– А лайтстик – это обязательный атрибут? – поинтересовалась я, когда мы, наконец, подошли к самому входу. Почти все, кто стоял в очереди, гордо помахивали светящимися штуковинами.

– Нет, – ответила Лив. – Но куда круче, если он есть.

– Значит, нам лучше купить один такой?

– Ни к чему, – усмехнувшись, сестра сняла рюкзак с плеча и расстегнула «молнию». Карандаш, еще один, и вот в руках у нее появился лайтстик. – Я хотела подождать до концерта, но он с тем же успехом мог состояться только в следующем году… Только посмотри, какой классный!

Лив протянула мне свой фонарь. Улыбка не сходила с ее лица, будто приклеенная.

Лайтстик оказался легче, чем я ожидала. Рукоятка нежного цвета удобно легла в ладонь, навершие чем-то похоже на перевернутые песочные часы. Оно из какого-то тонкого белого материала, а внутри, как объяснила Лив, находился световой блок, заставлявший лайтстик сверкать всеми цветами радуги. С помощью ползунка, находившегося сбоку, его можно включить и подсоединить к Bluetooth. Ползунок вниз – и навершие загорелось холодным белым светом. Все просто, но сделано на совесть.

– Он такой необычной формы… Это что-то значит? – поинтересовалась я, возвращая прибор сестре.

– Символ бесконечности, – пояснила она, обводя по краю верхушку, чтобы мне было понятнее. – Потому что все мы каким-то образом связаны друг с другом. Сегодня нас свяжет музыка NXT.

Вместо того чтобы выключить лайтстик, Лив принялась размахивать им. Давно я не видела сестру такой оживленной. Вскоре она разговорилась с другими фанатами, стоявшими в очереди. О чем шла речь? Не знаю, поскольку слушала вполуха, да и болтали они так много, что я быстро потеряла нить разговора.

Прошло еще какое-то время, и нас, наконец, пустили на стадион. Наплыв зрителей был огромный, но многие еще дожидались снаружи, поэтому заходили мы спокойно, без толкучки. Мы с Лив не часто бывали на концертах, но места постарались найти самостоятельно. Двое парней, с которыми Лив разговорилась в очереди, сидели неподалеку от нас и помогли сориентироваться.

Наконец мы устроились. Я так устала от людей и шума, что уже предпочла бы вернуться на улицу. Стиснув зубы, я расслабилась. Увидеть Чжэ Ёна на сцене, в его родной стихии – это стоит всех мучений.

С наших мест открывался отличный обзор на сцену. Мы сидели на нижнем уровне трибун, не в первых рядах, но и не настолько далеко, чтобы головы других зрителей закрывали нам обзор. Отличные места – и притом незаметные, можно затеряться в толпе. И Чжэ Ён оказался прав, до сих пор никто не обращал на меня внимания. Все были слишком взбудоражены и ждали, когда же начнется шоу.

И вот это случилось – раздался проигрыш интро и с громким хлопком по краям сцены в воздух выстрелили вспышки пламени. Фанаты оглушительно завизжали. Лив запрыгала, размахивая в воздухе своим лайтстиком. Я невольно задержала дыхание: задняя стена сцены вдруг раздвинулась, и пять подсвеченных силуэтов синхронно двинулись к краю.

Даже отсюда я мгновенно узнала Чжэ Ёна. Он стоял по центру, во главе своей группы, с широкой улыбкой на губах, немного высокомерной, но не презрительной. Скорее всего он точно знал, какой эффект это производит на фанатов. Им казалось, будто там перед толпой людей и под ярким светом софитов, окруженный своей второй семьей Чжэ Ён был в своей стихии. На нем черные брюки, выгодно подчеркивающие сильные ноги, белая рубашка свободного кроя, а сверху темный пиджак. Он держал микрофон, скользя взглядом по переполненному стадиону.

И тут раздался его голос… Сердце замерло, вместе с ним и я. Руки слегка тряслись, от Чжэ Ёна не отвести глаз. Там, на сцене, он – олицетворение страсти. Его голос то дрожал на высоких нотах, то опускался ниже, пуская по моей спине волны мурашек.

Первая же песня привела весь стадион в абсолютное неистовство. Мы танцевали, смеялись, пели, радовались в такт басам, от которых дрожал пол. И все это время NXT на сцене выкладывались без остатка. Энергия всех пятерых била через край. Хореография отполирована от и до. И даже со своего места я чувствовала энергетику, которую каждый из них привносил в выступление. Но смотрела я только на Чжэ Ёна. Он был совсем другим… Выйдя на сцену, он оставил все тревоги и страхи за кулисами? Это не Чжэ Ён. Это Чжэ. Тот, чья группа известна во всем мире. Тот, чье имя знает каждый, тот, кто объехал весь свет, потому что люди не могут дождаться, чтобы его увидеть.

Я боялась, что эта сторона Чжэ Ёна отпугнет меня. Но нет. Сердце разрывалось от гордости и радости, хотя к успехам Чжэ Ёна я не имела никакого отношения. Но была счастлива, что знаю, какой он на самом деле, когда занавес опускается, скрывая участников группы от слепящего света софитов, и толпа перестает выкрикивать его имя. Меня так захватила мысль об этом, что я не сразу смогла справиться с нахлынувшими чувствами.

Сквозь пелену эйфории я вдруг заметила, как Лив подпевает. На секунду пришлось оторвать взгляд от сцены, чтобы посмотреть на сестру.

– Ты знаешь корейский? – прокричала я ей на ухо.

Лив только усмехнулась, пожав плечами:

– Чуточку! Так часто слушала их песни, что большинство выучила почти наизусть.

Лив не одна такая. Люди подпевали от души – некоторым песням без перерыва, другим – как придется. Будто все фанаты репетируют вместе.

Я взяла себе на заметку расспросить об этом Лив после концерта. Сейчас все мое внимание приковала сцена. Тут свет погас, и на сцене остались только Чжэ Ён и Хён У. Зазвучала более медленная и спокойная, но за счет этого еще более пронзительная музыка. Из голоса Чжэ Ёна пропала резкость первых песен, появились мягкость и хрипотца, идеально соответствующие жесткому рэпу Хён У.

А танцы, повторяющиеся на припевах? На этой песне хореография выглядела еще сложнее, но… казалась просто потрясающей. Вдруг на экранах слева и справа от сцены появилось лицо Чжэ Ёна крупным планом, и я вместе с другими фанатами во все глаза уставилась на него. Он был таким невероятно прекрасным, не передать никакими словами.

– Ты забыла закрыть рот! – перекрикивая музыку, сообщила Лив и залилась смехом, когда я быстро его захлопнула. Но надолго меня не хватило. Потому что стало совсем темно, и началось настоящее волшебство. В такт музыке среди ярко сияющих лайтстиков, которые меняли цвет, следуя настроению мелодии, по стадиону разливалась настоящая магия. На секунду трибуны полыхнули ярко-зеленым, затем порозовели. Стоять здесь, купаясь в энергии и чистейшем восторге, исходящем и от зрителей, и от артистов на сцене… Никаких слов не хватит, чтобы описать эти эмоции.

До сегодняшнего дня я не могла назвать себя поклонницей группы, но этот вечер все изменил. Та страсть, с которой NXT выступали, чувства, которые вызывала каждая песня… А ведь я почти ни слова не понимала! Эти несколько часов наверняка навсегда останутся в памяти каждого, кто побывал здесь.

Время пролетело незаметно. В какой-то миг даже мои волнения растворились в окружавшей нас толпе, оставив мне только адреналин и восторг. Я ушла в отрыв и, наверное, вечно могла бы оставаться там и слушать Чжэ Ёна и остальных. Но, как ни печально, пришла пора объявлять последнюю песню.

– Чикаго, это была честь для нас, – с театральным поклоном обратился к фанатам Мин Хо.

Стоявший рядом с ним Чжэ Ён засмеялся и покачал головой. Очевидно, он хорошо знаком с актерскими талантами друга. Его смех эхом пронесся над стадионом, мгновенно преодолев расстояние между нами.

Дальше заговорил Ву Сок:

– На самом деле Мин Хо хочет сказать, что мы с вами прекрасно провели время, здесь, в Чикаго. Спасибо! От всего сердца!

– Настолько прекрасно, что наш Эдди пустил слезу. – Чжэ Ён кивнул на него.

– Оууу, – пронеслось над стадионом.

Эд улыбнулся.

– Надеюсь, вы не забудете, что мы вас любим…

– Даже если находимся на другом конце света, – закончил за него Чжэ Ён.

– Особенно тогда, – вставил Мин Хо.

Краем глаза заметив, как Лив прижала к груди лайтстик, я нащупала ее свободную руку и крепко сжала. Сквозь слезы она коротко улыбнулась мне. Я и представить не могла, насколько она сейчас счастлива.

Я так и держала ее за руку на протяжении всей песни. Той самой, под которую Лив с друзьями танцевали несколько недель назад. Еще тогда меня покрыли мурашки. А сейчас и вовсе на глаза навернулись слезы. Потому что эта песня казалось такой пронзительной, такой искренней. Сегодня она положила начало новому витку наших отношений с Чжэ Ёном, и я знала, что сегодня точно не сдамся.

Песня закончилась, я была словно в трансе. Все пятеро членов группы долго кланялись, но вот, наконец, один за другим ушли со сцены.

Вспыхнули прожекторы – настолько яркие по сравнению с лайтстиками, что глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть.

Мы выбрались из своего сектора и направились к выходу. Лив шла впереди, вокруг толпились незнакомцы, которые уже не казались такими чужими и странными. Никто из нас не проронил ни слова, пока мы не оказались за пределами стадиона. Последние несколько часов пролетели словно сон.

– Не знаю, как я дожила до сегодняшнего дня, – сказала Лив. – Видеть их вживую, прямо перед собой! Я понимала, насколько они круты, но это совсем другой уровень…

– Они действительно потрясающие, – признала я, пусть даже не до конца понимая, что этот вечер, должно быть, значил для Лив.

Она взволнованно кивнула и внезапно с писком, вцепилась в мою руку и задергала ее:

– Боже, Элла. ЭЛЛА. Я и правда увидела их живьем, можешь такое представить?

На это я только улыбнулась. Как поступала весь вечер. И, кажется, избавиться от этой улыбки на лице мне уже не удастся. Но не очень-то и хотелось. А как только я подумала, что для меня вечер еще только начинается…

Люди рекой текли от стадиона, кто-то ненадолго останавливался обсудить впечатления, а кто-то сразу спешил домой.

Лив вытащила телефон, проверила несколько сообщений и вопросительно посмотрела на меня: