Ирина Мазаева - Когда мечты улыбаются

– Спасибо, Керри, только ты меня любишь и понимаешь.

А музыка снизу звучала всё громче и громче.

– Ах он подлец, придурок, дурак! – неистовствовала Надя, прослушав рассказ Вики. – И как он мог?! Как он мог с тобой так поступить?! Сам же напросился, навязался! Кто его вообще звал? И без него мы бы хорошо отметили 8-е Марта! Я бы посидела немножко с родителями и пришла бы к тебе. А он?!

Вика сидела за столом с красными глазами и опухшим лицом. Утром Надя заскочила к ней с горящими от любопытства глазами узнать, как всё прошло. Вика долго сдерживалась, пыталась накормить подругу не пригодившимися вчера салатиками, скупо сообщив, что «Гена не пришёл, наверное, у него были дела». Но долго играть в равнодушие у неё не вышло, и она разрыдалась.

– А ты сказала, он хочет со мной встречаться…

– Надо ему написать «ВКонтакте» всё, что ты про него думаешь, и закрыть от него страницу. Послать его подальше. И забыть, как его зовут!

– Может быть, у него были дела… – Вика хоть и рыдала в три ручья от обиды, но представить себе, что можно вот так поступить с человеком, с девчонкой, которая тебе нравится, без какой-либо серьёзной причины, она по-прежнему не могла.

– Какие дела? А телефон на что? Что ты его пытаешься оправдать всё время? – не отступала Надя.

Но Вике проще было оправдать его, чем допустить, что с ней, с Викой Сорокиной, парень мог поступить подобным образом: начать встречаться, пообещать самое замечательное 8-е Марта в её жизни и не прийти без какой-либо причины. Вике было так больно, так больно, как не было с того момента, когда папа сообщил, что уходит от них с мамой. И даже пакости одноклассников не причиняли ей такой боли, какую она чувствовала вчера и которая оставалась где-то внутри до сих пор.

– Ладно. Всё. Хватит страдать по нему. Мы решили: он – подлец и придурок. Точка. Надо выкинуть его из головы, – Надя подошла к Вике и неловко потрепала её по плечу. – Не плачь. Он того не стоит. Давай лучше салатиков поедим, зря ты их, что ли, готовила? С прошедшим 8-м Марта, подруга! Давай считать, что праздник сегодня?

Вика с трудом, но всё-таки взяла себя в руки. А ещё взяла в руки вилку и хлеб.

– Только Фролов – это ещё не всё, – вздохнула она. – Ещё наши противные однокласснички выступили, – и Вика рассказала про писклявый голос.

– Вот гады! Ф-фу. Мало им своего праздника, надо кому-то ещё подгадить! – тут же возмутилась Надя, а потом махнула рукой: – Да ну их, мы же решили с тобой не обращать на них внимания. И Фокину мерзкую игнорировать.

Вика послушно кивнула: игнорировать. Только игнорировать Фокину было всё труднее и труднее…

Поев и напившись чаю с шоколадкой, которую принесла Надя, подружки направились в комнату. Уселись за компьютер.

– Ну что, будешь писать ему всё, что о нём думаешь? – спросила Надя.

– Я… не знаю… Я потом, – испугалась Вика. – Потом, вечером, когда всё внутри уляжется.

Она думала, конечно, о Фролове, но не вполне понимала, что она хочет ему сказать.

– Можно, тогда я «ВКонтакте» залезу? – спросила Надя. – Прикинь, я ж тебе не сказала, мне вчера Серёга написал. Как ни в чём не бывало. «Что делаешь вечером?» – спросил. А потом позвал в клуб с ним.

– А ты?

– Не пошла я никуда, конечно! Я же тебе говорила, я не собираюсь встречаться с мстительным и подлым эгоистом.

– Тогда зачем «ВКонтакте» лезешь?

– Я… – Надя вдруг растерялась. – Мне… Мне Славик должен был ролик прикольный прислать.

Она быстро открыла нужную страницу, ввела логин и пароль, но сообщений новых не было.

– Ай, я и так найду ролик, про который он говорил. Подсаживайся к компьютеру, посмотрим вместе.

Вика взяла стул и села рядом. А Надя вылезла на «Ютьюб» и нашла ролик «Розыгрыш с котом»:

– Надо же тебе как-то настроение поднять.

Розыгрыш с котом и правда заставил Вику улыбнуться.

– Я буду показывать тебе прикольные ролики, пока ты не забудешь этого подлеца! – сообщила воодушевлённая Надя. Но…

Но тут пискнули колонки компьютера. В Надину почту «ВКонтакте» пришло сообщение, которое немедленно, едва она перешла на свою страницу, высветилось в левом нижнем углу.

Сергей Черемша (Черемшин)

Зря вчера не пошла с нами, мы с Фроловым круто оторвались в клубешнике.

9.03.

«Почему никто не говорит, что любовь – это больно? Что любовь – это ужасно-ужасно больно? Почему в кино все страдают красиво и все всегда заканчивается хорошо? Почему мне так больно? Даже больнее, чем когда папа сказал, что он уходит от нас? Что мне делать с этой болью? Я хочу, чтобы её не было! Не было! Не было!»

Вика выставила Надю из дома, несмотря на то, что та упиралась и настаивала, что подружке нельзя в таком состоянии оставаться одной. Вика ухватилась за свой дневник, как утопающий за соломинку.

Остаться одной – вот что она, Вика, хотела. Одна в своей пустой квартире, в своей норе, берлоге. Спрятаться ото всех и как-нибудь пережить этот день. Выплакать свою боль, чтобы внутри стало пусто, доверить её своему дневнику – единственному, кто её понимал. Чтобы всё закончилось – эти нелепые стремительные отношения с Геной. Чтобы снова вернуться к учёбе, дневнику, гантелям и мечтам о мотоцикле, к верной Керри, которая никогда не предаст.

А когда вечером у неё зазвонил телефон и на дисплее высветилось «Фролов», Вика отшвырнула телефон на диван, как отшвыривают от себя что-то противное и мерзкое вроде слизня или пиявки.

В понедельник в школе одноклассники с утра обсуждали прошедшую у Фокиной вечеринку. На подружек никто не обращал внимания. Надя пыталась заговорить с Викой о Гене, но та мастерски уходила от разговора. Она вычеркнула Фролова навсегда из своей жизни и не хотела о нём вспоминать. В конце концов, она привыкла быть одна, ей было хорошо одной, у неё были Керри и Надя, и больше никто ей не был нужен.

Предпоследний урок отменили – заболела математичка – но последним стояла физика, причём должна была быть контрольная, а потому сбежать домой не представлялось возможным. Но 9-й «Б», казалось, и не расстроился особо. Все собрались вокруг Губина, который на своём айпаде показывал фотографии с 8-го Марта. Их громко комментировали, стараясь перещеголять друг друга в остроумии. И только те, кого не пригласили на вечеринку, чувствовали себя неловко, не участвуя в общем веселье. Кроме Вики с Надей, которые сразу же решительно вышли из класса. В конце концов, переждать сорок минут можно было и в коридоре, если сидеть тихо и говорить о своём.

– Какие они глупые, как дети. И шутки у них тупые. Сидят, ржут. Смешно, – высказалась Надя, когда подружки устроились на подоконнике в одной из рекреаций.

– Ага… – поддакнула Вика.

– Губин выложит все фотки «ВКонтакте», и они весь вечер будут друг другу лайки ставить. Больше людям заняться нечем. Не понимаю я их.

– Я тоже.

– Лучше бы делом занялись.

– Ага.

– Что ты всё поддакиваешь?! – неожиданно не выдержала Надя.

– А что?

– А ты что думаешь? Есть у тебя своё мнение или нет?

Вика задумалась. Поколебалась немного и…

– Надейка, я… я… я завидую Фокиной. Она, она… такая… Яркая, красивая, общительная. А я – не такая. У неё всё получается, её, наверное, никогда так не предавали. К ней все рвутся в гости, все из кожи вон лезут, чтобы она их позвала. У неё в жизни всё красиво, как в кино. А у меня?.. – Хоть Вика и дала себе зарок выкинуть Гену из головы, но ничего у неё не получалось. – А я даже одному единственному Фролову не нужна. Он просто пошёл в клуб с Черемшиным.

– Спокойно! Не вздумай плакать! – тут же встревожилась Надя. – У тебя будет свой принц и своя сказка.

– А у неё уже есть своя сказка. Она сама – как из фильма, и всё у неё – как в кино, – не унималась Вика. – Она таких, как я, вообще не замечает. Потому что я – никто для неё. А она… она…

– Как это никто?! Ты человек! Ты – клёвая девчонка! Ты умеешь водить мотоцикл!

– А Фокину, наверное, и на мотоциклах, и на машинах с утра до вечера парни катают!

– Так то – парни, а сама она – трусиха. А ты – нет. Ты сама умеешь водить мотоцикл и можешь катать кого угодно, а это – в сто раз лучше!

– А я хочу, чтобы меня все любили! – выкрикнула Вика.

Надя, у которой уже закончились все аргументы, мучительно пыталась придумать что-то ещё, но тут неожиданно распахнулась дверь ближайшего кабинета, и оттуда высунулась учительница немецкого:

– Фамилии! Класс! Почему не на уроке?!

Но подружки и не подумали с ней объясняться, их с подоконника, что называется, как ветром сдуло.

– Пойдём-ка в туалет, тебе надо умыться, – прошептала Надя и потащила Вику в указанном направлении.

Вечером Вика гуляла с Керри. Надя в последний момент сослалась на просьбу мамы помочь ей с уборкой, выскочила с Черри на пять минут и снова нырнула в подъезд. А Вика, напротив, как настроилась погулять подольше, так и направилась куда глаза глядят. Ведь погода была хорошая: лёгкий морозец, мягкий пушистый снег. Да и дела у неё все были переделаны: уроки выучены, порядок наведён.

Слишком много всего произошло за последние дни. Вика шла и думала, думала, думала обо всём и сразу. И сама не заметила, как оказалась в каком-то незнакомом дворе, и не могла сообразить, где она находится. Серые панельные дома, белые заснеженные деревья, одинаковые, похожие один на другой дворы, заставленные машинами. Фонари… Вика даже немного испугалась: она не очень хорошо знала свой город и даже окрестности своего дома. Она любила гулять по одним и тем же маршрутам, на которых чувствовала себя в безопасности. А тут вдруг получилось, что она зашла неизвестно куда… Да и собаки нигде не было.

– Керри, Керри! – позвала Вика, отчаянно пытаясь вспомнить, где и когда видела любимицу в последний раз.