Я бросила на него сердитый взгляд:

– Ты самый заносчивый, властный, бесцеремонный…

Он подошел ближе, и наши лица оказались совсем рядом.

– А ты упрямая и самоуверенная.

– Я? Самоуверенная? Кто бы говорил!

У Макса раздулись ноздри.

– Я все думал, кто же олицетворяет гордость, а кто – предубеждение, но благодаря тебе понял, что в человеке могут сочетаться оба качества.

– Ты случайно имеешь в виду не книгу, опубликованную в тысяча восемьсот тринадцатом году?

– Боже, Мэдди! Я просто стараюсь помочь.

– Я не просила твоей помощи.

– Знаешь, отказываясь от поддержки, ты не становишься сильнее.

Я схватилась за край прилавка.

– Уходи.

Поверженный, Макс забрал свои вещи.

– Подумай об этом, Мэдди.

Затем он ушел, а я расплакалась, сидя на полу, потому что по сути Макс был прав. У меня больше не было сил все делать одной. И я устала пытаться.

Глава 10

В субботу утром небо прояснилось, и весь город ожил. Колокольчик над дверью магазина звенел чаще обычного: прямо музыка для моих ушей. Постоянная деятельность приободрила меня, и я выкинула из головы бесконечные советы Макса.

Почитав «Стюарта Литтла» десятку мальчишек и девчонок, я начала метаться между кофемашиной и кассой – в обеденное время народ повалил толпой.

Позже зашла парочка скучающих подростков в поиске интересного чтения. Возможно, я напугала их, выпалив сразу кучу названий, но в итоге мы остановились на фэнтези Элли Блейк «Ледяная кровь», а напоследок я предложила им основать подростковый книжный клуб. Они смотрели на меня настороженно, однако не отказались.

Около двух часов местная писательница отмечала выход новой книги и устроила презентацию в детском уголке. Я заранее заказала ее книги с картинками, а она привела с собой целую кучу друзей и родственников. Автор читала вслух и подписывала детские издания.

Я поверила, что однажды сумею развернуть этот корабль и избежать столкновения с айсбергом провала, к которому направлялась.

Когда в магазине было полно постоянных клиентов, изливающих чувства над книгами или сидящих в кафе, я чувствовала себя почти довольной. Почти.

Некоторые частички моей души оставались незаполненными. Меня бросил тот, кто обещал всегда быть рядом, но это лишь одна рана в сердце. Другое желание с возрастом стало сильнее. После долгих лет изучения разных авторов я и сама хотела переместиться из-за прилавка на книжные полки. Хотела устроить презентацию собственной книги. Хотела, чтобы подростки обсуждали мой роман в книжных клубах. Хотела, чтобы мое произведение попало на «Стену внушения», и парочки уговаривали бы друг друга почитать отличную книгу. Хотела написать чей-то любимый роман.

Порой цель казалась вполне достижимой. Меня поддержал издатель, а это уже важный аргумент против малодушного страха критики. И все же одному-единственному рецензенту удалось растоптать мою уверенность.

Может, если мама позволила бы мне изучать в университете английский, а не настаивала бы на специальности в сфере предпринимательства, я знала бы, как написать по-настоящему запоминающийся роман.

Когда раздалось оповещение «Вам письмо!» с моей авторской почты, сердце замерло. Пусть это будут хорошие новости!.. Я прошла в зону кафе и резко села, увидев, от кого послание.

«Клэр!

Вот это да. Туше! Мы можем объявить о прекращении огня или вроде того? Сложите оружие, я сдаюсь. Вы победили.

Черт. У вас что, степень магистра по словесной борьбе?

Вы правы, в моем собственном опыте тоже хватает пробелов. И да, это странно – давать вам советы по поводу отношений, учитывая мою нынешнюю ситуацию. Но я не ищу в партнерше эфемерной страсти, как бы вас это ни удивляло. Я тоже хочу уважения. И не только в любви.

Итак, я повержен. Ваша стрела угодила в самое сердце. Мои поздравления.

Серебристый Лис».


Почему-то я не чувствовала себя победительницей. Наоборот, мне стало стыдно за разнос, который я ему устроила. Я не заслуживала такого сдержанного ответа. Думала, он либо вообще перестанет мне писать, либо настрочит еще одно язвительное послание. А вместо этого Лис сдался, к тому же еще и показал свою ранимую сторону.

Возможно, стоило бы перед ним извиниться.

Сделав уборку в ванной и выполнив все другие домашние дела, какие только могла придумать, я наконец схватила ноутбук и написала текст в надежде задобрить моего собеседника.

«Серебристый Лис!

Спасибо за ваше последнее сообщение. Мне изначально не стоило вам писать, и я должна извиниться за обидные фразы. Это было недостойно. Считайте, я получила урок.

Честно говоря, вы заставили меня о многом задуматься, и я планирую принять меры для расширения опыта, как вы и предлагали. Не буду вдаваться в детали, но вы попали в точку, утверждая, что я играла пассивную роль в своих последних отношениях. Когда я начала работу над первым романом, между мной и моим женихом все было тихо и гладко, понимаете? Наверное, я забыла, каково это – влюбиться. Или вовсе не любила по-настоящему. У меня были романы, я чувствовала, как проскакивает искра, я становилась объектом безответной любви и сама ощущала подобное. Но многие ли испытывали, как вы красноречиво выразились, «любовь на века»? Я вообще не уверена, что она существует, однако искусства ради подумываю воспользоваться вашим советом «пожить немного» – посмотрим, куда это приведет.

Боже, сколько личной информации! Короче, я заканчиваю первый вариант второй книги «Подмастерье Тени» и хочу, чтобы на этот раз с притяжением героев все вышло правильно. Может, вы решитесь прочитать, когда появятся пробные экземпляры.

Клэр».


Я сама не ожидала, что напишу такое, и сомневалась, стоит ли это отправлять. Действительно я не против, чтобы он прочитал мой второй роман?

Наверное, он был со мной более искренним, чем любой другой из моих первых читателей. Или же он вроде Северуса Снегга – если получишь от него похвалу, то она точно будет заслуженной.

Я нажала «Отправить», волнуясь, что выставила себя идиоткой с совершенно новой стороны.

К кассе подошла пара, искавшая подарочную книгу о крытых мостах в нашей местности. Я помогла им найти искомое, а затем глянула на сидевшего в углу Чарли. Он с глупой улыбкой читал что-то на ноуте. Потом начал печатать. Я представила, что он общается с кем-то на Фейсбуке, и снова задумалась, откуда же он родом. Не заманят ли его однажды обратно друзья, оставшиеся в родном городе?

Я подогрела кусок морковного пирога, принесенного Максом, и подала Чарли.

– За счет заведения, – сказала я. Получится удачная инвестиция, если Чарли перестанет скучать по придуманной мной компании друзей и не уедет отсюда.

Он удивленно посмотрел на меня:

– Просто невероятно, Мэдди. Спасибо.

– Ну, ты ведь мой любимый клиент, – кокетливо ответила я. – И самый преданный.

Так оно и было. Чарли каждый день сидел за угловым столиком с тех пор, как… Я попыталась вспомнить, когда он появился впервые, и не смогла – такое чувство, что Чарли всегда был здесь. Как привидение. По его взъерошенным волосам и одежде, не относящейся к определенному времени, можно было подумать, что он застрял в Орионе с начала века. Прошлого века.

Только он ходил со мной гулять и читал лекции в реальном мире.

– Слушай, Чарли, представь, что ты привидение, – решила я его поддразнить. – Где бы ты проводил время?

– Ты считаешь меня привидением?

Надо было догадаться, что он поймет.

– Нет, я просто заурядный вампир.

Я фыркнула.

– Должна сказать, я происхожу из древнего рода охотников на вампиров.

– Хм-м. – Одна бровь поднялась над оправой очков. Заинтригован. – Пора разработать план по обмену тайнами.

– У тебя есть ПСОТИ?

– ПСОТИ?

– Пункт сбора и обработки тайной информации. Ну, знаешь, для обмена секретными документами.

– Позволь спросить, откуда ты знаешь этот термин?

Я наклонилась вперед с загадочным видом.

– Я шпионка.

Если честно, я прочитала об этом, когда искала информацию для так и не написанного современного триллера.

– И не таишься?

– Уже нет. – Я бросила взгляд на его наплечную сумку. – А твой секрет в том, что ты участвуешь в программе защиты свидетелей, но по-прежнему переписываешься с милой девушкой, от которой пришлось уехать.

Он засмеялся:

– Раскусила.

– Будь осторожен. Она станет твоей ахиллесовой пятой.

Чарли схватился за грудь.

– Лучше пята, чем сердце.

– Значит, у тебя все-таки есть уязвимое место. – Может, его антиромантическая позиция – это броня, которую он носит с тех пор, как ему причинили боль? Прямо как я.

– А у кого нет?.. Вот в чем твой секрет, Мэдди?

Я могла бы ответить: «Какой именно?» Я не была готова поведать о моей тайной писательской личности, но как насчет того, что я рассматриваю Чарли в качестве моего следующего романтического героя?

Хватит ли мне смелости сказать такое? Что-нибудь типа: «О, я надеялась, ты пригласишь меня на свидание». Что из этого выйдет? Я начну копаться в шкафу в поисках идеального летнего наряда. Выберу кокетливую розовую юбку-клеш и нежно-белую рубашку с воротником на пуговицах и глубоким вырезом. Невинно и при этом сексуально. Чарли догадается, что не стоит вести меня в кафе Джентри, поэтому мы пойдем в «Джукбокс», будем смеяться за ужином, а потом он пригласит меня танцевать. Робко признается, что танцевать не умеет, а я скажу, что все в порядке. Мы встанем в позу – его рука на моем бедре, моя на его плече, тела прижаты друг к другу – и…

– Мэдди?

Я вздрогнула и вернулась к реальности.

– Мой секрет в том, что я робот, который иногда перезагружается.

Он усмехнулся, а я отошла под предлогом, что надо помочь клиентам. Конечно, стоило позвать его на свидание, однако собраться с духом оказалось не так-то просто. В любом случае, я сделала первый шаг. Если Чарли не отреагирует, может, и не судьба.