Людмила Жаврова - Кофе, шпильки и… Любовь

3. Кто красил этот мерзкий потолок?!

Мерзкий… хм…

Перед глазами вспыхнула картинка, будто бы из затуманенного горизонта. Мне показалось, что я уже произносила слово «мерзкий», и, при том, мне было очень больно. Неприятная ассоциация холодной струйкой пота скатилась с моего лба. Что это: воспоминание, а, может быть, фантазия воспаленного от боли мозга?

Так, надо срочно позвонить Жене!

И опять это мерзкое чувство… предательства? Почему в груди вновь образовалась боль? Я же не встаю, а лежу вообще без движения… Так откуда эта боль?

И вновь вспышка, словно давно забытое событие, словно туман в голове. Я пытаюсь разогнать его… Мысленное усилие и… Этот козел изменил мне? С какой-то курицей!

К… имя так и вертелось на языке. К… к… Словно пробуя на вкус, я вслух произнесла:

– Катя – и снова боль, и снова в груди. Как неприятно. Но в тоже время почему-то не так, как если бы это случилось сейчас. Будто бы я уже пережила это дерьмо… Я услышала скрип двери. Стараясь не двигаться быстро, повернула голову в сторону нее. В комнату вошел Женя. Пока он шел ко мне, я успела разглядеть внутреннее убранство помещения: стол, стул, небольшая тумбочка, тянущиеся проводки от капельницы ко мне…

– Я в больнице! – произнесла вслух я, хотя совершенно не планировала это делать.

Вслед за Женей зашел еще один человек, по всей видимости, врач: белый халат, очки, аккуратная прическа, отличные ботинки… Такие как у… Нет, Женя никогда не носил ботинки. Образ, вновь пришедший ко мне в голову, не успел показаться до конца, сразу же растворился как в тумане.

– Зоя Михайловна! – начал врач. – Вы в порядке? – неожиданно громко спросил тот и, не дожидаясь ответа, зачем-то потрогал капельницу.

– Как видите, не совсем – съязвила я. А затем сморщилась, как сухофрукт: боль, но уже физическая, пронзила стопы моих ног.

– Зоя, можно я буду вас так называть? – не обращая внимания на мой сарказм, практически по-голливудски улыбнулся доктор и присел рядом на стул. Я кивнула. Он продолжал – Зоя, вас сбила машина. Вы долгое время находились без сознания. У вас сломана рука, нога и несколько ребер.

Я постаралась не нервничать. В голове сразу же возник кадр из какого-то фильма, где главную героиню сбила машина, и вот она уже лежит в больнице, а сексапильный доктор в ковбойских сапогах объявляет ей, что она больше не сможет ходить.

– Не переживайте… – спокойно продолжил тот – В принципе, все в порядке: переломы заживут, кости встанут на место, а вы обязательно поправитесь – он сделал небольшую паузу – Что-нибудь еще вас беспокоит? – и его зеленые глаза внимательно посмотрели в мои. Черт… такие зеленые! Как у… туманный образ опять возник в голове, словно окутанный дымом. Я знаю этого человека? Или это опять моя фантазия?

– Ну… – я хотела рассказать про боль во всем теле. Но затем решила рассказать о странностях, происходящих в моей голове – Эти образы в моей голове… – я зачем-то облизала губы – Я все никак не могу вспомнить… – снова сморщившись от дикой головной боли, я замолчала.

– Вам кажется, вы что-то забыли? – участливо спросил врач.

– Да… Сначала я подумала, что люблю Женю, а потом вспомнила, что этот козел изменил мне с Катей… а потом я поняла, что не знаю никакой Кати, однако я могу как будто бы вспомнить, как она выглядит – врач неловко переглянулся с Женей. А тот так изменился в лице, будто бы на него ведро с помоями вылили.

– Это так? – врач обращался к моему бывшему мужу – Это и правда события из вашей жизни или фантазия? Бред тоже может присутствовать на данном этапе. Все-таки она ударилась головой… Я увидела, как стыдливо и неохотно Женя произнес слово «воспоминания».

– Понятно… – врач снова посмотрел на меня и через полминуты пронзительной тишины, сказал – Судя по всему, это кратковременная потеря памяти. Раз вы так быстро вспомнили о том, что ваш муж вам… – он снова сделал паузу – вам изменил…кхм… То, вероятно, вскоре вы начнете вспоминать и другие подробности вашей жизни.

Я посмотрела на Женю. Он заметно напрягся. – Ты расскажешь мне все! – строго сказала я. – Тогда я оставляю вас одних… – попрощался доктор и вышел.

Женя присел на край стула, на котором только что сидел врач и начал рассказывать. В общем, не буду приводить подробно его речь. Лишь расскажу, что, как оказалось, Женя мне изменил с какой-то Катей, а помню я ее потому, что видела один раз ее фото на его телефоне (тут что-то маленькое и капризное взбунтовалось у меня в груди). Мы уже развелись. Катя ждет ребенка от Жени. Мира в порядке. Я живу одна. Работаю на той же работе.

На мой вопрос, встречаюсь ли я с кем-то (мне почему-то показалось невероятно важным задать этот вопрос Жене), он лишь отрицательно помотал головой.

Ну что ж… одинока, значит.

Я решила поразмыслить и попросила Женю выйти. Тем более за коридором начался какой-то шум. Насколько я поняла, кричал мужчина. А женский голос пытался его успокоить. И этот шум меня раздражал. Женский голос почему-то особенно. А вот мужской… красивый такой голос, хоть и очень чемто взволнованный.

Наконец Женя вышел, но через минуту дверь снова отворилась.

– Это снова ты? – не поворачивая головы, спросила я.

– Это я, Зой – тихо произнес не Женин голос.

Это был голос того, кто только что кричал в коридоре.

– Кто ты? – я медленно, стараясь не причинять себе боли, повернулась к мужчине.

– Костя – ответил незнакомец. Он был странный: я обычно не общалась с такими красивыми мужчинами. Я вообще не общалась с мужчинами после развода, насколько дал мне понять Женя. А этот мало того, красавчик, так еще и в ботинках… кхм. Мне почему-то стало смешно. И я захихикала. Женя вот никогда не носил ботинок.

– Дорогая, я так волновался! – неожиданно нежно обратился ко мне мужчина. – Как ты себя чувствуешь?

Я слегка напряглась. Женя мне что-то не рассказал?

– Молчишь? – он наклонился ко мне и взял за руку – Меня не пустили к тебе, как только я приехал, меня попросили подождать… Прости… Мне так жаль. Мы найдем того, кто сбил тебя! – я, признаться честно, без особой охоты выдернула свою ладонь из его. В груди бешено заколотилось сердце.

– Мужчина… – будто бы издалека я услышала свой собственный голос. Незнакомец, представившийся Костей, обернулся к двери, будто подумал, что я обращаюсь не к нему. Но я смотрела в его зеленые глаза. Хм… Такая странная ситуация, а я его глазами любуюсь… И я задала остро интересующий меня вопрос – Вы кто?

Я уставился на нее с таким видом, будто бы она только что очень классно пошутила.

– Ты не помнишь меня? – голос готов был сорваться. Но я старался держать себя в руках.

– Врач сказал, что у меня может быть кратковременная потеря памяти… Но мужа-то я своего сразу вспомнила, а на вас смотрю и как-то не выходит… – ее маленькая ручка коснулась лба и она попыталась самостоятельно помассировать веки одной рукой, так как вторая была в гипсе. – Все… как в тумане – она снова посмотрела на меня – Понимаете? – она обращается ко мне на «вы» … Это так непривычно.

Тут дверь в палату открылась, и врач подозвал меня к себе. Я бросил виноватый взгляд на любимую и вышел. Доктор изучающе посмотрел на меня и заговорил.

– Вы кем приходитесь пациентке? – его глаза по-прежнему всматривались в мое лицо.

– Мы встречались… – почему-то я сказал, что мы встречались, будто бы сейчас мы уже не вместе. Эта ситуация вывернула меня на изнанку. Голова отказывалась соображать.

– То есть, Зоя не вспомнила вас? – будто бы прочитав мои мысли, подытожил тот.

– Пока. Пока не вспомнила – я криво улыбнулся. И опять не знаю зачем.

Он продолжал молчать. Казалось, он думает, как мне преподнести какую-то неприятную новость.

– Видите ли… Она довольно сильно стукнулась головой. Да, в общем-то, прилично пострадала. Несмотря на то, что все травмы лечатся, все заживет и так далее… – он виновато посмотрел на меня – не нужно ее беспокоить, потому что, резко вспоминая все то, что ее мозг решил забыть… – он вновь подумал. В этот момент он напомнил мне палача, который извиняется перед тем, кому через полминуты собирается отрубить голову.

– Это будет очень болезненно для нее. И лучше, если она вспомнит сама.

Сердце глухо стучало в груди. Раз, два, три… пять, шесть… двадцать восемь, двадцать девять, тридцать… Пока он говорил, я слушал свое сердце. Мне было наплевать, что скажет врач, потому что я уже услышал его основную мысль: мне нельзя беспокоить Зою. Я развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел по коридору, оставив доктора в недоумении.

В машине еще раз обдумал сказанное врачом. Я буду приносить боль ей. Любое мое появление перед ее глазами будет неприятным для нее…

Через неделю меня выписали. Забинтованная, в гипсе, с огромным фингалом на лице, я въехала в свою старую квартиру. Жизнь с переломами текла очень медленно. Буквально все было в тягость: сложно встать, сложно лечь, сходить в душ, до кухни, налить кофе и т.д.

Через месяц меня навестила Юля. Ее приход словно стал глотком свежего воздуха. А ведь я так соскучилась по общению. Весь день у меня в гостях она без перебоя тараторила о том, что нового на работе, какую диету она теперь любит больше всего, а также, каким счастливым стал начальник, все чаще и чаще уезжая куда-то с Катей. В общем, оттрындела мне все уши и уехала, оставив за собой сильный шлейф цитрусовых духов.

Через два месяца случилось долгожданное для меня событие: мне наконец-таки сняли гипс. Боже… Моя нога стала похожа на ребеночка снежного человека! Глядеть на нее было так смешно, что я, прямо сидя на кушетке в приемном отделении, начала громко смеяться. Санитар, или кто там снимает обычно гипс, потихоньку начал тоже посмеиваться, а затем и вовсе хохотать вместе со мной, не выдержав атаки «снежного ребеночка».