– Ты разве ничего не можешь сделать… с этим?

– Этим?

Черт, говоря о нем, она делала только хуже – и напряжение, и боль, и неловкость. Все мышцы были напряжены до предела.

– А хорошая медсестра осталась и помогла бы.

Девушка закатила глаза.

– Ты же сам знаешь, какой ты отвратительный, да?

Она улыбнулась. Так это шутка. Или… она что… со мной флиртует?

– С этого момента я официально запрещаю тебе общаться с Гэби. Что она тебе наговорила, что ты обо мне такого невысокого мнения?

– А почему ты считаешь, что это была Гэби? – пожала плечами Блейк. – И еще. Ты бабник.

– Я уже готов изменить мои привычки, если вы окажете мне надлежащую помощь, док.

– Все, я ушла.

– Да что я такого сказал?

Она была в бешенстве. Я рассмеялся и еле успел увернуться от летящего в меня дезодоранта, который все-таки задел ухо. Не ожидал, что она может швырнуть его с такой силой.

– Я наплюю тебе в еду! – заявила Блейк и удалилась, снова хлопнув дверью.

Единственной причиной, почему я повернулся к стене и закутался в одеяло, не считая того, что я бы просто не дошел до туалета, было обещание Блейк вернуться.

С едой. Для меня.

Твою мать. Что-то происходит. Что-то… что я никак не хочу принять. Я всегда отвечаю женщинам взаимностью. Всегда. И я ценю их всех, независимо от того, какая у них фигура и насколько они привлекательны. Но я никогда не отвечал на заигрывания клиенток, когда они переступали черту. Однако между мной и Блейк происходило нечто большее – или мне только так казалось – потому что, когда мы были вместе, я хотел, чтобы это никогда не заканчивалось. Я не притворялся, что слушаю ее. Я на самом деле слушал, не поглядывал на часы и не давал понять, что пора сворачиваться.

Она мне нравилась. Все просто и проще некуда. Она была красивой, но что-то мне подсказывало, что, даже если бы она продолжала носить мешковатые кофты и баскетбольные шорты, я бы все равно очень скоро обнаружил, какое сокровище под всем этим скрывается.

Она была бесконечно надежной и трудолюбивой. И она заботилась даже о тех, о ком заботиться явно не стоило, например, обо мне.

Прошлой ночью, когда я был в бреду, у меня случилось просветление. Я вдруг понял все. Я был Гринчем, у которого вдруг выросло сердце. Я посмотрел вниз.

Ну, или не сердце.

В любом случае это явно была не стандартная утренняя реакция «давай перепихнемся». Я хотел врезать этому Дэвиду в лицо и украсть Блейк для себя.

Еда.

Она не носила ему еду. А еда значит, что…

Вот дерьмо.

Это на самом деле что-то значит. Так ведь?

Я начал вести себя как большинство клиенток: отчаянно пытался заполучить хоть малую толику внимания человека, в которого влюбился. Удивительно.

Вроде бы еще в игре, но я уже нагрел себе теплое местечко на скамейке запасных, в то время как Дэвид вот-вот сделает победный тачдаун. Дэвид, будь он проклят.

Вздохнув, я отключил на телефоне ночной режим и написал Лексу.


Иэн:

Где ты планируешь ее закопать?


Он ответил сразу же.


Лекс:

Думаю, тебе лучше в этом не участвовать. А то вдруг тебя заставят давать показания.

Иэн:

Ты хороший друг.

Лекс:

Гэби передает извинения за то, что заразила тебя.

Иэн:

Настоящие друзья вместе с извинениями передают печенье.

Лекс:

Она передает, чтоб ты шел на фиг.

Иэн:

Ей что, слабо? Такое сильное обезвоживание?

Лекс:

Это ее слова, не мои. Цитирую: «Скажи Иэну, что даже если я захочу подцепить сифилис, то не стану кататься на общественном университетском велике».

Иэн:

Велике?

Лекс:

Потому что только ленивая еще не каталась на тебе.

Иэн:

Это нечестно. Я на них катаюсь, а не они на мне. Сам знаешь, я не переношу пассивный секс *закашлялся, погрозил пальцем*

Лекс:

Укуси меня.

Иэн:

Уверен, Гэббс уже позаботилась об этом.

Лекс:

Напомни мне потом сделать прививку от бешенства.

Иэн:

Ты дома?

Лекс:

Уже еду.


Я нахмурился.


Иэн:

Ты все еще у Гэби?

Лекс:

Я же сказал, мне еще надо успеть избавиться от трупа. Убийство – дело небыстрое.

Иэн:

Окей. До скорого.

Лекс:

И вообще-то, я все еще ее ненавижу. Просто имей в виду. Я приехал к ней только потому, что боялся, что в городе чума, и нужно объявить в новостях об эпидемии.

Иэн:

Можешь не оправдываться.

Лекс:

Прекрасно. До скорого.


Я положил телефон и улыбнулся от мысли, как доктор Лекс лечил Гэби. Могу поспорить, он высыпал пузырек таблеток ей на голову и взбесился, что она не выздоровела моментально. Он никогла не отличался терпением, а уж когда речь шла о Гэби… Может, мне тоже ее проведать, но тут я почувствовал, что переписка забрала у меня последние силы.

Я потер глаза, закутался в одеяла и снова уснул.

Глава семнадцатая

К возвращению Блейк я уже успел принять душ и уселся в гостиной пересматривать «Игру престолов». Когда в дверь постучали, я сразу понял, кто это.

Лекс меня опередил.

Вот дерьмо. Нужно было срочно придумать, почему она вернулась.

– Привет, Лекс. – Блейк встала на носочки, чмокнула его в щеку и прошла на кухню, словно на правах девушки одного из нас.

Я с любопытством искоса за ней наблюдал. Блейк вытащила два пакета и стала доставать из них контейнеры.

Лекс подошел к ней чуть ближе, чем мне хотелось бы, и принюхался.

– Пожалуйста, скажи, что ты и мне что-нибудь принесла! – крикнул я, не вставая с дивана.

– О, привет, Иэн. А я тебя не заметил, – нагло соврал Лекс.

Я показал ему средний палец. Благо Блейк была слишком занята, распаковывая еду, и ничего не видела.

– Я принесла твое любимое блюдо. – Она улыбнулась моему соседу так, будто они давно были лучшими друзьями. Что за фигня здесь происходит? – «Чау-Мейн»? правильно?

– Со свининой?

Поперхнувшись водой, я вскочил на ноги и, пошатываясь, устремился на кухню.

– Естественно.

Из кухни доносились ароматы тайской еды, китайской и…

– «Панера Брэд»[24], – радостно воскликнул я, возможно, даже громче, чем следовало.

– Прости его, – сказал Лекс. – Иногда мне кажется, что еду он любит больше, чем секс.

– Иногда да, – я уселся за стол. – Зависит от девушки.

Блейк закусила губу, побледнела и пододвинула ко мне черную пластиковую миску с бульоном. Она смутилась, когда я упомянул про секс.

Это означало, что, либо ее расстраивает, что я сплю не с ней, либо ей отвратительна мысль о том, что я из тех, кто любит потусоваться и предпочитает необременительные отношения.

Я сердито посмотрел на суп.

– Не слишком горячий? – спросила Блейк, передавая мне салфетку.

От нее пахло жженым сахаром. Мокрые от дождя золотисто-каштановые волосы были собраны в высокий хвост. Макияжа почти не было, только немного туши на ресницах и бледный блеск для губ.

Я подавил тяжелый вздох. Черт побери, она такая милая. Во всем. Даже в тех широких штанах, которые она уговорила меня купить. А когда носит розовое…

Да, ей очень идет розовый цвет. Я опустил глаза и наткнулся на бессменные шлепанцы. Хотя почему-то мне казалось, что, пока она их носит, мы с ней будто бы вместе, на равных. И в тот момент, когда ей больше не будет со мной комфортно, я точно взорвусь и… я не знаю. Так далеко я не планировал, потому что я сделаю все, чтобы этот момент никогда не наступил.

– Слишком, – выпалил я. – чудовищно горячо. – Я наклонился вперед, и мои губы оказались совсем рядом с ее ротиком. – Подуешь?

– Ты хочешь, чтобы я подула на твой суп? – c нечитаемым выражением лица проговорила она. – Тебе что, двенадцать?

– Уже тринадцать с половиной, – пропищал Лекс. – Давай расскажи, что у тебя только начинают расти усы. Да, Блейк, у него только пару дней назад выпали яички, так что если он будет распускать руки, просто… он перевозбужден и уже готов.

– Как жаль, – я пристально посмотрел на Лекса, – что Гэби не оторвала тебе твои.

– Она пыталась, – проворчал друг и слегка поутих.

– А еще, – я схватил ложку, и Блейк передала мне багет, – Гэби сказала, что, если ты еще хоть раз дотронешься до ее сисек, она переедет тебя газонокосилкой.

Лекс хрюкнул.

– Будто она не сама начала. Я и не думал ее трогать. – Он поежился. – Разве я похож на человека, который мечтает умереть от неизлечимой болезни? Да я просто пытался потрогать ее лоб, но мои руки соскользнули, и…

– Со лба? – улыбнулся я. – Хм-м… впечатляет. Наверно, у нее был лифчик с огромным пуш-апом. – Я поднес ложку ко рту и сразу опустил ее обратно. – Черт, а он и правда горячий.

Блейк закатила глаза, наклонилась над миской и стала дуть на томатный суп. Ее губы сложились в идеальную «О».

Я наблюдал за ней.

Даже Лекс не мог оторвать взгляд от этой картины.

В комнате повисла мертвая тишина. Наконец девушка подняла на нас глаза.

Лекс отвернулся и начал что-то насвистывать, а я продолжал смотреть.

– Отлично дуешь, – томным голосом проговорил я.

– Из твоих уст, – она покачала головой, – это звучит как высочайший комплимент.

Мое лицо осталось бесстрастным, но на самом деле меня расстраивало, что Блейк обо мне такого невысокого мнения. Раньше меня не заботило, что девушки думают обо мне.

По большому счету, те, с кем я зависал, не особо умели думать. С ними было хорошо заниматься сексом, а большего от них и не требовалось. Никаких чувств и душевных терзаний, просто физическое удовольствие. Раньше я считал невероятной удачей встретить девушку, которой нужен только секс. А что теперь? Мне казалось, будто я что-то упускаю. Что-то важное.