— Как «Бронкос», — с трудом произнесла она. — Почему все всегда возвращается к футболу? Не бери в голову. Ладно, я услышала твою точку зрения. И как быстро?

Ну, по крайней мере, она не сказала «нет». Его плечо приподнялось.

— Мы начнем жить вместе. Я могу переехать к тебе, потому что ты свила настоящее гнездышко, нежели я. Конечно, мне придется взять с собой Матта. Посмотрим, что у нас из этого выйдет. К моменту голосования в городском совете мы оба будем знать, что имеем. Он засунул руки в карманы и покачался на пятках, глядя на нее с нескрываемой надеждой.

— Ну, что думаешь?

Из нее вырвался пронзительный смешок.

— Я... потеряла дар речи.

Он сел на кофейный столик перед ней и взял ее руки, паника клокотала у него внутри.

— Мне нужно, чтобы ты поверила, что я люблю тебя. Это... лучшее, что я смог придумать. — Ему было все равно, что она думает насчет футбола, потому что, как для него, футбол давал ему ответы на большинство жизненных вопросов.

Красные пятна выступили у нее на шее.

— Лучшее? — переспросила она.

У него вырвался разочарованный вздох.

— Ну, я мог бы нанять какой-нибудь самолет, чтобы он пролетел над городом с развивающимся плакатом с надписью — «Брайан любит Джилл», но не уверен, что это произведет на тебя должно впечатление, учитывая твой рациональный ум. — Вот тебе и спасибо большое за то, что он держал на расстоянии от нее свое разочарования.

Она закатила свои прекрасные глаза.

— Ты настоящий романтик.

Он сжал ее руки, заставляя снова посмотреть ему в глаза.

— Буду, если ты позволишь мне переехать к себе. Мы объявим перемирие. Никаких разговоров о будущем или ресторанных делах. Давай просто будем вместе.

Когда она отвела взгляд, ему пришлось сделать усилие над собой, чтобы со всей силы не сжать ей руки.

Алые пятна расползлись по ее лицу.

— А наша совместная жизнь будет включать в себя… все?

Ее смущение напомнило ему, что они занимались любовью всего один раз, и все закончилось не очень хорошо. Сексуальные отношения были для нее чем-то новым. Он должен был помнить об этом.

— Я хочу показать тебе, насколько все хорошо может быть между нами, Джилл.

Она сглотнула, отчего красные пятна у нее на лице подпрыгнули.

— Когда ты наконец решился, тебя уже ничто не может сдержать. Может, мне стоит называть тебя Джон Элвей? (Джон Элвей — Джон Элвей (родился в 1960 году) — профессиональный игрок в американский футбол, выступавший на позиции квотербека. В настоящее время работает генеральным менеджером и исполнительным вице-президентом по футбольным операциям клуба Национальной футбольной лиги «Денвер Бронкос».)

Уголки его губ тронула улыбка.

— Я также могу тебя так называть. Мы оба увлекающиеся люди, Джилл. Вот почему нам так хорошо вместе.

Она наклонилась вперед. И он тоже. Его лоб коснулся ее лба, они оба посмотрели в глаза.

— Мы, скорее всего будем спорить о том, как загружать посудомоечную машину.

Поскольку он чувствовал, что она готова сдаться, он воспользовался своим преимуществом. — Считай это предварительной лаской.

Джилл отстранилась и прищурилась.

— Тебе придется придумать что-нибудь получше, если ты хочешь заставить меня согласиться на этот безумный план. Что подумает моя семья? Черт возьми, что подумает весь город? Может ты и чувствуешь себя неприкасаемым после Нью-Йорка, но мы идем на риск.

— Я не неприкасаемый. Знаю, что люди будут сплетничать. Что касается твоей семьи, ты должна решить сама, как относишься к моему предложению. Я рассказал тебе свою лучшую идею. Ты можешь придумать что-нибудь получше?

— Нет, не уверена, но Брайан...

Он приложил палец к ее губам.

— Никаких «но». У нас перемирие. Мы будем думать только о настоящем, больше не будем ни о чем говорить.

— Ладно, но мы же не сможем вечно удерживать другое в стороне. — Ее зеленые глаза горели, как базилик на солнце.

Он наклонился и поцеловал ее в уголок рта.

— Джилл, это очень важно — совместное проживание, каждый день.

— Тебя оно не пугает?

Уткнувшись носом в ее щеку, он прижался губами к ее уху.

— Я никогда такого не делал. Даже, когда зимой взбирался по скалам на водопад в Пайн-каньоне.

— Это была самая глупая идея, которую ты решил осуществить. Если бы ты умер, то получил бы премию Дарвина.

Его плечо дернулось вверх.

— Это была не самая глупая вещь, которую я совершал, но я стараюсь учиться на своих ошибках. — Ошибки, которые он совершил с ней, промелькнули в его голове.

Когда она встретилась с ним взглядом, он понял, что она тоже подумала об ошибках.

— Да, учиться на своих ошибках важно.

Она не отстранилась, когда он поцеловал ее. Он погрузился в ее рот, такой горячий и манящий. Его язык прошелся по ее губам, но Брайан отстранился от ее губ прежде, чем стало слишком жарко для них двоих. Он хотел, чтобы их секс во второй раз был особенным. Романтичным. Зовущим предвкушением. Соответствующая обстановка. Джилл все это заслужила.

— Итак, могу я завтра перевезти к тебе кое-какие вещи? — спросил он.

— Ладно, но хорошо бы, чтобы у нас все получилось. — Ее улыбка вспыхнула, а затем исчезла, как будто нервы взяли верх.

Он поцеловал ее в лоб.

— Так и будет, Джилл. — Слова «доверься мне» не слетели с его губ, хотя он думал именно так. — Ты позволишь мне приготовить тебе ужин завтра вечером? Что-нибудь особенное?

Тысячи надежд вспыхнули в ее зеленых глазах.

— С удовольствием.

Они вместе направились к входной двери. Он надел куртку, пока она возилась со своими золотыми браслетами.

— Мне кажется, я схожу с ума. Сначала одно, а потом и это. Я изо всех сил стараюсь поспевать за событиями.

Хорошо. Ему приятно было осознавать, что он не единственный, кому казалось, что он потерял рассудок, хотя сейчас он чувствовал себя более сосредоточенным и собранным, чем в последние недели.

— Уж кто бы говорил, как в пословице — «Говорил горшку котелок: уж больно ты чёрен, дружок». Кстати, о горшке, — хрипло пробормотал он. — Будь готова к тому, что завтра твою жизнь на дюйм потревожат.

— Я не думаю, что горшки могут потревожить меня, — прошептала она.

— Они стоят у меня на кухне.

Ее резкий вдох сообщил ему все, что было необходимо знать. Он вышел за дверь и пошел по тротуару. И ее замечание, что они могут поругаться из-за посудомоечной машины, заставило его усмехнуться.

Скорее они могли сжечь дом дотла, споря, как начать тушить пожар.


24


Услышав стук во входную дверь, Пэгги с трудом сползла с дивана. Пожалуйста, Господи, пусть это будет за дверью Таннер. Кашель опустился ниже, вирус не хотел сдавать свои позиции, ей предстояло еще один день проваляться дома. Кит тоже сидел дома, у него так сильно болел перелом, что он не посещал занятия в школе.

Что они были за парой! Прошлой ночью она пыталась убаюкать Кита, когда он плакал, изо всех сил стараясь не кашлять. Эта вчерашняя сцена могла бы быть самой печальной в романе Диккенса.

Ей потребовались силы, чтобы открыть входную дверь. Увидев Мак Мэйвена на крыльце, она подумала, что у нее начались галлюцинации. Может ее повышенная температура вызвала галлюцинации?!

— Ты выглядишь так, словно у тебя была тяжелая ночь. Я принес кое-что больному, чтобы его подбодрить. — Он потряс пакетом. — А еще я принес тебе ланч. Куриный суп с лапшой.

Ошеломленно она отступила от двери, впуская его внутрь.

Он несколько раз усиленно вытер подошвы ботинок о коврик, прежде чем пройти в дом.

— Где ты обитаешь в данный момент?

— В гостиной.

Он взял ее за руку, как волонтер-доброволец, если учесть, что он был не в розовом и не искрился жизнерадостностью. Отчего ее голова превратилась в сплошную массу боли, заторов и тумана. А его появление заставило ее задрожать всем телом — зачем он пришел к ней?!

Кит перекатился по полу, оторвав взгляд от телевизора с бесконечными мультиками и фильмами в DVD-плеере, которые Пегги поставила, чтобы отвлечь его от боли в ноге.

— Привет, Кит, — произнес Мэйвен, подводя ее к дивану. — Я тебе кое-что принес. Существует некое правило — если ты болен то, тебе приносят гостинцы и подарки. Мне показалось, что тебе не понравятся цветы, которые приносят каждый раз в больницу.

Оберточная бумага цвета пожарной машины заставила Кита посмотреть на Мака широко раскрытыми глазами.

— Конечно, нет, цветы для девочек.

Мэйвен присел на пол рядом с ее сыном. Контраст с его темно-синим костюмом и пижамными брюками Кита с человеком-пауком был очень разительным.

— Мне нравится актерский состав. И кроме того, синий — мой любимый цвет. Как ты себя чувствуешь?

— Ужасно. Я не могу уснуть.

Мэйвен взъерошил ему волосы.

— Держу пари, что скоро станет лучше. Не успеешь оглянуться, как снова будешь кататься на велосипеде. Ты не хочешь открыть свой подарок? Я вдруг подумал, что это должно быть для тебя хорошим аксессуаром, когда ты снова будешь кататься на велосипеде.

Кейт оторвал сверху кусок подарочной бумаги. У него перехватило дыхание.

— О, это так круто! Мама, смотри!

Это было самое возбуждающее зрелище за всю неделю. Боже, должно быть, она была настолько вымотана, кишащая микробами развалина, потому что у нее на глаза навернулись слезы. Она использовала последние силы, чтобы взять себя в руки.

— Вижу.

— Велосипедный шлем Вуди. Мне так нравится. Я так люблю «Историю игрушек»! Это самый лучший подарок на свете. (Вуди — Шериф Вуди (англ. Sheriff Woody) или просто Вуди — персонаж и главный герой (вместе с Баззом Лайтером) серии мультфильмов «История игрушек». Озвучивался Томом Хэнксом и Джимом Хэнксом.)

Кейт не смог открыть коробку, поэтому Мэйвен достал швейцарский армейский нож и перерезал ленту.

— Откуда ты узнал, что мне нравится «История игрушек»? — Кит погладил блестящий шлем.