…Сейчас она всё воспринимала по–другому. Присутствие бывшего любовника на их с Сашей юбилее показалось Анне оскорблением чувств… Но не её, а — Александра. Она попробовала представить, как Лапин будет поздравлять их — говорить какие–то слова, пожелания… Саша будет улыбаться, принимать всё за чистую монету… Он будет благодарить Леонида, они обязательно обнимутся — все трое, и даже выпьют за дружбу и семейное счастье…

Из них троих только Саша не будет знать цены этим словам и объятиям…

…Нет. Этого она допустить не должна. Она виновата перед мужем… Но сейчас, ради уважения к нему, она не позволит ни единой неискренней улыбки, ни единого неискреннего тоста, ни единого неискреннего рукопожатия.

Она ещё какое–то время колебалась… чувство неловкости перед Лапиным нет–нет да и возникало в её мятущейся душе… Но примерно за неделю до торжества она решительно взяла в руки телефон. Ей показалось по голосу, что Леонид чем–то очень озабочен. Он сказал, что не может долго говорить, и, если у неё важное дело, то им лучше встретиться. Он был у себя в ресторане, и, рассудив, что не стоит откладывать разговор, Анна заявила, что приедет прямо туда.

Она снова ушла посреди рабочего дня, придумав себе какую–то дежурную причину… Это должен быть последний раз, когда она вот так покидает лицей… Это вообще должна быть последняя встреча с Леонидом… У них с Сашей, действительно, другая жизнь и другой путь.

…Это было всё, что осталось от его некогда серьёзного бизнеса… Ресторан, с которого начинал бизнесмен Леонид Лапин, оказался последним объектом, приносящим ему доход — все свои ночные клубы и развлекательные центры он несколько лет назад по довольно смутным причинам переписал на свою вторую супругу… вскоре покинувшую и его, и пределы города.

Ни Анна, ни Александр теперь не знали подробностей жизни Леонида, и могли судить обо всех переменах лишь со слов каких–то общих и очень дальних знакомых — сам Лапин предпочитал молчать, а Саша не имел привычки лезть в душу… да и трудно было сделать это во время редких и коротких телефонных разговоров.

…Он встретил Анну на улице — выйдя из машины, она прошла к заднему крыльцу. Открыв перед ней дверь, он проводил её в свой кабинет.

— Ты уже не боишься встречаться со мной в людных местах? — пригласив присесть, он как–то мрачно усмехнулся. Анна тут же отметила, что со времени их последней встречи Лапин ещё больше осунулся и, кажется, похудел.

— Я сама скажу Саше, что была у тебя, — Анна постаралась придать голосу как можно больше достоинства.

— А причину… причину тоже скажешь?

— Лёня… — сделав вид, что не расслышала его вопроса, Анна собралась с духом и подняла на него взгляд. — Ты-ы… получил приглашение?

— На ваш юбилей? Да, получил… спасибо.

— Ты собираешься приходить? — она смотрела не отрываясь ему в глаза, как будто пытаясь прочитать в них ответ.

— Я почему–то так и подумал.

— Что?

— Ты могла бы сказать об этом по телефону.

— О чём? — она прекрасно поняла, что он имел в виду… но откуда–то взявшееся чувство неловкости вновь охладило её решимость, с которой она ехала сюда.

— К чему это, Аня? — Лапин усмехнулся. — Ты не хочешь, чтобы я появлялся у вас на юбилее… ты даже приехала ко мне посреди белого дня, хотя могла сказать и по телефону — Лёня, я не хочу, чтобы ты своим присутствием осквернил торжество нашей взаимной и верной любви с Сашей… ты же хотела сказать именно это?..

— Не совсем… — от его тона она неожиданно растерялась, но тут же взяла себя в руки. — Ты угадал, но… лишь отчасти.

— Интересно… в чём я ошибся?.. — заложив ногу на ногу, Лапин сцепил пальцы рук и откинулся на спинку кресла. — Ну, в том, что ваша любовь все эти годы была взаимной и верной, сомнений быть не может… Тогда — что?..

— Да, я… я не хочу, чтобы ты приходил… но…

— Ну, что ты, Аня… говори смелее… всего и делов, как говорит молодёжь… — перебив её на слове, он наклонил голову и чуть прищурил взгляд.

— …но это не ради меня… — несмотря на его обескураживающий тон, Анне удалось сохранить невозмутимость. — Я всё помню… Ты можешь сколько угодно уличать меня в лицемерии. Да, я пришла просить тебя не приходить на наш юбилей. Но не ради себя, а ради Саши. Он этого не заслужил.

— Не заслужил — чего? Моего присутствия?..

— Ты ведь всё понимаешь, Лёнь…

— Успокойся, Аня… — его взгляд стал жёстким. — Приходить я не собирался. У меня на этот день другие планы.

— Спасибо… — она всё же опустила взгляд. — Спасибо, что ты меня понял…

— А насчёт лицемерия… лицемерие, Аня, не перестанет быть лицемерием, даже если я исчезну с этой планеты.

— Это всё дети придумали с юбилеем… — она всё же смутилась от его последних слов и заговорила тихо, глядя куда–то вниз. — Я была против… но они всё уже подготовили… приглашения тоже они рассылали, по списку.

— Ты могла бы меня в этот список не включать, — Лапин усмехнулся уголком губ. — В крайнем случае — вычеркнуть. Меня всё равно уже вычеркнули из всех списков…

— Это Саша… он до сих пор хорошо к тебе относится. Переживает…

— Хороший у тебя Саша…

— Кстати… — чтобы заглушить неловкость, Анна решила переменить тему. — Как следствие? Ещё не закончилось?

— Не закончилось… — Леонид недовольно поджал губы. — Не знаю, чего этот следак ко мне прицепился… я уже и забывать стал… а он всё ворошит и ворошит…

— Сашу недавно вызывали…

— Знаю, он мне звонил. Ерунда какая–то. Алло… — услышав сигнал телефона, Лапин взял его со стола и поднёс к уху. — Да… Во сколько?.. Хорошо… В восемнадцать буду у банка…

…Попрощавшись у входа, куда её проводил Лапин, Анна уже собиралась выйти на улицу, когда он снова её окликнул.

— Аня!.. — он смотрел как–то странно, как будто хотел запомнить её лицо. — А Сашке скажи, что я сам тебе позвонил… скажи, что извиняюсь… прийти не могу… ну, в общем, придумай что–нибудь… соври ему… в последний раз.

Глава 6

Уже подъезжая к стоянке, Михаил краем глаза отметил знакомую тёмно–синюю «Корсу», стоявшую в середине ряда автомобилей. Это могло означать только одно: сегодня Злата раньше него приехала на службу. Припарковавшись с краю, он вышел из машины и щёлкнул замком — фары вспыхнули на прощание и тут же потухли. Иди, хозяин… неси свою службу на благо спокойствия гражданского населения…

Если честно, то на службу он шёл сегодня с одной мыслью — увидеть Злату… Все нераскрытые преступления меркли перед её отсутствием в его личной жизни — вот уже третью ночь подряд. К нерешённым следственным логическим задачам прибавилась ещё одна: выяснить причину, по которой Злата упорно избегает его общества… не едет к нему домой, не возится на его кухне, не играет с Бертой… В конце концов, не целует его и не будит среди ночи, чтобы поделиться с внезапно осенившей её догадкой… На все вопросы отвечает односложно: «Я устала. Хочу побыть одна…»

Но ему–то вовсе не хочется быть одному! И, если первый вечер он «скоротал» на адресе у потерпевшего — чем Злата и воспользовалась, улизнув к себе, то два последующих откровенно скучал. Правда, позавчера к нему заезжал один из двоюродных братьев, и время пролетело быстрее, но вот вчера… Предпринятая вчера попытка поехать к Злате самому закончилась неудачно — отдав Берту, она буквально выставила Мишу за порог. На телефонный звонок ответила, что хочет спать и не откроет, а потом и вовсе перестала отвечать, и Мишка подумал, что она поставила блокировку на его номер — вопреки всем инструкциям.

Домой он возвращался, чувствуя, как в голове возникает огромный, жирный знак вопроса… За все годы их отношений такое было впервые, и Миша терялся в догадках. Нет, Злата и раньше не всегда оставалась у него ночевать, но в последнее время это происходило всё реже и реже, при чём, по вполне объективным причинам. Впрочем, времени строить догадки не было, дело банкира так и висело над душой нераскрытым чемоданом. Следствие явно зашло в тупик, и такие вот «женские штучки» на ровном месте оптимизма не добавляли.

— Привет, — стремительно войдя в кабинет, он на ходу расстегнул тёплую куртку и, повесив её на вешалку, тут же уселся напротив Златы. — Ну, рассказывай, что случилось.

— Всё нормально, Миш… — едва улыбнувшись уголком губ, девушка бросила на него мимолётный взгляд и снова уткнулась в документы. — да… извини… Привет.

— Зла–а–ат… — он накрыл ладонью её руку и слегка сжал. — Ну, что произошло?

— Ничего не произошло. Просто я хочу взять тайм–аут.

— Почему?! — он смотрел с искренним удивлением. — Ты хоть объясни… И, вообще… я соскучился.

— Миш… — услышав его последние слова, Злата изменилась в лице — было заметно, что ей трудно продолжать разговор. — Давай, пока не будем развивать эту тему… Просто прими как факт. И, вообще… — она подняла на него вымученный взгляд, — Ты не забыл, что у нас дело висит нераскрытое? Тут землю копытом рыть надо, а не личные проблемы обсуждать. Тем более, ты — старший.

— Не забыл… — заметив, что она хочет встать, Михаил ещё крепче сжал женскую ладонь. — Но вечером–то поговорим? Это я тебя как старший по званию спрашиваю.

— До вечера ещё дожить надо… — Злата решительно выдернула руку и, поднявшись, направилась к двери. — Пошли, нас шеф вызывает. Уже дважды звонил.

Визит к шефу, как назвала Злата подполковника полиции Кравчука, носил обычный, дежурный характер. Но Михаил сразу предположил, что «тема» сегодняшнего совещания будет вовсе не дежурной, и не ошибся.

Вчера вечером в соседний отдел полиции обратилась дочь Леонида Лапина. Молодая женщина сообщила, что отец уже несколько дней не отвечал на её звонки. Сама она жила в Москве, поэтому, встревожившись, связалась с матерью и попросила ту узнать, всё ли в порядке с отцом. Людмила, которая уже давно не виделась с бывшим супругом, съездила к нему в загородный дом, но ей никто не открыл.