегда один… — водителю сегодня явно хотелось поболтать с высоким начальством.

— Не вижу надобности.

— Ну, как… всё–таки безопасность…

— Да будет тебе известно, что самые коварные заговоры и покушения готовятся именно с помощью личных телохранителей… — не удостоив собеседника ответным взглядом, Виталий продолжал смотреть в боковое окно. — Вот так–то…

— Тоже верно… — видимо, почувствовав, что шеф не в настроении, водитель лишь согласно кивнул. Затем, как будто опомнившись, торопливо сменил тему. — Куда едем?

— В офис.

Мясников, действительно, никогда не брал с собой охрану. Даже Изабелла не раз выговаривала ему, что он не соблюдает правила личной безопасности. Только из–за её назойливых напоминаний Виталий иногда пользовался услугами телохранителей — но только в Москве. В остальных случаях он предпочитал иметь «под рукой» лишь водителя и необходимую прислугу.

В этом не было никакой странности — он, и правда, не доверял наёмным охранникам. Кого захотят убить — убьют. И ни один громила не поможет… К тому же, он умело вёл дела и с партнёрами, и с конкурентами, предпочитая не вступать в открытые конфликты, а находить нужный в конкретном случае компромисс.

…Пробыв в офисе какое–то время, Виталий вернулся в гостиницу. Нужно было отдохнуть и привести в порядок мысли, прежде чем снова отправиться к Михаилу — сегодняшний визит предполагался недолгим и прощальным. Он увиделся с сыном, познакомился с его избранницей, тем самым выполнив свой затянувшийся «отцовский» долг… Во всяком случае, ему казалось именно так. Встреча с Анной тоже состоялась. Ему больше нечего делать в этом городе. Правда, если в первом случае всё получилось как нельзя лучше, то во втором результат был нулевым.

Несмотря на слова Анны, Мясников был уверен — она его обманула… Так же, как тогда, тридцать лет назад. Тогда она тоже сказала, что беременна не его ребёнком… Более того — вначале она отрицала даже сам факт беременности, что говорило как раз об обратном…

…Он мог понять её упрямое нежелание говорить правду. Какая женщина признается в своей ошибке через столько лет? В конце концов, Анна не могла знать, как сам Виталий распорядится этим известием… Она могла вполне законно опасаться, что он всё выложит и её мужу, и сыну.