– Что есть, то есть, – согласилась Ника.

– Нет смысла скрывать, что девушек у него было полно.

– Я в этом не сомневалась ни на секунду, – Ника улыбнулась, давая понять, что не собирается нервничать и закатывать глаза.

Виктория одобрительно кивнула и, откинувшись на спинку стула, продолжила, не сводя с Ники внимательного взгляда.

– Надо сказать, Вадим никогда не проявлял к девушкам особой деликатности и не страдал романтизмом. – Виктория заметила замешательство Ники и тут же его пресекла: – Нет-нет! Не думай ничего такого, он всегда был очень щедрым, добрым и обходительным со своими избранницами. Но не деликатным. А с тобой… Свекровь была весьма заинтригована его поведением на даче. Припомнить случая, когда внук оставлял девушку в своей спальне на ночь, а сам тяжко вздыхал на нашей старой скрипучей кровати, она не смогла. Да и ваши довольные лица после лесных прогулок говорили о многом и то, как он тебя представил – “моя Ника”. Мне на секунду показалось, что она рассказывает мне о ком угодно, только не о Вадиме. Не в его правилах кормить девушку творогом с ложки, увещевая, что в нём полно витаминов.

Виктория замолчала, видимо, ожидая от Ники комментариев, но она совсем не знала, что тут можно сказать. Разве что…

– А мне он сказал, что очень жадный, собирается выставить счёт за проживание, и теперь я у него в пожизненной кабале…

Выражение лица родительницы Вадима сначала было недоумевающим, потом она неуверенно улыбнулась, словно ожидая подвоха, а когда поняла, что Ника говорит вполне серьезно, расхохоталась до слёз.

– Он? Жа…жа…дный? Ой, не могу… В пожизненной кабале… Во загнул!

– Ну, не знаю, – Ника невольно поддалась веселью. – Мне он только булочки покупал и зубную щетку, – дополнила она, чтобы быть совсем честной. – А взамен требует, чтобы я готовила.

– Поверь мне, – отсмеявшись, Виктория одарила её взглядом человека, который знает, о чём говорит, – ты первая девушка, которой он купил зубную щетку. А то, что он покупал тебе булочки… Да еще и требование готовить. Милая, я не буду бежать впереди паровоза, но мысли на эту тему у меня тоже есть. Расскажи-ка мне, как вы познакомились. А уж потом займёмся интригами. Только абсолютно всё. Прошу, – подчеркнула Виктория, – как филолог филолога. Честно, без гипербол, но я настаиваю на метафорах.

Ника, припомнив, что фото Косогоровой висит на доске почета их ВУЗа как одной из успешных выпускниц с красным дипломом, словно под гипнозом, выдала Виктории всё, начиная с подпаленной чёлки.

Реакция на её рассказ была непередаваемой. В тех местах, где по мнению Ники не было ничего смешного слушательница веселилась, в тех, где было смешно, она задумчиво прикусывала губу, а когда речь пошла о психе-графомане, почему-то просияла и начала задавать много дополнительных вопросов.

– Дева в беде, значит, – подытожила женщина. – Классика жанра. Что же, теперь мне всё более или менее понятно. Хотя… судя по тому, как он повел себя с самого начала…

– Ну же, мама, – раздался спокойный голос Вадима. – Любопытно узнать, что тебе понятно. А так же услышать, какими судьбами ты здесь оказалась.

Глава 18

Вообще-то Ника собиралась смутиться или растеряться, но Вадим, переключив всё внимание на себя, не дал ей этого сделать. Он зашёл на кухню, достал из шкафчика большое блюдо и принялся выкладывать бриоши и круассаны из пакета.

Бросив взгляд на Викторию, Ника отметила, как та спокойно, даже как-то отстранённо наблюдает за сыном. А Вадим демонстрировал высший пилотаж в технике нарочитой медлительности, поправляя булочки на блюде, будто решил сложить какую-то сложную мозаику.

Между матерью и сыном что-то было не так. Это не бросалось в глаза, но витало в воздухе. Не вражда, нет. Виктория и Вадим сдержанно улыбались, следуя правилам своей молчаливой игры, к тому же, судя по выражениям таких похожих лиц, оба были рады видеть друг друга, хоть и не собирались в этом признаваться.

Закончив с булочками, Вадим вышел в коридор и, пошумев там немного, вернулся с табуреткой, которую тут же принялся протирать полотенцем от несуществующей пыли. Ника едва сдержалась, чтобы не прыснуть. Вадим поймал её взгляд, улыбнулся и подмигнул задорно, по-мальчишески хитро.

“Между прочим, я хочу булочек, – недовольно вклинилось подсознание. – Я их с самого утра жду и скоро начну пускать слюни от запаха. Прикинь, как глупо ты в этом случае будешь выглядеть среди этого совершенного семейства?”

Ника поспешно схватила бриошь:

– Ой! Ещё тёплая, – искренне восхитилась она, откусив небольшой кусочек, тут же, почти не жуя, проглотила и спросила, поднимаясь: – Кому чаю?

– Я сделаю. Сиди, котёнок.

Сильные руки чуть сжали плечи и усадили обратно на стул, после чего Вадим чмокнул её в макушку, тем самым почти спровоцировал смущение или растерянность. Но и на этот раз не получилось, так как Виктория перешла от наблюдения к участию:

– Ну, привет, сынуля, – сверкнув глазами, обратилась она к Вадиму. – Прости, я не расслышала, ты сказал: “Здравствуй, мама, очень рад тебя видеть” или “Здравствуй, мама, я скучал”?

– Здравствовать я тебе желаю всегда, ма, так что говорить не обязательно, – разливая заварку по чистым чашкам, ответил Вадим.

– Вот такая она: сыновья любовь…

Сначала Ника испугалась: настолько трагичным был голос Виктории, и, если бы не искрящиеся смехом глаза, легко можно было поверить в серьёзность её слов.

– … и это после бессонных ночей, перестиранной горы пелёнок. А чего мне стоило вылечить раздражение на…

– Здравствуй, мама! – перебил её Вадим, всунув в руку чашку с чаем. – Не стесняйся, угощайся булочками, и да…Я рад, соскучился и ещё раз рад.

– В каком месте? – невинно хлопая глазами, спросила Ника у Виктории.

– Что? – приподняла бровку та, не поняв вопроса.

– Раздражение где было? – старательно скрывая улыбку, уточнила Ника.

Секунду они молчали, а потом в комнате раздался дружный хохот.

– Вадим, – успокоившись, Виктория посмотрела на сына с укором, – помнишь, я просила тебя хотя бы для нас с папой держать дома крошечную пачку кофе. Неужели так трудно уважить родителей?

– А я уважил! – улыбнулся Вадим. – Батя заезжал пару недель назад и попил с дедом Веней весь кофе. Увы, новый я купить просто забыл.

– Эээ… – Ника поняла: вот он её шанс немного перевести дух и привести мысли в порядок. – Я сбегаю за кофе.

– С чего вдруг? – нахмурился Вадим. – Я сам, ты не знаешь, где магазин.

– Знаю, – Ника решительно встала. – За соседним домом. Мы его несколько раз проезжали. Ты пока поболтай с мамой, а мне не помешает прогуляться. Уверена, психу в голову не придёт искать меня здесь, – заверила она и, пользуясь замешательством Вадима, выскользнула из кухни, схватила свою сумочку и почти бегом выбежала из квартиры.

Вадим догнал, когда она выходила из подъезда. В ответ на её озадаченный взгляд, он ласково провёл пальцем по губам, но вместо поцелуя всунул в руки мобильник:

– Не сбрасывай звонок, – шепнул он и скрылся в подъезде.

Пока Ника пыталась понять, что он от неё хотел, телефонная трубка разразилась смехом:

– Боже, какая забота! Наконец-то мои молитвы услышаны. Мой мальчик начал что-то чувствовать.

– Подглядывать нехорошо, – раздался голос Вадима.

– Я тебя умоляю, – протянула Виктория. – Твой порыв видел не только наш дом, но и пара соседних.

– Так расскажешь мне, зачем ты приехала, мама? – судя по звукам, Вадим отодвинул стул и присел.

– По нескольким причинам, – прозвучал быстрый ответ. – Первая, как ты понимаешь, – любопытство.

– И как? Ты его удовлетворила?

– О, в полной мере! Мало того, я полностью одобряю твой выбор. Ника – прекрасная девушка…

Сказать, что впечатление от услышанного было сильным, это промолчать. К щекам прилила кровь, даже ноги стали немного подгибаться. Глубоко вздохнув и оглядевшись по сторонам, Ника заметила, что прохожие смотрят на неё с подозрением.

“Да уж, то ещё зрелище, – вступило подсознание. – Стоит краснощёкая девица с открытым ртом и смотрит на телефон, из которого что-то доносится по громкой связи”.

Спохватившись, Ника перевела мобильник на обычный режим и, прижав к уху, медленно направилась к магазину.

– … так что сама понимаешь, мне не нужно твое одобрение. Кроме того, если мне не изменяет память, ты всегда была довольна моим… кхм… выбором. – На последних словах голос Вадима немного дрогнул.

– Ты верно подметил, сыночек, – отозвалась Виктория. – Я была довольна и даже восхищалась твоими прежними девушками. В этом нет ничего удивительного. Как можно быть недовольной, когда от сына без ума королева красоты или ведущая топ-модель? Они же такие красавицы. Волшебные небесные создания, довольно умненькие, насколько это было необходимо. Однако я никогда не одобряла твои увлечения, Вадим, потому что прекрасно понимала – не твоё. Но сейчас у меня впервые в жизни возникло желание выдать какие-нибудь умные напутственные слова и вроде как благословить…

– Всё. С меня хватит! – пробурчала Ника себе под нос и нажала отбой. А затем вообще отключила звонок и засунула мобильник на самое дно сумочки, предварительно сбросив новый входящий от Вадима.

Расположение Виктории не могло не радовать, конечно. Но помня её слова о рычагах воздействия, Ника не могла отделаться от мысли, что Косогорова может так себя вести ради своей выгоды. Так что дальше слушать Ника не хотела, чтобы не поддаться и не пасть жертвой хорошо продуманного плана.

Вернулась она быстро, поскольку выбор кофе в небольшом продуктовом магазине был скромный, а от мысли немного побродить вокруг дома пришлось отказаться – сумочка постоянно вибрировала и жужжала. Ника понимала: ещё немного, и Вадим пойдёт её искать.

Не успела она позвонить, а Вадим уже распахнул дверь и затащил её в квартиру. Чёрт! Как он на неё смотрел! Скажи ей кто раньше, что заниматься любовью можно просто разглядывая, она бы ни за что не поверила. А сейчас и говорить было не надо, потому что именно это между ними и происходило.