– Звоним Мэл?

Я кивнула. Стоило подумать о том, что мы с Чжэ Ёном вот-вот встретимся, как все слова улетучились. Я ничего не произносила вслух, но даже в мыслях это звучало как что-то невообразимое. Мне хотелось попросить Лив ущипнуть меня. Снова видеть его, слышать, прикоснуться к нему… Мне не терпелось, но как же я волновалась. Если бы можно было перемотать время до той минуты, как мы окажемся рядом, я бы так и сделала.

Долго стоять на улице нам с Лив не пришлось. Мэл вырваться не смогла, поэтому за нами приехал Джош. То, как непринужденно он влился в нашу маленькую семью, продолжало изо дня в день меня радовать. Его черная машина остановилась на том же углу, где пару часов назад нас высадила Мэл. Стоило нам обеим сесть и захлопнуть за собой двери, Джош бросил на нас взгляд в зеркало заднего вида.

– Кажется, вы прямиком с главной тусовки века.

Лив просияла от уха до уха:

– Все прошло потрясающе.

Джош в ответ тоже усмехнулся:

– Я так и подумал, – потом он посмотрел на меня. – Мэл сказала, что, возможно, ты не поедешь с нами домой.

Беспокойно поерзав на сиденье, я сложила руки на коленях и все же кивнула.

– Можешь высадить меня у музея?

Джош приподнял бровь, однако кивнул и тронулся с места, вклиниваясь в поток.

И с каждым метром меня все больше накрывало нетерпение.

Глава 16

Мои шаги эхом разносились по холлу музея. Я зашла через черный ход, к счастью, от него всего несколько метров до гардероба, а во всем музее, кроме меня, картин и парочки статуй – никого, впрочем, почти как и днем.

Мой путь подсвечивался только аварийным освещением. Я обогнула стойку – свое рабочее место, и толкнула дверь в комнату отдыха, куда ни я, ни Лана обычно не заходили. Не знаю, как остальные мои коллеги, но я, как правило, просто кидала рюкзак прямо в гардеробе, где потом и проводила весь день. А так как работаю я по большей части одна, то есть приспособилась прямо на месте. Поэтому несколько секунд у меня ушло на то, чтобы нащупать на стене выключатель, после чего надо мной вспыхнули люминесцентные лампы. Я положила сумку на квадратный столик у задней стены и отправилась на поиски тарелок. Два сэндвича, маленькая кола, крошечный маффин – ничего лучше на скорую руку в небольшом супермаркете по соседству не достать.

Я села за столик и вытащила телефон, чтобы написать сообщение Чжэ Ёну.


Я: Напиши, как будешь здесь.

Концерт кончился полтора часа назад. Выйдя из супермаркета, я долго стояла перед музеем, убеждая себя, что это не худшая из всех затей, которые когда-либо приходили мне в голову. Понятия не имею, как быстро Чжэ Ёну удастся смыться от остальных, не выдав, что он встречается со мной.

В попытках скоротать время я залезла на YouTube и едва ли не первым, на что я наткнулась, оказалось видео с сегодняшнего концерта. Фанаты не дремлют. Устроившись поудобнее, я нажала на кнопку воспроизведения. Это оказался небольшой отрывок одной из самых медленных песен всего сет-листа. Судя по комментариям, она называлась Oblivion. На видео Чжэ Ён и Мин Хо стояли рядом и дуэтом исполняли короткий кусочек из песни. Голос Чжэ Ёна намного глубже, чем у Мин Хо, но они отлично дополняют друг друга. Оба улыбались. Концерт близился к завершению, волосы Чжэ Ёна липли к коже, и, когда на длинной высокой ноте он запрокинул голову, на его висках и шее сверкнули капли пота.

В разгар концерта эта мимолетная сценка ускользнула от моего внимания, но теперь я с кристальной ясностью увидела ее на экране, и в эту секунду мне ничего не хотелось так сильно, как упасть в его объятия и зарыться рукой в эти волнистые волосы. Я отчаянно хотела бы увидеться с ним сразу после шоу. Энергия со сцены разливалась по стадиону, накрывая всех с головой. Представить не могу, как, должно быть, чувствует себя сейчас Чжэ Ён.

Но вместо этого я сидела здесь и гуглила клип Oblivion. Только я собиралась включить его, как пришло сообщение от Чжэ Ёна.


Чжэ Ён: Какое волшебное слово открывает черный ход?

Я: Войти достоин только настоящий волшебник!

Чжэ Ён: Оу, тогда, кажется, я ошибся дверью…

Я: Нет, нет! Стой, где стоишь, я уже иду.


Быстро засунув мобильник в карман, я вышла из комнаты отдыха и помчалась к черному ходу, едва не срываясь на бег. Замерев на мгновение перед дверью, я попыталась выровнять дыхание. Затем толкнула ее, и… вот он, прямо передо мной.

Все мое спокойствие тут же улетучилось. Можно было и не тратить те несколько секунд под дверью – все равно воздух тотчас исчез из легких. Как бы банально ни звучало – мне все равно. Все равно на мнение прессы, его менеджеров и собственных сестер. Все осуждающие голоса отошли на второй план, и пусть я покажусь глупой и наивной, мне ничего не оставалось, кроме как отпустить их.

Чжэ Ён. Уставший после концерта, но все равно счастливый. Он выглядел измотанным. Несколько секунд я мялась на месте. Мы молча смотрели друг на друга, прежде чем я, отбросив всякую осторожность, бросилась к нему. Я почти упала на него, он даже покачнулся, отступив на несколько шагов, но крепко сжал меня в объятиях.

И мой мир затих.

Я не знала, как это случилось. Почему из всех людей именно он. И я уже даже перестала задаваться этим вопросом. В его руках так спокойно, что я не удержалась и еще крепче прижалась к нему. Чжэ Ён зарылся лицом в мои волосы. Испытывает ли он то же, что и я? Чувствует, как наконец отступает тяжесть последних недель?

– Нас могут увидеть, – прошептал он мне на ухо и мягко втолкнул меня в музей. Закрыв за нами дверь, он снова притянул меня к себе. И больше всего мне хотелось, чтобы он больше никогда меня не отпускал.

Чжэ Ён, казалось, услышал мои мысли. Он успокаивающе погладил меня по спине, не разрывая объятий.

Секунды превращались в минуты. Я боялась, что он снова попросту исчезнет, и не сразу нашла в себе силы оторваться от него. Чуть ослабив хватку, я запрокинула голову, чтобы видеть его. Уверена, мои глаза сейчас сверкают точно так же, как и его.

Он слегка дернул меня за тут же спружинившую обратно прядку волос.

– Так странно. Последние месяцы тянулись, кажется, целую вечность, а сегодняшний вечер наверняка пролетит в мгновение ока.

– Ты снова говоришь, будто словами из песен.

Он пожал плечами:

– Такая работа.

Я отступила на шаг, чтобы взглянуть на Чжэ Ёна. Он выпустил меня из кольца рук. Глаза слегка подведены, мерцает нежно-розовый блеск для губ. У него даже не было времени смыть макияж после шоу. Только волнистая укладка потеряла форму, хоть и продержалась весь концерт.

– Ты переоделся. – Я, конечно, капитан очевидность.

Чжэ Ён быстро оглядел себя:

– Ты бы предпочла, чтобы я заявился весь потный?

Перед глазами на секунду мелькнула сцена из видео.

– Я бы не возражала.

Он лукаво усмехнулся:

– Ты, наверное, умираешь от голода? – спросила я. – Сколько тысяч калорий ты сжег на сцене? Я бы и за неделю так не смогла.

Усмешку сменила робкая улыбка:

– Если у тебя есть, чем перекусить, буду бесконечно благодарен. Я так спешил, что не успел ничего перехватить.

Надеюсь, он не понял по глазам, насколько меня обрадовали его слова. Я схватила его за руку и быстро повела в комнату отдыха. Впустив Чжэ Ёна, я тихо прикрыла за нами дверь.

Он остановился у столика и, оглядевшись, вопросительно поднял бровь:

– Ты принесла сэндвичи?

– Да, на стадион нельзя проносить еду, так что ничего лучше достать я не успела. Ой, подожди, кое-что забыла, – с этими словами я подошла к своему рюкзаку, открыла его и вытащила небольшое пластиковое корытце.

Чжэ Ён подошел поближе, чтобы прочесть этикетку.

– Кимчи?

– Ты сказал, что давненько его не ел.

Я старалась смотреть куда угодно, только не ему в глаза. Внезапно меня накрыло смущение:

– С кимчи твоей мамы, конечно, не сравнится, но…

Я снова подняла на него взгляд, и у меня перехватило дыхание.

Нас разделяло несколько шагов, но Чжэ Ён в одно мгновение оказался подле меня. Он обхватил ладонями мое лицо, замер на секунду, словно прося у меня разрешение. Ему стоило бы знать, что рядом с ним все во мне умолкает. Невозможно подобрать слова, когда он так близко, что я чувствую исходящий от него жар.

Замерев, я стояла без единого движения, когда он наклонился ко мне и робко коснулся уголка моего рта. Раз, другой, и наши губы сомкнулись. Стоило мне ощутить этот поцелуй, на глаза набежали слезы радости. Руки сами легли Чжэ Ёну на бедра. Чтобы притянуть еще ближе? Ко мне? Я не знала, и, в общем-то, мне было все равно.

Он качнулся назад. С легкой улыбкой, предназначенной одной лишь мне, посмотрел прямо в глаза:

– Спасибо.

Взяв за руку, он подвел меня к столику, а сам сел напротив. Схватил сэндвич, подтолкнул второй в мою сторону.

Я была не слишком голодна, – в животе все место занимали порхающие бабочки, – но все равно вытащила бутерброд из упаковки. Чжэ Ён тем временем вскрыл лоток с кимчи и порылся в ящике стола, ища столовые приборы. В этой комнатушке до всего можно дотянуться, не вставая с места, настолько она маленькая. Добыв вилку, он отправил в рот немного китайской квашеной капусты и, жуя, с наслаждением прикрыл глаза, будто это пятизвездочное блюдо.

– Я уже очень давно не ел ничего настолько вкусного, – сообщил Чжэ Ён.

Я покосилась на пластиковый коробок с капустой.

– Я не поклонник кимчи. Пробовала однажды.

Чжэ Ён негромко рассмеялся и с задумчивым выражением лица откинулся на спинку стула:

– Да, когда только пробуешь, на вкус странно. Но для нас это настолько же обыденно, как для вас… хлеб? Ничего особенного, но в турне мы едим столько рамена, столько национальных блюд тех стран, где останавливаемся. А дома, если не на диете, мы постоянно заказываем доставки… Не знаю. Иногда просто хочется немного кимчи.