Мэри Марлоу - Книжный магазинчик Мэделин

В итоге я получила практически все, что хотела: родной город, книжный магазин, писательскую карьеру, но в процессе потеряла романтического героя. Наверное, он и не был героем. И не было у нас никакой любви.

Я так и не успела перечитать «Унесенных ветром», однако помнила книгу достаточно хорошо, чтобы подготовить вопросы для обсуждения на пятничном книжном клубе. Надеялась быстро пробежаться по основным моментам, а остальное выудить из памяти.

Чтобы отвлечь от себя внимание, я сразу бросила «гранату»:

– Ретт говорит Скарлетт: «Я влюблен в тебя не больше, чем ты в меня». Что мы об этом думаем? Он любил ее? А она его? Испытывает ли кто-нибудь в этом романе, кроме Мелани, настоящую любовь?

Чарли хохотнул.

– Конечно. Они все по-настоящему любят себя. – Я расслабилась, позволив ему высказаться по-профессорски. Чарли закончил свое скучноватое вступление следующими словами: – Честно говоря, я никогда не понимал, зачем Ретт добивается Скарлетт, и почему Скарлетт продолжает потакать Ретту.

Дилан усмехнулся.

– Не соглашусь. Ретт Батлер – самая интересная фигура в ее жизни. И идеально ей подходил. Если бы Скарлетт вовремя это поняла…

Чарли увлеченно наклонился вперед.

– Признай, Скарлетт просто использовала Ретта, потому что ей было скучно и одиноко. Сначала она с помощью Чарльза Гамильтона заставляет Эшли ревновать, дальше Фрэнк…

– Ты затаил обиду за своего тезку? – пошутил Дилан.

Я и забыла, что первого мужа Скарлетт тоже звали Чарли, и невольно рассмеялась. Чарли бросил на меня обиженный взгляд.

– Нет, Дилан, я не обижен. Просто считаю, что эти отношения невозможны. Ретт Батлер слишком умен, чтобы попасться в сети Скарлетт. А Скарлетт так поглощена собой, что не способна оценить Ретта. Я поддерживаю вариант Шоны «за никого». С одной поправкой: Скарлетт не должна никого выбирать не ради собственного блага, а чтобы оградить человечество от своего эгоизма.

Шона покачала головой:

– Не надо за меня домысливать, Чарли. Я думаю, Дилан прав. – Чарли мгновенно напрягся, и Шона подняла руку. – Выслушай меня. Да, у Скарлетт полно недостатков, но разве Ретт этого не видит? В его жизни она тоже самая интересная личность. И да, это Скарлетт виновата в том, что не прислушалась к собственным чувствам и не поняла, что наиболее подходящий ей мужчина, в которого она могла по-настоящему влюбиться, все это время был рядом. Господи, она же вышла за него замуж и все равно тоскует по другому. Ужасно, правда?

Чарли не соглашался.

– А что ей требовалось, чтобы понять? Время? У Скарлетт было на это много лет. Потерять Ретта? Сколько раз он уходил, даже не разбудив ее?

От хода беседы мне стало неуютно, если не сказать больше. Я украдкой глянула на Дилана, который, к счастью, смотрел вниз и подергивал ногой.

– Мне понравился момент, когда Ретт говорит, что ее должен кто-то целовать, но сам этого не делает, – высказалась Мидж.

Все одновременно повернули головы в ее сторону.

– Продолжай, – попросила я.

– Забавно, как Скарлетт запрокинула голову в ожидании. Напомнило мне о тех временах, когда я ходила на свидания.

– В смысле, в фильме? – спросил Чарли.

Разговор зашел в тупик, и я стала искать в своих записях еще какую-нибудь тему для обсуждения, когда Макс вдруг заявил:

– Мне всегда было немного жаль Ретта.

Хотя он почти никогда не участвовал в беседах и приходил, как я думала, только ради продвижения собственного бизнеса, книгу Макс читал, в этом я не сомневалась. Он читал все.

– Давай поподробнее.

Он потер щетину на подбородке и обвел взглядом собравшихся.

– Ретт говорит, что не может гоняться за Скарлетт в ожидании момента, когда удастся втиснуться между двух мужей. Он всегда добивался желаемого и был хозяином своей судьбы… – Макс замолчал и прикусил щеку изнутри.

Чарли кивнул.

– И?

– Не знаю. Просто все считают его таким сильным, плутоватым, циничным героем, а на самом деле он вызывает жалость.

Я закашлялась.

– Ты назвал Ретта Батлера жалким?

Макс глянул в мою сторону.

– Я не говорю, что он неудачник. – Макс преодолел первоначальное смущение и теперь говорил хорошо известным мне тоном всезнайки. – Я говорю о жалости как о сострадании, надрыве. Ретт влюбляется в Скарлетт с первой минуты знакомства; хвастовство и сарказм нужны лишь для того, чтобы скрыть свою чувствительность.

Чарли поднял вверх палец.

– Видите? Без Скарлетт ему было бы намного лучше.

Макс посмотрел на него искоса.

– Ничего подобного. Напротив, ему повезло узнать Скарлетт, ведь иначе сердце Ретта ожесточилось бы, и он бы прожил всю жизнь без любви.

– Но в конце Ретт остается один. – Чарли скрестил руки и откинулся назад, точно адвокат, произнесший финальную речь перед присяжными и уверенный в победе.

Макс перевел дыхание, прежде чем ответить:

– Это не важно, Чарли. В любви главное не то, чем все заканчивается.

Мы все уставились на Макса. Он поймал мой взгляд.

– Ретт повзрослел благодаря тому, что позволил себе любить вопреки всему. И на какое-то время поверил, что его тоже любят.

После долгой паузы заговорил Чарли:

– Я все равно считаю, что Скарлетт его не заслуживала.

Макс засмеялся и расслабился:

– Она заслуживала больше, чем себе разрешала.

Шона озвучила мысли всех остальных:

– Ого. Ты вообще настоящий?

Я никогда не слышала от Макса ничего подобного и от неожиданности раскрыла рот.

Он поморщился, на щеках вспыхнули алые пятна.

Я глянула в записи.

– Остался последний вопрос. Почему Скарлетт была так чертовски зациклена на Эшли?

– Из-за сюжета, – пожал плечами Чарли, и все рассмеялись.

– Точно не из-за сексуальной привлекательности, – фыркнул Дилан.

Мидж сказала:

– Помню одного молодого человека, очень красивого, но он мной не интересовался. – Она махнула рукой. – Думаю, отказ сделал его еще более притягательным.

Макс склонил голову в ее сторону.

– То есть Скарлетт не могла заполучить Эшли?

– Что? – спросила Мидж. Видимо, она говорила совсем о другом.

– Наверное… – начал Макс и потыкал пальцем в губу. – Наверное, Эшли был за пределами досягаемости для нее, однако давал повод считать, что у Скарлетт есть шанс. Он находился рядом по доброте душевной, не понимая, как это на самом деле жестоко.

– У меня другая теория. – Дилан обвел всех взглядом, словно готовясь выступить перед публикой. – Эшли ассоциировался у Скарлетт с домом. Ведь что было для нее самым важным? Тара, ее дом, ее поместье. Эшли был родом из того мира, связь с которым она теряла с каждым днем, и чем больше менялся этот мир, тем сильнее Скарлетт цеплялась за Эшли, напоминающего ей о прошлом, о юности.

Шона усмехнулась:

– Не слишком ли проецируешь?

Дилан дружески похлопал ее по плечу.

– Нет ничего плохого в желании вернуться домой. – И посмотрел на меня.

Я отвела глаза.

Настала очередь Шоны:

– Полностью согласна с Мидж. Скарлетт не нуждалась в мужчинах, она собирала трофеи. Просто хотела победить.

На этой грустной ноте время закончилось. Я взяла список.

– В следующий раз читаем «Маленьких женщин».

Купив себе экземпляр, Дилан обернулся и напомнил:

– Приходи завтра вечером на мой концерт.

Это было опасное предложение, и я не знала, как уладить дело. Думала, после воскресенья Дилан поймет, если я не пойду. Более того, я волновалась, как бы мое появление не стало намеком на то, что я смирилась или даже поощряю его поведение. Он не звонил, не пытался увидеться со мной, и я не понимала: то ли Дилан сожалеет о случившемся, то ли я недостаточно важна для того, чтобы тратить время на объяснения. Я понятия не имела, что Дилан вообще думает обо мне, пока он не спел ту песню.

Следующим в очереди был Чарли.

– Почему бы нам не сходить вместе?

Я сопереживала Скарлетт, ищущей своего Эшли, который не пытался найти ее, в окружении Реттов Батлеров и настоящих Чарльзов Гамильтонов. Что бы мне посоветовали читатели, будь я героиней книги: бросаться в объятия этих парней или бежать подальше от них? Вот бы пролистать пару глав и узнать, чем все закончится.

Все население Ориона собралось в «Джукбоксе». К тому времени, когда я закрыла магазин и приехала в клуб вместе с Чарли, места возле сцены уже были заняты. Лейла помахала нам из-за большого круглого стола в углу, где Шона и ее супруга Ребекка уже сидели с напитками.

Я скользнула на диванчик и продвинулась, освобождая место для Чарли.

Свет замигал, разговоры тут же затихли: люди бросились к своим столикам или поближе к сцене.

Лейла вскинула руки.

– Я забыла настроить камеру! – Она оттолкнула меня в сторону, достала из рюкзака сложенный штатив и выдвинула его. Затем прикрепила камеру, повозилась с фокусом и параметрами освещения. Как только Лейла все наладила, она включила запись и откинулась на спинку. – Надеюсь, никто не собьет эту конструкцию.

Под редкие аплодисменты на сцену залез Кайл, хозяин клуба. Стало тихо, и Чарли положил руки на стол, держа пиво в ладонях. На мгновение я представила, что глажу его пальцы – какова будет его реакция? Но не успела я ничего предпринять, как Кайл объявил:

– Дамы и господа, прошу поприветствовать нашего родного Дилана Блэка! С возвращением в «Джукбокс»!

Зал взорвался аплодисментами, когда Дилан выскочил на сцену с гитарой через плечо и сказал в микрофон:

– Привет, ребята.

Сверху его освещал прожектор, и он явно чувствовал себя как дома.

Лейла толкнула меня локтем.

– Я уже несколько месяцев не видела его выступлений. Как же мне этого не хватало.

– Отсюда, с вашего клуба, давным-давно все и началось, – продолжил Дилан. – Я бесконечно благодарен вам за то, что не перестаете меня поддерживать.