Ее руки заскользили вниз по его спине, и это еще сильнее распалило Симеона.

— Ты моя, — прохрипел он, прежде чем накрыть ее губы горячим и властным поцелуем.

— Я твоя, — сказала она, прежде чем поцеловать его в ответ. — И ты мой.

Эпилог

Кентерберийский собор Месяц или около того спустя

Архиепископ Кентерберийский был вынужден признать, что правила повторного вступления в брак оказались весьма смутными и непонятными даже для него. И в этом едва ли была его вина: никто и никогда не просил провести такую церемонию. Он тратил огромное количество времени на то, чтобы соединять пары, которые, как епископ прекрасно понимал, не были созданы для семейного счастья.

А эта пара явно будет счастлива. Точнее было бы сказать, что она уже счастлива.

Они произнесли брачные клятвы, крепко держась за руки. И сказали «да» достойными похвалы громкими голосами.

Но даже несмотря на это, им, похоже, хотелось без конца повторять слова клятв.

— Я всегда буду любить тебя, — пообещал жених. — Ты успокаиваешь мою душу.

— Я обещаю стать менее импульсивной, — говорила невеста.

Епископ понимал, что она имеет в виду. Его мать была импульсивной. Вздохнув, он спросил себя, уйдут ли они наконец.

— Я люблю тебя такой, какая ты есть, — прошептал жених.

Боже правый! Они снова целуются.

Епископ налил себе еще бокальчик хереса. Похоже, вечер будет долгим.