Его бизнес начался с «Четырех тузов» в двадцать девять лет, потом он построил четыре модных покерных заведения на юго-западе Штатов. Каждый из его маленьких эксклюзивных отелей демонстрировал высококлассный ночной клуб и шикарный ресторан, управляемый известным шеф-поваром. И играли в покер… только в покер. Никаких громких, кричащих игровых автоматов. Никаких крэпов (игра в кости) или еще чего-то.

«Он не дрался с большими мальчиками», говорилось в одной статье. Мэйвен создал эксклюзивное место для любителей покера, его бизнес рос не по дням, а по часам по всей стране. Она понятия не имела, что покер мог вызывать такой интерес. Да, все было серьезно, намного серьезнее, чем ее покерные вечера, когда люди играли красными, белыми и синими пластиковыми фишками, ставя пенни, пять и десять центов, может четвертак, если вы хотели действительно сыграть. Пегги невольно усмехнулась от этой мысли.

Мэйвен оказался очень привлекательным внешне. Он играл достаточно часто, привлекая болельщиков и соперников. Оценка стоимости его недвижимости заставила ее моргнуть несколько раз, чтобы понять, что ее зрение не замылилось постоянными диснеевскими мультиками.

У него имелось несколько штрафных квитанций за превышение скорости, когда он выжимал, как на «Наскар». Видно, ему нравилась быстрая езда, когда он не сидел за столом. У нее были вин-номера шести автомобилей, которыми он владел, смесь дорогой классики и лучших гоночных машин. Отлично, он любил карты и машины. Разве это не стереотип крупного игрока?

Она кликнула на фотографии его отелей, удивляясь дизайну. Совсем не то, чего она ожидала. Элегантные. Никаких мигающий огней или фонтанов. И сюрприз, блестящие окна, чистые окна. Разве игорные заведения не должны были закрывать окна ставнями, чтобы туда не проникал свет? Чтобы игроки теряли счет времени?

Цены на номера были грабительскими. Она щелкнула по списку спа-услуг и вздохнула. Она не понимала массажей с горячими камнями, но в данный момент ее тело застонало, требуя спа процедур. Очевидно, она была на пределе своих возможностей, если у нее появилось желание выкопать камни на своем заднем дворе, прокипятить их в кастрюле для спагетти и попросить Таннера положить их ей на спину. Возьми себя в руки, МакБрайд, тут же остановила она себя.

Прищурившись она внимательно стала изучать все виды покера, предлагаемых в его отелях. Она слышала о «Пятикарточном стад» и «Техасском холдеме», но «Омаха» и «Разз» были для нее в новинку. Его заведения могли похвастаться целым пакетом покерных игр для разных уровней игроков, но в основном Стад и Техасский холдем. Было несколько осторожных упоминаний о том, что Мак Мэйвен играл на спонсируемых отелем турнирах.

Не Макалистер, а Мак.

Ее знаменитая интуиция сложила кусочки головоломки вместе. Она готова была поспорить на свой последний доллар, что Мак Мэйвен хочет открыть в Дэа покерный отель.

У него был дом в каждом из четырех городов, где располагались его отеля, плюс один в Денвере, где у него был офис. Денвер находился слишком близко к Деа. Он купил здесь землю. Значит ли это, что он хочет здесь построить отель? Или что-то другое, пряча туз в рукаве индивидуального дизайна? Джилл, во что, черт возьми, ты ввязалась?

Она закрыла досье, которое ей принес Таннер. Она не хотела, чтобы азартные игры появились в Дэа. Она была помощником шерифа, зная, какое дерьмо может за этим последовать. Пьянство и распутство. Мошенничество. Насилие. Проституция. Люди начнут трать свои деньги на азартные игры, переходя из бедных в еще более бедные. Этого не произойдет. В конце концов, она не просто так переехала сюда с сыном. И Деа стало для нее новым домом.

Всплыло воспоминание, как ее отец любил выпить и сыграть в карты, пока она боролась, чтобы наскрести деньги на оплату жилья и купить еду. Иногда он целовал ее в щеку, когда она интересовалась, выиграл ли он хоть что-нибудь, но он не выигрывал.

Она стряхнула воспоминания, нажав на синюю ссылку с именем Мака. На экране появилась его фотография. У нее пересохло во рту, как только она неожиданно почувствовала, как ее словно ударили в живот, ее тянуло к нему. Угольно-черные волосы были подстрижены коротко, примерно оставив только дюйм от кожи головы, завиваясь в локоны над широким лбом. Темные ресницы были почти такими же шокирующими, как и зеленые глаза стоп-сигнала, заставляя женщину идти вперед или остановиться. Нос казался римским между высокими, грубыми скулами, рубиновые точеные губы не придавали ему внешность громилы. Сильный подбородок имел ямочку посередине, превращая его в очаровашку.

Изучая преступников в течение многих лет, она знала, что довольно хорошо умела считывать людей. И она многое прочла в этом мужчине. Силу. Контроль. Уверенность. И то, что он осуществлял все, что хотел. И тлеющую сексуальность, которую он ценил, но не использовал.

Помощник шерифа тут же вытеснило маму с приливом нового желания. Женщина внутри нее вскрикнула — слабое эхо после долгого молчания — « Ну, здравствуй, красавчик».

Ей стало даже жарко, пока его глаза заглядывали в ее глубины. Он точно знал, что нужно делать с женщиной. Он с силой войдет глубоко. Эта мысль почти заставила ее застонать.

Снова она почувствовала, прилив жара. Помощник шерифа и мама вернулись, заталкивая ее женщину назад в море, как мусор, выброшенный на берег. С отвращением Пегги заставила себя выдохнуть свое появившееся желание, отразившееся мурашками по спине.

Она должна поговорить с Джилл об этой ситуации. Может, она до конца и не знала игры Мэйвена. Но, черт возьми, он был умен, этого не отнять, вынуждена была признать Пегги. А Джилл была для него ценным приобретением. Так как могла повести за собой весь город. Может, именно этого он и добивался от нее?

Сейчас в ней возобладал здравый смысл копа. Ей нужно ознакомиться с местными законами об азартных играх, каким образом она сможет использовать их против этого человека. Кит позвал ее из комнаты хриплым голосом. Она встала, молясь, чтобы через пару дней ее голос не звучал так же. Разве у Кита начиналось все не так, не болело и саднило горло, а потом он свалился с кашлем и температурой?

— Иду, дорогой.

Ее образ мамочки более твердо занял свое место. Пора позаботиться о самом драгоценном в ее жизни.

Мэйвен не привнесет в ее город азартные игры.


16


Его общие разговоры ни о чем раздражали Джилл до чертиков, особенно, она умирала от желания узнать, чего хочет от нее Мак, но он, похоже, никуда не торопился. Они обедали в пятизвездочном ресторане, освещенном уютным дневным освещением, с современными картинами — неотразимый контраст с ее художественным вкусом. Он направлял разговор, расспрашивая ее о себе, о ее семье в Дэа. Джилл подозревала, что он уже знал большинство ответов на свои вопросы, но его интерес не изменился, а очарование не исчезло.

Она тыкала вилкой в жареную курицу, не желая раскачивать лодку.

— Мне любопытно, почему ты бросил Принстон, когда у тебя была приличная стипендия. Именно тогда ты и попал в покер, верно? Тебе было скучно в университете? Похоже, ты разговаривал с профессорами на одном языке.

Он долго молчал, она уже подумала, что не дождется от него ответа. Затем он отложил в сторону серебряные столовые приборы.

— Поскольку у тебя сильное чувство принадлежности к семье, я скажу тебе. Моя сестра Эбби забеременела в старшей школе. Возникли некоторые... проблемы в медицинской области. У нас не было страховки. Мой отец был мелким игроком в Атлантик-Сити, у которого было больше взлетов, чем падений. Я поклялся никогда не быть в этом мире после того, как он ушел от нас. Единственная проблема заключалась в том, что у меня оказалось врожденное умение играть в карты. Некоторые родители занимаются с детьми пением и читают стихи. Мои и же, научили меня играть в карты. Моя мать была крупье. Она умерла, когда мне было десять. Папа ушел, когда мне было шестнадцать, сказав, что я уже достаточно взрослый, чтобы позаботиться обо всем. Эбби тогда было двенадцать.

Джилл почувствовала прилив благодарности к своим любящим родителям и счастливое детство, вспомнив в этот момент Брайана. Она хотела бы взмахнуть волшебной палочкой перед теми людьми, чьи родители были полный отстой.

— Должно быть пришлось нелегко.

Он передвинулся, когда солнце выглянуло из-за облака и заструилось в окна.

— Мой племянник Дастин родился недоношенным. Были осложнения. Счета начали расти, и хотя я работал на двух работах, но денег не хватало, поэтому я сделал то, что поклялся никогда не делать. Я поехал в Атлантик-Сити — наш родной город, с безумной мыслью, что смогу превратить наши жалкие сбережения в деньги, необходимые для оплаты ее медицинских счетов.

Джилл положила руки на колени, понимая под каким давлением он находился в тот момент.

— Я не выиграл столько денег, сколько нам было необходимо, за одну ночь, но я приумножил наши сбережения за три месяца. Мои занятия в университете были под вопросом, поэтому я ушел. — Он рассеянно улыбнулся, должно быть вспомнилось что-то личное и забавное. — К тому времени я уже был не в состоянии отрицать правду. Я обожал покер. Я был подобен Моисею на Синае, который нашел свое внутреннее призвание. Это было нелегко, но моя сестра и племянник нуждались в моей помощи, так что я оправдывал свой выбор. Когда все... улеглось, у меня уже была определенная репутация, я стал получить приглашения на другие турниры. — Его взгляд вернулся к Джилл. — Остальное, как говорится, уже история.

Ничего себе, если говорить о его силе воли.

— Это целая история. Я бы солгала, если бы сказала, что не впечатлена.

— Я не для этого тебе все рассказал. Никто не захочет работать с тем, кому не можешь доверять.

В голове возник Брайан. Может это и была одна из причин, почему она оказалась с Маком, не пытаясь уладить свои разногласия с Брай по поводу ресторана? — Она постучала пальцами по столу. — Ты совершенно прав. Немного пугает, насколько хорошо ты знаешь психологию людей.