— А мне ваша деревянная очень понравилась, молодцы ребята, настоящее шоу устроили, — Александр тоже, видимо, вспомнил летнее событие и расплылся в улыбке. — Мне вообще ваша свадьба очень нравится, независимо от названия!

— Да уж, совпало… — сын шутливо почесал макушку. — Но мы не нарочно… Так получилось…

По независящим ни от кого причинам свадьба Дмитрия и Натальи пришлась в аккурат на день рождения Морозова–старшего. Тогда, после рождения Валерки, Наташа надолго попала в больницу. Её выписали, когда малышу был уже почти месяц. Всё это время с ним была Анна — благодарность к свекрови навсегда поселилась в Наташкиной душе, несмотря на то, что та всё ещё была против их с Димкой союза… На следующий день после выписки Наташа поехала с сыном в ЗАГС — подавать документы на регистрацию ребёнка… но, узнав, что Валерку запишут пока на её фамилию, в отчаянии позвонила Диме… Всё произошло в течение каких–то двух часов — примчавшись к ней, молодой отец вынес решение: сначала регистрация брака, а уже потом — сына, на фамилию Морозов. Чмокающий пустышкой аргумент подействовал на работников ЗАГСа убедительно: уже через два часа молоые получили свидетельство о браке и под аплодисменты собравшихся к этому времени друзей отправились праздновать неожиданное событие, сдав мирно спящего Валерку бабушке с дедушкой…

Увидев счастливое лицо сына, Анна окончательно смирилась с его выбором, а именинник Александр быт откровенно рад такому «подарку» — не в пример супруге, он сразу по–отечески полюбил Наташу и всегда был на её стороне.

— Господи… — Анна покачала головой, — Сплошные события на год вперёд… Пять лет Валере в июне, в июле — ваша годовщина… сейчас, в ноябре — наша… в декабре — Наташе двадцать пять… в марте — мне пятьдесят… в августе — Диме тридцать… — она подняла на сына грустный и ласковый взгляд. — Не могу поверить, что тебе уже скоро — тридцать…

— Ещё не скоро, мам, — тот успокаивающе махнул рукой. — до августа далеко, почти десять месяцев… О… телефон… — услышав сигнал, он вытащил из кармана брюк телефон, посмотрел на дисплей. — Элеонора… — нажал клавишу ответа, — Элеонора, я перезвоню минут через двадцать… — отключившись, кивнул жене. — Наташ, ну, что там, всех записали?..

— Сейчас, Дим… — Наташа посмотрела на Анну и Александра. — Вроде бы всех вспомнили? Никого не забыли?

— Кажется, всех, — Анна удовлетворённо кивнула.

— А мне кажется — нет… Ребята… — Александр обвёл взглядом всех присутствующих, потом остановился на Анне. — Аня… я понимаю, что, может, вы будете против… Но… я хочу пригласить Лёньку… Всё же он был у нас свидетелем.

— Лёню?.. — при имени Лапина Анна невольно покраснела. Чувствуя это, нарочно открыла духовку и начала поливать соком шкворчащую курицу. — Я не знаю, Саш… Мы же приглашаем Милу… Как оно будет выглядеть?..

— А мне кажется, ничего страшного не произойдёт. Они же иногда общаются — когда Кристина приезжает?..

— Не знаю… Мне кажется, ему сейчас вообще не до торжеств…

— Тем более, — Морозов развёл руками. — Пусть развеется! Как говорится, кто старое помянет… Димка, а ты как думаешь?

— Ваш юбилей — ваши гости… — Дима неопределённо пожал плечами.

— Наташенька, а ты? — свёкор посмотрел на невестку.

— Так Дима уже сказал. А я — как Дима…

— Ань… ну, за тобой последнее слово…

— Решай ты…

Сказать, что Анна была не в восторге от предложения супруга, значило не сказать ничего. Присутствие её пусть и бывшего, но всё же любовника на свадебном юбилее казалось ей сейчас чуть ли не кощунством. К тому же, конфликт с Леонидом, разгоревшийся около пяти лет назад, окончательно поставил точку в дружеских отношениях семей Лапиных и Морозовых.

Тогда Лапин несправедливо обошёлся с Димкой, заставив выплачивать ему стоимость разбитой аппаратуры, хотя сам Дима не имел к этому никакого отношения — погром в студии устроила Кристина. Она никак не могла простить Дмитрию его женитьбу на Наташе, и всеми способами пыталась заполучить парня обратно… Когда, наконец, поняла, что вернуть прежние отношения невозможно, решила подставить… Студия и вся разбитая аппаратура принадлежали её отцу. Не разобравшись, Лапин повесил огромную сумму на младшего Морозова, хотя его непричастность была очевидной… Кристину Димка не выдал — из врождённого благородства… деньги, заработанные им и Наташей за новогодние выступления, пошли на уплату долга, хотя были обещаны на операцию Наташиному отцу…

Когда всё выяснилось, и Анна, и Александр перестали общаться с Лапиным. Деньги Диме он, в конце концов, вернул — но не потому, что раскаялся в своём несправедливом поступке. Это был акт благодарности: вскоре после инцидента со студией Дима спас Кристину от верной гибели — горел ночной клуб, а девушка находилась в кабинете отца, закрытая им на ключ. Сам теряя сознание, Дмитрий кинулся в полностью задымлённое помещение и вытащил Кристину на улицу — к Леониду, который уже не верил в спасение дочери.

Их дороги тогда разошлись надолго — вплоть до того дня, когда Лапин прострелил себе лёгкое. Морозовы не смогли не навестить больного… Их отношения не наладились, но теперь они изредка перезванивались. Вернее, звонил Александр. Их разговоры с Леонидом были недолгими, скорее — дежурными, и Анна замечала, что отходчивый Саша уже сам чувствует неловкость, будто разрыв произошёл именно по его вине.

Сама она не испытывала потребности в общении с Лапиным — как любовник он давно её не интересовал, а как друг умер в тот момент, когда обидел её сына.

…Собственно, у каждого из членов семьи Морозовых была своя, личная причина не желать видеть воочию Леонида Борисовича на семейном торжестве… В своё время он нешуточно приложил руку к тому, чтобы Дмитрий и Наталья разорвали свои отношения. На кону стояло счастье и здоровье его дочери… А ради Кристины он был готов на многое, если не на всё… И, кто знает, если бы не счастливая случайность, был бы сейчас у Валерки папа… а у самой Наташи — любимый и любящий муж и младшая Анечка.

Впрочем, доброе Наташкино сердце уже давно не помнило зла… Счастливое супружество, рождение детей, творческая жизнь настолько увлекли их с Дмитрием, что напрочь перечеркнули все прошлые чёрные дни…

Она абсолютно равнодушно занесла в список фамилию Леонида Лапина и снова подняла глаза на свекровь.

— Ещё кто–то будет?

— Больше — никого… — немного подумав, Анна кивнула невестке.

— И что там у нас получается? — Дима через плечо жены заглянул в список. — Сколько человек?

— Чисто гостей — тридцать… а с нашими — пятьдесят.

— Господи, Дима! — Анна всплеснула руками. — Вы что там удумали?! Всю труппу задействовали?!

— Мама, не волнуйся, — сын рассмеялся. — Это уже наши с Наташкой проблемы!

— Да не нужно было такого размаха… — Анна Сергеевна бросила на супруга просящий взгляд. — Саш, ну, хоть ты им скажи! Ну, что мы — английские монархи?! Посидели бы тихо, спокойно, по семейному… Мы, Дима с Наташей, Валерий со Светой, Алиса с Пашей… ну, и всё… Никто бы не суетился… А теперь вся Димкина студия ради нас старается.

— Профессия у нас такая, — Дима развёл руками, — праздничная! Так что принимайте как должное!

— А я — за размах! — Александр шутливо приобнял супругу. — Я же на тебе женился, а не на какой–то там английской королеве!

— И я — за размах, — подойдя сзади к родителям, Дмитрий наклонился и тоже обнял их обоих. — Это же и для меня самый знаменательный день!

— Почему это? — отец удивлённо обернулся. — Ну, понятно, что знаменательный… но самый знаменательный–то — почему?

— Потому, что прослеживается целая цепочка событий, — Димка снова поднял вверх указательный палец. — Между десятым ноября и десятым августа — ровно девять месяцев. Включаем логику…

— Ну, Дима… — пряча улыбку, Анна укоризненно прицокнула языком. — Это нетактично…

— А что я такого сказал?! — сын весело приподнял брови. — У меня, между прочим, тоже дети есть…

— Вот лучше пойди, посмотри, чем они там в детской занимаются, а то притихли как–то подозрительно.

* * *

Чем больше приближался юбилей, тем больше сомневалась Анна Сергеевна в правильности своего решения… Ещё в тот вечер, когда они составляли список гостей, ей хотелось попросить Наташу, чтобы она вычеркнула оттуда Леонида. Делать это при муже не хотелось, и Анна уже чуть было не собралась отозвать невестку в другую комнату, но вдруг передумала… За исключением её отношений с Лапиным, между ней и Сашей никогда не было никаких хитростей, и поступить так значило бы обмануть супруга… Ведь он будет думать, что пригласил своего товарища… А товарищ и понятия не будет иметь, что о нём кто–то позаботился.

Это было бы, действительно, некрасиво… Отказавшись от этой мысли, Анна тем не менее, не могла представить себе Лапина на этом торжестве. В последнее время она более трепетно относилась к мужу, уделяя ему кроме привычной заботы о его здоровье и внешнем виде и другое — личное — внимание… Александр удивлялся переменам, произошедшим с его довольно строгой и сдержанной супругой, но, видимо, списывал их на возрастные изменения, происходящие в женском организме и на приближающийся юбилей.

Саша ей теперь казался особенно близким и родным… Анна как будто впервые увидела его другими глазами — глазами любящей женщины и искренне удивлялась, как она раньше не замечала, что он привлекателен как мужчина — даже в свои пятьдесят один год Александр был моложав и подтянут, без «традиционного» мужского живота, с прямой походкой, и без единого седого волоса… А эта его открытая улыбка… Всё это она видела на протяжении многих лет, но… как–то не замечала…

А ведь он все эти годы был замечательным мужем… Если бы Анне пришлось напрячь всю свою память, она бы не нашла в ней ни одного повода усомниться в верности супруга. Она не вспомнила бы ни единого грубого слова в свой адрес, ни единого упрёка, ни намёка на малейшее недовольство… Всё это воспринималось ей как должное, и лишь иногда, слушая своих коллег, жалующихся на измены и пьяные скандалы супругов, Анна с облегчением думала, что все эти ужасы семейной жизни обошли её стороной.