– Ты не ответил. И казался довольно напряженным. – Я пожала плечами. – Я решила, что тебе не понравилось.

– Я просто устал, – объяснил он. – И глаза болят: я несколько часов сижу у монитора. Хён У всегда говорит, что из-за этого я выгляжу так, словно замышляю убийство.

Он безрадостно усмехнулся:

– Но я ведь уже говорил тебе в прошлый раз, что ты потрясающе рисуешь.

– Да, но писать портрет намного сложнее, чем прочесть описание и потом самой дофантазировать. Как с Гарри Поттером, понимаешь? Там я сама решаю, как и на что падает свет. А если у кого-то нос кривоват, всегда можно сказать, что так и задумывалось.

– Лучше бы Дэниэлу Рэдклиффу этого не слышать.

– Сделаю все возможное, чтобы сохранить это в тайне от него, – сухо ответила я. – Но скажи-ка мне, зачем ты все время сидишь у компьютера?

– Ву Сок сказал, что, если мы и правда хотим представить менеджерам собственную концепцию альбома, нам нужны песни, которые будут ее отображать. И хотя мы договорились насчет тематики, у ребят столько идей, что Мин Хо предложил каждому написать по песне.

– И какая у вас тема? – Я подавила просившийся наружу зевок.

– Все, что лежит на сердце. Я уверен, песня, которую я начал в коттедже, – самое то. Только не знаю, достаточно ли она хороша? Я не на сто процентов доволен текстом, но каждый раз, когда пытаюсь придумать что-то новое, мозг попросту отключается. Ни одной идеи, с чего начать. – Он разочарованно откинулся на стуле и нахмурился.

Я подтянула одну ногу на стул и устроила подбородок на коленке. Я так устала, что была готова отключиться прямо на месте, но мне хотелось еще поболтать с Чжэ Ёном.

– Ты знаешь, о чем пишут другие?

– Эд хочет написать песню для своего младшего брата. Хён У и Ву Сок взяли на себя песни поживее. А Мин Хо… – на секунду он отвел взгляд от камеры. – У него свой подход к песням, который никто из нас толком не понимает. Не знаю, к чему он придет, но уверен, это будет что-то потрясающее.

– Может вам составить карту ассоциаций? Пусть каждый просто запишет, что у него на уме. Например… – Я на секунду задумалась, подбирая подходящее слово. – Предположим, первое слово «шоколад», дальше торт, пирог, плитка шоколада, ганаш, фрукты в шоколаде, шоколадное мороженное. – Я запнулась и поморщилась. – Теперь я хочу есть.

Чжэ Ён засмеялся:

– Почему ты всегда первым делом думаешь о сладостях?

– Вот что случается, когда твоя младшая сестра учится печь и каждые два дня пробует что-то новенькое. Но ты уходишь от темы. Давай, напиши первое слово!

Он растерянно моргнул:

– Прямо сейчас?

Я пожала плечами, и сдернув со спинки стула кофту, накинула себе на плечи.

– Мне как раз нечем заняться.

Чжэ Ён несколько секунд не сводил с меня взгляд. Я тоже не двигалась и просто смотрела на него в ожидании, пока он сообразит, о чем хотел бы писать. Наконец, он отвел глаза, и тут мне показалось, что его уши слегка покраснели.

– Мне нужно отдохнуть, – выдал он. – Я сейчас ничего не придумаю.

– Тогда прощаемся?

– Нет, конечно, нет, – протараторил он так быстро, что чуть не прикусил язык. – Какая разница, напишу я это сейчас или позже?

Я подавила смешок.

– Уверена, ты прекрасно справишься. Как всегда, – с этими словами я спрятала руки, чтобы скрестить пальцы. – Им понравятся ваши идеи и песни.

Кажется, мои слова немного успокоили Чжэ Ёна.

– Спасибо, Элла.

Уроки рисования, его новая песня… Чувство, словно мне удалось, наконец, отыскать тропинку в тумане. И Чжэ Ён, судя по всему, разделял его со мной. Нет таких слов, чтобы описать, как я этому рада.

Только вот воскресный разговор с Эрин никак не давал мне покоя. Она еще не решила, что делать, и я с каждым днем все больше за нее переживала.

Чжэ Ён уже так хорошо изучил меня, что моментально уловил перемену настроения:

– Что стряслось?

Я запустила руки в свои волосы.

– Мы несколько дней назад созванивались с Эрин, и у нее кое-что случилось. Она даже задумалась, не вернуться ли домой. С тех пор этот разговор не идет у меня из головы. Я даже не успела рассказать ей про наши с тобой маленькие каникулы.

– Секунду, – не успела я продолжить, как Чжэ Ён прервал меня. – Эрин знает обо мне?

Несколько секунд я просто недоуменно смотрела на него. Почему он спрашивает? При чем здесь это? С моих губ сорвалось нерешительное «да», но я уже чувствовала, что дальнейший ход разговора мне не понравится.

– Обо… всем? – уточнил он, взмахнув рукой, то ли вкладывая в свой жест какой-то смысл, то ли просто по привычке.

– Если под «всем» ты подразумеваешь твою звездность, – начала я, – то да. Она знает. А что?

Он поморщился, будто колеблясь:

– Насколько ты обидишься, если я скажу, что в первую секунду вспылил, так как не хочу, чтобы кто-то знал про нас?

У меня приоткрылся рот.

– Ты не хочешь, чтобы кто-то знал? – переспросила я. Сердце прошила боль.

Чжэ Ён тут же широко распахнул глаза, осознав свои слова. Он поддался вперед на стуле, будто хотел пробиться сквозь экран.

– Нет, не в этом смысле! Я…

Он умолк, подбирая слова на чужом языке.

– Если бы все зависело от меня, все давно бы знали, – наконец сказал он. – Я бы очень хотел рассказать. Но в прошлый раз… Ты подписала соглашение о конфиденциальности, Элла. Если ты кому-то расскажешь и это потом всплывет… – Он встряхнул головой. – Ты не единственная, кому есть чего бояться.

Понятные аргументы, но его слова все же оставили за собой горьковатое послевкусие. И дело не только в формулировке. Нет. В том, как он в принципе отреагировал на то, что Эрин знает про нас. Мне нельзя довериться даже лучшей подруге? А эти опасения – вечный спутник наших отношений. Нет, я знала. С тех самых пор, как в Сеть попала фотография нас вдвоем, я знала, что мы в очень неустойчивом положении. И все равно решила снова общаться с ним. Однако после проведенных вместе выходных… У меня появилось чувство, что кто-то навел увеличительное стекло на самые сложные и выматывающие темы.

Как оставаться уверенной, если даже он боится? И снова я попыталась задвинуть свои сомнения подальше. Но, боже, как мне с ними справляться, если больше всего на свете я хочу просто сесть в самолет и полететь к нему? Мы ведь даже не знаем, когда сможем увидеться в следующий раз.

– Элла? – позвал Чжэ Ён, нарушив повисшее молчание.

Я качнула головой, прогоняя невеселые мысли.

– Да, прости, я что-то задумалась.

С этими словами я потерла глаза, которые уже горели от усталости. Завтра на лекциях будет очень весело с таким-то недосыпом.

– Ты сердишься? – тихо спросил Чжэ Ён. Он выглядел напряженным, но мне не хотелось начинать никаких ссор – да и сил не было.

– Нет.

Это даже правда. Я устала – да. Вымоталась – да. Но не зла.

– Думаю… Думаю, меня просто слишком быстро швырнуло обратно в реальность.

Накрывшее его облегчение было почти осязаемым. Видимо, не я одна плохо справляюсь с конфликтами.

– Кому ты это рассказываешь.

– Ты не против, если на этой ноте я вернусь в постель? Мне утром рано вставать.

– Нет. Разумеется, нет.

Он помолчал и добавил:

– Прости, что поднял тебя.

– Все в порядке. – Я улыбнулась, но и сама понимала: звучит не слишком убедительно. – Рада, что ты позвонил.

Уголки губ Чжэ Ёна слегка приподнялись. В его взгляде читалось много невысказанного. Между нами что-то происходит, и я не единственная, кто это заметил.

Мы попрощались, и я уставилась на лежащий прямо передо мной портрет. Убрав его, я хотела уже встать из-за стола и пойти спать. Но вместо этого внезапно обнаружила себя снова за столом с уже включенным светом. Открыла чистый лист в альбоме. Рука словно сама скользила по бумаге. Я позволила мыслям как облакам унести меня вдаль и провалилась в мир моих фантазий.

Не знаю, сколько прошло времени. Остановилась я, только когда осознала, что на странице передо мной развернулась сцена из «Ходячего замка». Та, в которой Хоул приходит спасти Софи из когтей Ведьмы Пустоши. Не самый мой любимый момент, но в маминой книжке это место было просто испещрено ее заметками. Было бы здорово показать ей этот рисунок. Интересно, она представляла себе персонажей такими же? Или совсем иначе?

Что бы она сказала о решениях, которые я принимаю в последнее время?

Откинувшись на спинку стула, я смотрела на свой рисунок. Было так легко, так просто вытащить из книги персонажей и их эмоции. Перенести на бумагу.

Если бы только и в реальности это так работало…

Глава 29

Шопинг оказался прекрасной возможностью отвлечься. На следующий день, утром я прямо из кампуса отправилась в торговый центр. Свои линеры я всегда покупала среди обычных канцелярских товаров, как бы меня ни тянуло хоть разочек побывать в настоящем художественном магазине. Я просто не осмеливалась туда зайти. Будто, прежде чем назвать себя настоящим художником, сначала нужно пройти какой-то тест.

К счастью, сегодня в торговом центре оказалось не слишком много людей. Никакой толкучки в проходах и в магазинах, так что я спокойно гуляла мимо витрин, не рискуя каждую секунду на кого-нибудь налететь. Идей насчет подарка для Мэл у меня все еще не было, но я решила не уходить, пока не найду что-нибудь подходящее. Если не сделать этого сейчас, в субботу утром я буду в панике бегать по городу, стараясь на скорую руку раздобыть хоть что-то. Не первый раз такая ситуация.

Я миновала небольшое турагентство, спа-центр, бесчисленные магазины одежды… Было бы здорово попросту что-нибудь ей нарисовать, но даже в этом случае для начала нужно решить, чему бы она обрадовалась.

Очнулась я посреди огромного книжного – стандартный пункт назначения, когда меня что-то беспокоит. Я рылась на полках, пробираясь сквозь триллеры и детективы, с которыми у меня никогда не складывалось, как вдруг мое внимание привлекли аудиокниги, и меня, наконец, осенила идея подарка для Мэл.