Вскоре они возвращаются домой, только это не тот дом, который она ожидала. Во время многочисленных деловых звонков муж договорился о покупке жилья ближе к городу, где он работает, за многие километры от того места, куда планировала переехать она. Он знает, где она хочет жить, и целый год позволял ей мечтать о том малиновом домике, а сам тем временем просматривал дома, которые она никогда бы не выбрала.

Что теперь поделать? Она ведь его жена.

Что станет с ее книжным магазином в любимом маленьком городке? Будет ли она ездить туда в такую даль?

Может, это и справедливо, ожидала ведь она, что супругу придется долго добираться на работу. Они оба должны чем-то пожертвовать. Конечно, людей, которых она знает с детства, можно приглашать в свой новый дом и там проводить с ними время….

Правда?

Вот только мужу не нравятся ее друзья, и вскоре они перестают приезжать в гости. И она задумывается: я независимый человек, или меня считают имуществом?

Если бы только друзья знали, к чему это приведет, и предупредили ее… Почему они ее не предупредили?

Продавая книжный магазин владельцу соседних помещений, она объясняет себе: «Возможно, я хотела слишком многого. Возможно, я не такая уж особенная. Возможно, я не заслуживаю большего».

Но она не права».


Я сложила листки и убрала в конверт. Макс думал, я буду злиться на него за то, что он такое написал, но мне захотелось плакать. Прочитав о его волнениях на бумаге, я осознала, как хорошо он понимает, чего я хочу, как заботится о моем счастье. Не скажу, что его взгляд на мою супружескую жизнь был совсем неверным. Меня переполняли именно эти страхи. Раз уж на то пошло, Макс подтвердил сомнения, которые не дали мне с самого начала уехать с Питером.

Возможно, он решил, что меня разозлит его намек на мои попытки разумно объяснить поведение Питера и переложить вину на собственные нереалистичные ожидания. Питер казался романтическим героем из книг, в которых исполняются все мечты героини. Да, в большем городе я действительно могла бы добиться бо́льших успехов. Иллюзорно я бы имела то, чего хотела: Питера и книжный магазин. А в обмен потеряла бы свою личность.

Чары рассеялись. Шкаф закрылся. Выбор сделан.

Я достала телефон и отправила сообщение: «Я приняла решение».

Нет ответа. Наверное, он за рулем. Пусть и не просит пояснить. Хватит с меня игр.

«Спасибо, что приехал в такую даль, но я останусь здесь».

Хоть я и знала, что принимаю верное решение, внутри все сжалось. Ожидания были напрасны. У нас имелось столько возможностей, что я с трудом признавала поражение, однако если ни один из двоих не уступит, нам суждено пойти разными дорогами.

Надо извиниться перед Максом и поблагодарить его за то, что решился дать непрошеный совет. Мне повезло иметь такого друга.


Когда вечером я закрыла магазин, дождь прекратился, небо стало ясным. Дождь больше подходил к моему настроению, но по прохладной погоде я решила прогуляться до ручья и подумать. Остановилась на мосту, присела и свесила ноги. Разглядывая воду внизу, я пыталась представить, к чему иду, что собираюсь делать дальше. Питер наверняка захочет, чтобы я выкупила его долю магазина, а у меня не было свободных средств.

Мои худшие страхи воплощались в жизнь.

Внезапно кто-то произнес:

– Только не прыгай.

Я обернулась и увидела, что по дорожке от моего малинового домика идет Макс.

– Что ты делаешь?

Он пожал плечами.

– Немного подрабатывал. Палмерам требовалась помощь, а у меня как раз было время.

Я подвинулась, чтобы он сел рядом.

– Тебе нужна подработка?

– Странно, правда? Думаешь, бизнес в сфере доставки питания должен процветать в маленьком городке… – Макс нахмурился. – По правде говоря, я перепробовал все, чтобы раскрутить мамино дело. Когда Джентри нанял отдельного кондитера, мы потеряли много заказов, и вот теперь я подрабатываю на стороне, чтобы платить за аренду.

– Взрослая жизнь – отстой. – Я вздохнула, глядя, как вода омывает круглые гладкие камни. – Помнишь, как мы пошли вдоль ручья, чтобы увидеть, куда он ведет?

– Ага. Вот нам тогда досталось!

– Лейла все повторяла, что надо идти обратно, но мы думали, что еще не очень поздно.

– А потом вдруг стемнело.

– На обратную дорогу ушло в два раза больше времени, и нас уже искали.

Мы оба засмеялись. Макс прислонился ко мне.

– Мои лучшие воспоминания связаны с теми лесами.

В детстве Лейла, Макс и я исходили все тропы и исследовали все странные места.

– Помнишь старое заброшенное здание из бетона? Такое уродливое? Интересно, стоит ли оно еще там.

Макс поднялся.

– Пойдем посмотрим.

После дождя воздух стал вязким. Возле уха жужжал комар, и я поняла, что лес будет переполнен насекомыми, желающими съесть меня заживо. Я шлепнула себя по шее.

– Уверен, что готов к прогулке при такой влажности?

Он с вызовом поднял бровь.

– Раньше тебя это не волновало.

Точно. В юном возрасте мы не обращали внимания на жару или холод, дождь или снег. Во время любых занятий мы погружались в свой мир так глубоко, что погода не могла нас отвлечь. Зимой после катания на санках пальцы немели так, что можно было двинуть ногой по стене и ничего не почувствовать. Летом кондиционер считался роскошью, которую встретишь только в библиотеках и магазинах. Лазить по лесу влажным июльским днем – совершенно нормальное дело. Только прогулкой не называлось.

Я обмахнула лицо.

– Старею.

– Ничуть. – Макс протянул руку. – Идем, Тигра. Пора исследовать.

Только он мог сослаться на «Винни-Пуха».

Перед нами извивалась узкая тропа. Лес гудел жизнью – жизнью, проявляющей активный интерес ко мне. Макс расчищал заросли впереди, а я отгоняла мошек. И вот он, громадный цилиндр посреди леса. В детстве это строение представляло для нас загадку; позже мы узнали, что здесь хотели поставить водоносный коллектор. Здание служило отличной крепостью, укрытием, местом для свиданий и поцелуев. Хотя Дилан вряд ли бы зачем-то пошел в лес, а Питер даже не знал о его существовании.

Макс прижал ладони к бетонной стене. Струйка пота текла сзади по его рубашке.

Я залезла внутрь и села на выступ так, чтобы свесить ноги. Он устроился рядом, чуть ниже, и я, естественно, как бы скатывалась к нему. Попробовала сдвинуться выше – бесполезно.

Сидели молча. Я была уверена, что Макс хочет спросить насчет написанных им страниц. Я смотрела на мотылька, пытавшегося выбраться из паутины, и наконец призналась:

– Ты был прав. Полностью.

Он покусывал ноготь на большом пальце.

– А что Питер?

– Хотел показать помещение, которое сдают в аренду в городе. Соблазнительно… Я переживаю за будущее книжного магазина.

– Кстати, насчет этого. – Нижняя губа Макса исчезла между зубов.

Я пнула его по ноге.

– Опять начнешь лезть со своим предложением?

– Нет. Я должен извиниться. – Он на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул, как будто во время медитации. – Знаю, беседа рискованная… Последние три дня я думал о том, что случилось в подвале.

– Ага. – Я не знала, что ответить. Мое либидо внезапно вспыхнуло, и главный удар пришелся на Макса. Наверное, мне тоже следовало попросить прощения.

– Не надо было так целовать тебя. Получилось нечестно.

Возможно, если бы мы по-взрослому обсудили тогда наш юношеский поцелуй, дружба не пострадала бы. Я положила руку на его колено. Макс просунул под нее ладонь, и наши пальцы переплелись. За все годы знакомства мы дважды целовались и проводили многие часы и дни в компании друг друга, но он никогда вот так не держал меня за руку. Было хорошо. Привычно. Уютно.

Макс водил своим большим пальцем по моему, и от этого по руке пошла дрожь. Ох, моя безумная сексуальная энергия нарушит баланс… Я закрыла глаза.

– Да, пожалуй, и не стоило целовать тебя, но ощущения были, как будто все правильно. Скажешь, ты этого не почувствовала?

Я молчала, иначе пришлось бы соврать. Его поцелуй ощущался… оазисом среди пустыни. Внутри меня все пересохло, а Макс был ближайшим источником вкусной прохладной воды. Я посмотрела на его губы, и пульс забился в кончиках пальцев и в бедрах.

Сколько можно отрицать, что мое тело реагирует на Макса? Было бы здорово продолжить начатое на прошлой неделе, однако то, что я сказала Серебристому Лису, все еще оставалось в силе. Мне требовалась не только страсть.

Он вздохнул.

– Скажи хоть что-нибудь.

Я вспомнила то утро, когда мы вместе спустились в подвал, скрываясь от урагана. Раньше я совсем не думала о Максе в таком плане; после поцелуя все изменилось. Ничего подобного я не ожидала. Прямо как той ночью на мосту, когда мы просто сидели рядом, а потом вдруг поцеловались. Ничто не предвещало.

Или я не обратила внимание на знаки?

– Почему? Почему ты поцеловал меня?

– По-моему, это очевидно. – Макс снова посмотрел на меня с твердой решимостью. – Я люблю тебя.

У меня перехватило дыхание. Три маленьких слова перевернули мир с ног на голову.

– Разве ты не знала, Мэдди? – Он не отрывал от меня взгляда, и я не могла отвести глаза. – Я люблю тебя, сколько себя помню.

Невозможно. Я убрала руку.

– Не может быть.

Макс в качестве романтического героя? Я потрясла головой. Он же мой друг. Мой лучший друг после Лейлы. Почему он рискует нашими отношениями?

Два привлекательных человека на время потеряли контроль, тем не менее вовремя остановились. Но любовь? Романтика?

Я потерла глаза. Вспомнились слова Серебристого Лиса: «романтика, секс, душевная боль». Если попробовать, и ничего не выйдет, я потеряю не просто парня. Я потеряю Макса. Что может быть больнее?

Макс усмехнулся:

– В детстве у меня была нелепая фантазия, как однажды ты присмотришься и заметишь меня. Я все испортил, решив в шутку тебя поцеловать. Я жутко боялся показать тебе мои истинные чувства, боялся, что ты отвергнешь меня. Вот и ушел с головой в учебу, чтобы пережить унижение.