Энн Петцольд - Когда мы падаем

Поначалу я даже не обратила внимания. Только потом, когда мы, наполовину закончив ужин, заговорили о событиях прошлой недели, я заметила, как легко у меня на душе. Рядом были сестры и Джош – и я почувствовала себя гораздо лучше. Жаль, но радость утихла, когда я вспомнила, что до сих пор не рассказала Мэл о Чжэ Ёне. Я даже не представляла, как начать этот разговор. А еще наша последняя ссора никак не выходила у меня из головы. Стоило вспомнить о ней, и я снова поникла.

Это чувство только усилилось из-за Джоша, который во время десерта взглянул на Мэл: на его губах заиграла легкая улыбка. Мэл и Лив выясняли, в чем разница между капкейками и маффинами, как вдруг Мэл осеклась, заметив взгляд Джоша.

– Что-то не так? – спросила она.

Джош помотал головой:

– Я просто рад, что тебе лучше.

В ответ на это Мэл поморщилась. Взглянула на меня и на Джоша.

– Я выглядела нездоровой?

– Не то чтобы совсем больной, просто… не такой радостной. Вы ведь тоже заметили, правда? – обратился он ко мне и Лив.

Я закусила губу. Мэл ничего не произнесла, но ее быстрого взгляда оказалось достаточно. Мне точно были известны причины ее плохого настроения, ведь я сама переживала то же самое. Если она узнает, что мы с Чжэ Ёном снова общаемся…

Я беспощадно отгрызла кусочек маффина и прожевала. Весь оставшийся вечер меня грызла совесть: нужно обо всем рассказать. Хотя бы для того, чтобы меня не душило чувство вины каждый раз, когда я пишу Чжэ Ёну или заговариваю с Мэл. Я старалась как можно активнее участвовать в разговоре, а паника внутри нарастала все сильнее. Как лучше начать разговор? Она опять разозлится? Что, если мы снова поссоримся, как в прошлом месяце?

Ужин подошел к концу: Джош попрощался и ушел, Мэл проводила его, а я к этому моменту успела мысленно разыграть все возможные сценарии разговора с сестрой. Сердце громко стучало в груди. Поставив грязную посуду рядом с раковиной, Лив вопросительно взглянула на меня – видимо, внутренняя борьба отразилась у меня на лице. Я схватила одну тарелку и подставила под проточную воду, чтобы помыть.

– Я обо всем ей расскажу, – выпалила я.

Лив посмотрела на меня в замешательстве.

– Кому и о чем?

Как она умудрилась не догадаться, о чем я думала весь вечер? Мне казалось, у меня все чуть ли не на лбу написано.

– Мэл. О Чжэ Ёне, – пояснила я. – О том, что вопреки всем обстоятельствам мы снова общаемся. И что это, вероятно, самое глупое и самое прекрасное, что когда-либо со мной случалось.

Судя по выражению лица Лив, она одновременно хотела обнять меня и посмеяться надо мной. Мэльком она заглянула в гостиную, а потом снова посмотрела на меня:

– Уверена?

Я пожала плечами, кивнула… покачала головой. Нет, не уверена. Разумеется, я боюсь реакции Мэл.

Лив стиснула мою ладонь:

– Все будет хорошо.

Надеюсь.

Открылась дверь, Мэл проскользнула в кухню, и Лив, ободряюще улыбнувшись мне, оставила нас наедине. Не произнеся ни слова, Мэл встала рядом со мной и взяла полотенце.

– Мэл? – начала я, откашлявшись. Похоже, голос хочет участвовать в этом разговоре еще меньше, чем я сама.

Она взяла мокрую тарелку и протерла ее.

– Что?

Я крепко стиснула тарелку: эмоции, кипевшие во мне, были готовы вырваться наружу.

– Эм, ну… Вообще-то это сущая мелочь, но я все равно хочу тебе рассказать: ты ведь моя старшая сестра, и мы всегда откровенны друг с другом, да и Лив уже обо всем знает… и мы с тобой недавно помирились, а еще Джош утверждает, что тебе стало лучше, чем раньше, поэтому я не думаю…

– Элла, – растерянно перебила Мэл, которая успела напрячься от такого вступления, если, конечно, я правильно интерпретировала выражение ее лица. Очевидно, она до сих пор пребывала в абсолютном неведении, как дальше будет развиваться разговор. – Что ты хочешь рассказать?

Я собралась с духом:

– Мы снова общаемся.

Тишина… И тут же:

– Что, прости?

– Я и Чжэ Ён – мы опять разговариваем. – Сожми я тарелку сильнее – она пойдет трещинами.

Мэл уставилась на меня и целую вечность просто молчала. Я постаралась выдержать этот взгляд и дать ей время, сколько необходимо. Тишина с каждой секундой становилась все более гнетущей. Мэл будто окаменела. Никакого движения, кроме поднимающейся и опускающейся груди. Я уже хотела было что-то сказать, но Мэл меня опередила:

– Почему?

Я не смогла найти слов, чтобы объяснить это. Так много чувств, так много мыслей… И все казались неподходящими. Но потом все-таки появилась одна идея, вытеснив в сторону все остальные:

– Потому что он мне нравится. И я не могу просто взять и забыть его только потому, что кто-то считает это неправильным, – слова сорвались с языка, я не смогла их сдержать. – А еще я верю: есть что-то восхитительное и… и особенное в том, чтобы найти человека, с которым можно просто быть собой.

Мэл стояла, не шевельнувшись, но едва ли меня это беспокоило. Искра мужества, зародившаяся в моем сердце, превратилась в пламя, которое разлилось по всему телу.

– И все это… я нашла в Чжэ Ёне, – тихо сказала я, пожав плечами. – Не знаю, закончится ли все катастрофой, но, по крайней мере, это мое решение и я рискнула.

– А если тебе снова будет больно? – спросила Мэл. И я наконец-то поняла… Поняла, почему наши с Чжэ Ёном отношения казались Мэл неправильными: она боялась за меня.

– Тогда это будет полезный опыт, – твердо возразила я. – А в остальном ты права. Репортеры нами не интересуются, да и в интернете все спокойно, если верить словам Лив. Я обещаю, мы будем осторожнее, но… мы же только разговариваем.

На мгновение я замялась и добавила немного тише:

– Я скучала по нему.

Мэл наконец вышла из оцепенения. Она скрестила руки и заглянула мне прямо в глаза, пытаясь что-то отыскать в них. Что бы это ни было, видимо, она нашла. Мэл вздохнула, и на ее губах появилась слабая улыбка.

– Я ведь все равно не смогу тебя остановить, правда? – с сожалением капитулировала она.

От облегчения у меня едва не подкосились ноги.

Я ответила ей с улыбкой:

– Ни за что на свете.

Мэл кивнула и опустила руки. Я перестала сжимать тарелку до побелевших костяшек и передала ее сестре. Вокруг нас воцарилась необычайная тишина. И я почувствовала себя слоном в посудной лавке – что теперь делать? Стоит еще что-нибудь рассказать о Чжэ Ёне? Может быть, Мэл поймет, зачем я так рискую, если узнает его получше? Так, как знаю его я – без всей звездной мишуры.

Мэл откашлялась:

– Ну и… как давно вы снова начали общаться?

Я осеклась: вопрос сестры удивил и обрадовал меня одновременно.

– Со среды.

– А, – выпалила Мэл. Похоже, это почему-то успокоило ее.

– Что имел в виду Джош… когда говорил, что ты казалась грустной последнее время?

– Не бери в голову, – перебила Мэл, и я не успела подобрать подходящих слов. – Все в порядке.

Я упрекнула себя. И зачем я только напомнила о нашей ссоре? Но каким-то образом это помогло окончательно восстановить отношения.

– Прости, – прошептала я. – За те слова. Я не хотела… Надеюсь, ты понимаешь, что я совсем не то имела в виду.

Мэл искоса посмотрела на меня:

– Но доля правды все-таки есть?

Я опустила голову, сосредоточившись на мытье посуды, в надежде, что она больше не сердится на меня.

Некоторое время мы молчали, и слышно было лишь журчание воды, а потом Мэл снова заговорила:

– Знаю: я никудышная замена родителям.

Я бросила на сестру взгляд, но едва успела осознать мысль, как Мэл тут же продолжила. Она едва заметно улыбнулась, но в этой улыбке я разглядела нотки печали:

– Когда ты и Лив переехали сюда, я так злилась на них за то, что они бросили меня с этой ответственностью совсем одну. Тогда я едва встала на ноги, как вдруг мне пришлось заботиться о двух подростках. Все условия для бессонных ночей. А потом внезапно прошло три, четыре месяца без мамы и папы, и до меня наконец дошло, что они не вернутся.

Я протянула ей последнюю тарелку.

– Но отведенное на траур время прошло, у меня была работа, вы и нулевое представление, как со всем этим справиться.

– И почему ты все равно оставила нас?

Мэл наклонила голову набок:

– Вы моя семья, Элла. Я бы устроилась на сотню работ сразу, лишь бы с вами двумя все было в порядке.

Слезы встали комом в горле, говорить я не могла. Попыталась откашляться, но легче не стало.

– Спасибо, – наконец выдавила я. От всего сердца.

– Всегда, – ответила Мэл, и я увидела, как из ее улыбки пропала грустинка, а глаза слегка заблестели.

Мы домывали посуду, а наш разговор все не шел у меня из головы: так и вертелся по кругу. Уверена, у Мэл было то же самое. Закончив, мы разошлись по комнатам. Я рухнула на кровать и уже была готова уснуть. Но прежде решила написать Чжэ Ёну.

Я: Каковы шансы, что ты еще не спишь?

Через некоторое время я получила ответ.

Чжэ Ён: 110 %, спасибо адреналину.

Чжэ Ён: Как прошел вечер?

Приятное тепло разлилось по телу. Я поглубже зарылась в подушки и написала ответ.

Я: Утомительно, но… мило?

Чжэ Ён: А почему с вопросительным знаком?

Я: Ну, не думаю, что это слово уместно, но ничего лучше в голову не приходит.

Чжэ Ён: Тогда почему мило?

Я: Трудно объяснить… Лучше расскажи, как прошел концерт.

Чжэ Ён: Отлично. Но на последней песне Эд поскользнулся и неудачно упал на ногу.

Я: О нет, он в порядке???

Чжэ Ён: Спроси в другой раз: завтра наш доктор будет решать, сможет ли Эд выступать, или ему придется сидеть весь концерт.