«Я догадалась об этом сама, недавно, но не знала, как тебе сказать… — Анна смотрела на него чуть исподлобья. — И вообще не знала, нужно ли говорить, но… Ты сам всё услышал».

«Мне нет смысла отрицать… Аня, всё было до тебя… А то, что Михаил — мой сын, это же только твои догадки?»

«Не только мои. Михаил знает, что ты его отец. Не знаю, откуда, но — знает. А мне стоило только увидеть вас рядом… Даже Валера заметил, как вы похожи…»

«Подожди, Аня… — Морозов расцепил кисти и, опершись локтем о колено, уронил голову в ладонь, потёр лоб. — Как–то всё неожиданно, странно… Я не рассказывал об этом никому на свете, даже ребятам своим в училище… Как же так получается… откуда он может знать?! Если от матери… Но мы и знакомы–то с ней почти не были, всё произошло случайно, неожиданно… я даже фамилии её не знал, только имя!»

«Выходит, она знала твою фамилию. Иначе как бы она тебя нашла?.. Хотя… — Анна на несколько секунд задумалась. — Её отец был очень высокой милицейской шишкой, ему ничего не стоила найти иголку в стоге сена».

«Если бы меня разыскивал её отец… вряд ли я остался бы в стороне. Ничего не понимаю… — Александр растерянно развёл руками. — Конечно, я сам бы пришёл, уже на следующий день, но меня тогда наказали за опоздание. Два месяца без увольнений… Потом, когда всё закончилось, я сразу поехал её искать… — он вскинул взгляд на жену. — А встретил тебя. А ты сказала, что Аля замуж вышла… Больше я её не искал. Да и не хотел, о тебе всё время думал… снова приезжал к вашему институту, но мне сказали, что ты уехала. Вот и вся история… Меня никто не разыскивал… а, выходит, обо мне всё знали? Аня, возможно, это ошибка. Ну, похож… такое бывает и с чужими людьми. Она же вышла замуж, в конце концов! Значит, у неё был другой парень…»

«Саша… — Анне снова стало трудно говорить, но она справилась с собой. — Ты же был её первым мужчиной… Ничего не говори, я всё знаю, более того… я видела кое–что… Другого парня у неё на тот момент не было. Я это тоже точно знаю. И потом целых два месяца не было, до самого замужества, а замуж она вышла во второй половине ноября… А ребёнок родился в июне. Ровно через девять месяцев после вашего… свидания… Михаил сам назвал мне свой день рождения».

«Откуда ты знаешь, что у неё никого не было? Она же замуж не за первого встречного вышла, встречалась же с женихом».

«Знаю… Я тебе рассказывала, что меня парень бросил на первом курсе… Помнишь? Так вот это он и был, Виталий Мясников. Он бросил меня… женился на Альке внезапно, все были очень удивлены. По сроку она уже была беременной… Саш, я много чего знаю из первых рук… Я даже знаю, что ты пуговицу в той бане потерял… Я её потом в руках держала».

«Как всё перепуталось… — Александр задумчиво покачал головой из стороны в сторону. — Ты никогда не говорила…»

«Я же не знала наверняка… могла только предполагать. Но, когда увидела этого следователя… Все карты сошлись, Саш. А про Виталия я тебе говорила, только имени не называла… мы же недолго встречались, всего два месяца».

Они говорили спокойно, без эмоций. Анна в общих чертах, без излишних подробностей рассказала мужу о том, как ей пришлось мыть баню бригадирши, как она нашла пуговицу, и как эту пуговицу потом забрала Александра. Анну немного задевало, что Саша не выглядит виноватым… Нет, ей вовсе не хотелось, чтобы он падал к ней в колени и умолял простить… но казалось, что он не испытывает даже смущения, напротив — его взгляд был крайне серьёзным.

…Они отказались от приглашения Наташи прийти на ужин, чем очень удивили невестку. Анна не была готова сейчас ни к какому общению, и на ходу придумала какую–то совершенно несерьёзную причину для отказа. Впервые в жизни она не хотела, чтобы дети сами нагрянули к ним в гости — такое бывало очень часто, когда Дмитрий и Наталья проводили вечер дома. Сегодня же визит даже таких дорогих гостей не был желанным.

Анне очень хотелось услышать от мужа какие–то слова… она даже готова была к его ревности! Но после ужина вдвоём Александр молча уселся перед телевизором. Судя по взгляду, мыслями он был где–то далеко, и Анна первой нарушила молчание.

«Что ты теперь собираешься делать?» — она постаралась спросить это как можно непринуждённее.

«Ничего, — Саша пожал плечами. — Если всё так, то к этому нужно привыкнуть. Сжиться с этим обстоятельством… К тому же, никто, кроме матери наверняка не знает, кто отец её ребёнка. Всё, о чём мы говорили — всего лишь догадки и предположения. Я не могу пойти и сказать: я твой отец, ты — мой сын… Если и разговаривать на эту тему, то только с самой Александрой. А она, судя по всему, нужды в этом не имеет. Иначе мы бы давно встретились… Миша знал, что я его отец… я — не знал, что он мой сын… Значит, ему это не нужно. А зачем врываться в чужую жизнь? Особенно, когда тебя в ней не ждут…»

…Анна плакала взахлёб… Слёзы катились градом по щекам, каплями падали с подбородка на колени… Это были слёзы облегчения: после слов Александра она почувствовала, как наполнявшая её тяжесть постепенно распадается на множество осколков, растворяется в вечернем полумраке комнаты, вся — без остатка уходя из души…

Увидев, как содрогаются плечи жены, Александр обнял её и прижал к себе — крепко, одной рукой… другой поглаживая по голове, как маленькую девочку…

«Ань… ну, ты чего?! — он то целовал её в макушку, то прижимался щекой к голове. — Анютка… ну, что ты?.. Ты же — моя… самая–самая–пресамая… Одна — моя, единственная…»

«А ты?.. — всхлипнув, она спросила как–то по–детски, с долей обиды в голосе. — Ты — чей?..»

«А я — твой… — чувствуя в глазах какое–то подозрительное пощипывание, Саша из последних сил улыбнулся. — Уж в этом–то вообще не стоит сомневаться…»

…Они ещё долго сидели вот так — в обнимку, в свете ночника. Телевизор автоматически отключился, но включать его даже не приходило в голову. Каждый думал о своём… Александру было тепло и удивительно — он никогда ещё не видел столько нежности от жены, как в последний месяц. Но особенно тронула сегодняшняя сцена. Анна впервые в жизни плакала оттого, что он ей дорог… он понял это сразу, как только услышал её вопрос. Сама же Анна думала о том, что, пожалуй, только сегодня окончательно осознала, насколько дорог ей Саша, и как она боится его потерять…

А ведь именно сегодня она своими собственными руками подпилила сук своего счастья… Она рассказала Саше о его сыне, упомянула имя Виталия… Оставалось только надеяться, что тот никаким образом не появится у неё на пути, не нарушит её семейный, с таким трудом сохранённый покой.

Но поступить по–другому она бы уже не смогла. Если на свете есть Бог, и, если он простит её ошибки, то он не допустит, чтобы их с Сашей жизнь рухнула. Ну, а если не простит… то так тому и быть.

«Какая печальная осень… — Анна произнесла эти слова после долгого молчания, сидя в объятиях мужа и глядя в вечернее окно. — У меня ещё не было такой печальной осени…»

«Какая же это осень? — Морозов негромко рассмеялся. — Завтра — уже декабрь… Да и не печальная она вовсе. Димка жив… Ты поправилась… Внуки растут… Какие ж тут печали?..»

«Пожалуй, ты прав… Не осень печальная… — коротко вздохнув, Анна подумала о своём. — Это печали — осенние…»

* * *

После того, что он узнал от жены, Александр резко изменился. Теперь он был постоянно задумчивым — по вечерам Анна невольно следила за выражением его лица. Он смотрел телевизор, ужинал, разговаривал с ней или с внуками, но было заметно, что мыслями он где–то далеко, за пределами своей квартиры и семьи.

Анна догадывалась, что за причина была этим переменам. Зная Сашу, легкомысленно было предполагать, что, узнав такую новость, он останется равнодушным. Она знала: теперь он день и ночь думает о том, что у него есть ещё один родной сын… Сын, о котором он ничего не знал столько лет, но который — есть… Взрослый, умный, с виду хороший, добрый парень… кровь от крови, плоть от плоти…

…Анна знала, что рано или поздно Саша решится пойти на контакт… Она видела, что неопределённость положения мучает его, но с советами не лезла… Она понимала — решение он должен принять только сам.

Анна ловила себя на мысли, что незаметно привыкает к новому положению вещей. Теперь Миша Мясников в её глазах выглядел, в первую очередь, не сыном Александры Дзюбы, а сыном Александра Морозова — её супруга и замечательного человека, а это был уже совершенно другой — семейный — «статус». Анна невольно вспоминала тот вечер, двор ресторанного комплекса… вспоминала всё, что рассказали ей Дима и Наташа… вспоминала и чувствовала, как в её сердце окончательно селится благодарность к этому высокому, крепкому, симпатичному парню с удивительно доброй и до боли знакомой улыбкой. Она уже собралась позвонить Михаилу, но неожиданно получила звонок от него самого.

— Анна Сергеевна… — звонок прозвучал в конце рабочего дня, Анна как раз собиралась покинуть свой директорский кабинет. — Это Михаил… Мне нужно срочно с вами увидеться!

— Что–то случилось?.. — услышав голос Мясникова, Анна почувствовала, как внутри прокатывается холодная волна.

— Нет, всё нормально!.. — видимо, догадавшись, что напугал свою собеседницу, Михаил поспешил её успокоить. — Просто у меня к вам дело… я всё время о нём забываю. А сейчас еду по вашему району, и как раз вспомнил… Вы дома или на работе?..

— Я на работе, но уже собралась уходить… — Анна с облегчением перевела дух. — Можете заехать в лицей.

— Тогда я подожду вас на улице… Это конфиденциально.

Когда Анна, одевшись, выходила из дверей учебного заведения, автомобиль Михаила уже находился у ворот.

— Здравствуйте! — приветливо улыбаясь, Миша шагнул к ней навстречу. — Простите, если напугал!.. Но тут такое дело…

— Здравствуйте… — Анна смотрела на него удивлённо и настороженно. — Какое дело?..