Они вышли с черного хода в восемь утра. Алиса записала его телефон — звали его Нияз, села в машину, отъехала на пару метров и остановилась.

Она должна это сделать. Прямо сейчас. Пока не поздно.

— Алле! Фая? Ты спишь? Слушай, я за тобой заеду, Марьяне позвони!

Вот оно! Алиса тронулась, открыла окно — вдохнуть уже теплый и противный, как нагревшаяся кола, воздух, и вспомнила, как это хорошо — быть свободной. Говорят, женщины страдают от одиночества — но это все чушь! Страдают лишь те, у кого нет денег на грузчиков, электриков, сантехников и водителей. А у нее все это будет — и столько, что на всю жизнь хватит. Все, все хотят, чтобы о них заботились, а она не хочет!

Марик милый, но она же не собирается всю жизнь встречаться с одним человеком?

У нее теперь клуб, в клубе — молодые люди, и все они будут ее желать — хоть каждый вечер меняй их, и у нее впереди столько романов, столько захватывающих переживаний, что ну ее, к черту, всю эту гармонию и уверенность! Единственное, в чем она точно уверена — она не хочет заржаветь в гараже у какого-нибудь мужчинки, который уже через год перестанет регулярно брить подмышки и будет засыпать еще до того, как она ляжет в кровать!

Марьяна уже ждала у Фаи. Две кукушки. Стоят у подъезда — макияж смыли, джинсики натянули, вид смурной, под глазами синяки, но глаза-то горят! Красавицы…

Едва они сели в машину, Алиса заявила:

— Я трахнула суперманекенщика!

Девицы завизжали.

Марьяна первой опомнилась и поинтересовалась — впрочем, без большого интереса:

— А че Марик?

— А Марик спать уехал! — фыркнула Алиса. — И, судя по всему, он уволен.

— Ух ты! — подала голос Фая. — А ты говорила, что он мужчина твоей мечты.

— Я поменяла мечты, — сообщила Алиса. — И теперь моя мечта — знойный секс-символ по имени Нияз, у которого эрекция двадцать четыре часа в сутки!

— Ого! — Марьяна перегнулась на переднее сиденье. — И как?

— Диван мокрый! Придется выбрасывать!

Фая рассказала, что ее клеил какой-то вполне респектабельный мужчина лет тридцати пяти — он был всем хорош, если бы они не затронули тему Нью-Йорка. Респектабельного мужчину заклинило — он перечислил все места, где можно встретить супермоделей, поведал о встречах с Наоми Кэмпбелл и Кейт Мосс — не интимных, хоть он и наводил тень на плетень, и совершенно замучил Фаю восторгами по поводу каталога «Виктория Сикрет».

— Я ему говорю: «Эй, парень! Тебе осталось только в штаны кончить!»

— Так и сказала? — расхохоталась Алиса.

— Да! А он предложил мне пойти в туалет и понюхать кокоса! Типа, дорогуша, я угощу тебя наркотиками, а ты мне за это по-быстрому сделаешь минет!

— Слушай, ты бы мне сказала — я ведь могу превратить его в жабу! Или в червяка! — веселилась Алиса.

— Да ты уже оттопыривалась со своим Ниязом, так что пришлось мне самой дерьмо разгребать! Вот этими вот руками!

И она сунула ладони Марьяне под нос, за что та ее грубо толкнула, закричав «Фу-у!».

По дороге они купили шампанского, а уже на выезде из города Марьяна заставила их остановиться в Макдоналдсе — и ведь запивала гамбургер «Асти Мандори»! Правда, Алиса с Фаей глядя на нее тоже проголодались — пришлось возвращаться и в первом попавшемся итальянском ресторане заказывать макароны на дом.

Макароны были съедены прямо в машине — правда, припаркованной перед домом, а потом они еще и танцевали в бикини у пруда.

— Надо сделать бассейн, — решила Алиса, лежа в пруду у самого берега и с отвращением отпихивая ногами тину.

— Привяжите меня веревочкой, чтобы я не утонула, потому что я засну прямо здесь, до дома не дойду… — застонала Фая.

Кое-как они добрались домой, Алиса рассовала девиц по кроватям, но сама, хоть и валилась минуту назад от усталости, заварила зеленого чаю и устроилась на втором этаже на террасе.

Первый раз в жизни она чувствовала, что все сделала правильно.

Она не боялась, не шла на компромиссы с собой, не делала того, что представлялось нормальным разумному большинству. Это ее жизнь. Она сама решает, что для нее хорошо.

Странные намеки Лили, ее поджатые губы, многозначительные вздохи — все это глупо, потому что это Лиле хотелось, чтобы она углубленно занималась магией, а не ей, Алисе.

Многие бы, наверное, покрутили пальцем у виска, узнав, что Алиса променяла взрослого солидного мужчину, который подарил ей кольцо с бриллиантом, на симпатичного мальчишку, но все же знают — она никогда не поощряла ничего взрослого и солидного — ей всегда хотелось быть немного безумной и своевольной, и она — тот самый человек, которого по рукам и ногам связывают эти жуткие обязательства — «в горе и в радости», «жили долго и счастливо»…

Она будет богатой, вечно молодой и очень счастливой — так, как умеет.

И никто не посмеет встать у нее на пути.

Глава 11

— Ты пмаешь… — Алиса передохнула и отвела взгляд. — Дело не в том, что…

Марк с легким удивлением смотрел на нее. Попытка объясниться, кажется, с треском провалилась.

Неделю Алиса собиралась поговорить с ним — честно и открыто, но трусливо откладывала встречу на потом. И даже делала вид, что сто неотвеченных звонков от Марка — это нормально. Ничего такого. Просто сейчас она занята.

Конечно, она действительно была занята. Все газеты написали о новом клубе, куда потянулись даже арабские шейхи — они приезжали на ночь, делали «Лунатику» кассу, производили фурор в каком-нибудь «Национале» или «Метрополе» и улетали обратно — к своим нефтяным вышкам и гаремам. Фирменный коктейль «К черту любовь!» расписывали все колонки сплетен — он был великолепен, и от него почти не было похмелья, сколько ни выпей.

Всего неделя — и Алиса стала знаменитой. Она дала примерно сорок интервью, снялась для трех самых модных журналов — ей даже позвонили из «Глянца» и договорились об эксклюзивном материале.

Ее наперебой звали на радио — поговорить о клубной жизни и прочей индустрии развлечений.

В клуб рвались толпы, но пускали не всех, потому что нужны были самые яркие, сексуальные, стильные и безбашенные клабберы, которые могли бы «сделать» вечеринку. Богема оживилась — самых-самых пускали бесплатно и даже угощали спиртным.

Откровенных шлюх не пускали — всех этих девиц с загорелыми бюстами, завитыми на бигуди платиновыми локонами и маникюром со стразами. У Алисы был не секс-клуб, поэтому проходили только девушки с огнем в глазах — такие, что нацелились на приключения, а не на пополнение счета.

Так что разговор с Мариком, конечно, пришлось отложить. Но необходимость сделать это нарывала, как больной зуб.

Поэтому в пятницу, перед открытием, Алиса заехала к нему. Она собиралась спокойно, без излишней драматизации, признаться в том, что не готова к отношениям — купила даже бутылку виски (скрепить развод), но вдруг перепугалась, устроилась во дворе — якобы покурить и собраться с мыслями, и выпила граммов триста — совершенно случайно, просто хотелось пить, а под рукой ничего другого не оказалась…

К Марку заявилась еще более-менее в форме — от волнения держалась в тонусе, но у него на диване, в привычной умиротворяющей обстановке, почувствовала — развезло. Язык не ворочался, и больше всего хотелось прилечь, но она должна выполнить долг, прежде чем гордо уйдет — одинокая и свободная.

— Марик, нам нужно расстаться! — воскликнула она, посчитав, что с прелюдиями у нее сейчас точно не сложится.

Марк, конечно, слегка удивился. Но серьезность момента оценил.

— Не хочу на тебя давить, но этому есть какая-то причина? — сухо поинтересовался он.

— Есть! — бодро закивала Алиса. — Я не хчу ни с кем встречаца всегда, потомушо… — тут она запнулась, так как понимала: вряд ли она сможет сию минуту исполнить симфонию своих душевных переживаний и не сфальшивить.

В конце концов, как объяснить человеку, что хочешь с ним расстаться только потому, что не перетрахала сотню-другую мужиков прежде, чем уйти на сексуальный покой и соединить судьбу с одним мужчиной? Как?! Взять вот так и сказать?

— Подожди… — пробормотал Марк, вскочил с места и вышел из комнаты, незаметно прихватив мобильный.

То есть он пытался сделать это, не привлекая внимания, но у него не получилось.

Алиса обомлела. То есть она, разумеется, тоже вела себя непредсказуемо и глупо, но… Кому он хочет звонить в ту секунду, когда его бросает девушка?

Может, он психопат, сидит на литии, и побежал звонить психиатру — рассказать, что находится в пограничном состоянии и нуждается в дополнительной дозе транквилизаторов?

Маме?

В вытрезвитель?

Алиса пробралась в коридор, обнаружила полуприкрытую дверь в спальню, подкралась и прислушалась.

— И что делать? — нервничал Марик. — Мы не предполагали… Все шло как по маслу… Да. Хорошо. Ладно, подождем. Ты думаешь? Ну, возможно… А вдруг она… Хотелось бы надеяться… А когда я могу получить… Черт! Ну… А что еще мне остается?

Почувствовав, что разговор близится к концу, Алиса на цыпочках ускакала в гостиную, метнулась к сумке, отхлебнула еще виски — бутылку она так и не достала, чтобы не стало очевидно, что она набралась перед самой встречей, и плюхнулась на диван.

Марик вошел с довольно грустной физиономией.

Сел напротив. Сцепил руки.

— Алиса, ты взрослый человек, поэтому я не буду тебя уговаривать. Хотя и хочется, — он провел рукой по лбу. — Глупая ситуация. Ладно… Просто я бы хотел, чтобы ты знала — мне жаль, что у нас не получилось.

— Я пойду, — сказала Алиса, отводя глаза.

— Давай, — кивнул он.

Алиса тихо прикрыла за собой входную дверь, спустилась по лестнице — решила не ждать лифта и не думать о том, смотрит ли он на нее в дверной глазок (вряд ли, но она бы так и сделала), и вышла на улицу.