- Ничего. Не бери в голову. Вот. - Она стащила его рубашку через голову. - Теперь мы в расчете.

Она любила ощущение его кожи под своими руками, крепкие плечи, игру мышц. Она любила, о, да, чувствовать прикосновения его рук на своей коже. Ласковые или грубые, стремительные или терпеливые.

И когда тусклый вечерний свет скользнул в комнату через оконное стекло, когда его губы и руки направили свое странствие вниз по ее телу, она закрыла глаза и позволила чувственным ощущениям одержать верх.

Трепет и напряжение, зной и холод. Каждое ощущение, каждое напряжение мышц и нервных окончаний, все смешалось в одну постоянную боль желания. Он прошелся пальцами по ее животу, прежде чем стащить брюки с ее бедер и ног.

Потом его язык скользнул по ее коже, вниз, в нее, и вспышка наслаждения на пике ощущений пронзила ее тело.

Она застонала и выгнулась под ним, как туго натянутая тетива. И выдохнула его имя, без остатка растворяясь в его руках.

Он хотел дать ей все. Все, чего она желала и в чем нуждалась, и даже больше.

Он никогда не представлял, что значит, когда тебе предлагают безусловную любовь, знать, что эта любовь ждет тебя и ничего не просит взамен. Он никогда не чувствовал, что чего-то лишен, просто потому что никогда не знал о существовании такой любви.

И сейчас он держал в своих руках женщину, которая дала ему это.

Она была его чудом, его магией. Его ключом.

Он касался губами ее плеч, ее горла, подхваченный гигантской волной этого нового душевного волнения.

Слова в беспорядке метались в его голове, но ни одного из них не было достаточно. Он нашел ее рот своим, обхватил ее бедра и наполнил ее собой.

Жарко и открыто, с томной неторопливостью, она обвилась вокруг него. Она хотела больше, чем просто закутаться в этот восхитительный туман страсти, дрейфовать в нем под звуки крови, поющей под ее кожей. Она хотела прижаться к нему как можно крепче, раствориться, исчезнуть в этом коконе любви, чувствуя, как удары их сердец сливаются воедино.

Она хотела задержать это мгновение и уснуть вот так, теплыми, обнаженными, в переплетении физической любви, укрывающей их мягким, шелковым облаком.


Она лениво потянулась под его рукой, когда он погладил ее по спине.

- Ммм. Давай просто останемся здесь на всю ночь, как пара медведей в пещере.

- Ты счастлива?

Она приподняла голову, чтобы улыбнуться ему.

- Конечно, я счастлива. - Она перевернулась на спину. - Так счастлива, что притворяюсь, будто нет никакой немытой посуды и неубранных остатков еды.

- Ты не была счастлива последние несколько дней.

- Нет, кажется, не была. - Она поудобнее устроила голову на его плече. - У меня было такое чувство, словно я потеряла свое направление, и все вокруг меня движется и меняется так быстро, что я не успеваю ничего сделать. А потом мне пришло в голову, что если я не изменюсь сама или не попытаюсь принять перемены, происходящие в моей жизни, направление не будет иметь значение. Я шла в никуда.

- Есть кое-что, что я хочу сказать тебе, если ты готова принять еще немного перемен.

Она напряглась от серьезности его тона.

- Хорошо.

- О Лили.

Он почувствовал, как она напряглась, но тут же заставила себя расслабиться.

- Может, это не лучший момент рассказывать мне о другой женщине. Особенно о той, которую ты любил и на которой собирался жениться.

- Думаю, как раз подходящий. Мы были знакомы несколько месяцев, потом встречались около года. У нас было много общего. Профессия, социальное положение, секс…

В ее восхитительном коконе появились прорехи, и она почувствовала холод.

- Флинн…

- Выслушай меня. Это были самые долгие отношения с женщиной в моей жизни. Серьезные отношения с далекоидущими планами. Я думал, мы любим друг друга.

- Она причинила тебе боль, я знаю. Я сожалею, но…

- Тссс. - Он приложил палец к ее губам. - Она не любили меня, а если и любила, то эта любовь имела очень специфические требования. Это нельзя было назвать даром.

Он замолчал на мгновение, осторожно подбирая слова.

- Это не просто - посмотреть в зеркало и признать, что в тебе чего-то недостает, и отсутствие этого чего-то не позволяет человеку по-настоящему полюбить тебя.

Она старалась оставаться спокойной.

- Нет, не просто.

- И даже когда ты в конце концов осознаешь, что на самом деле чего-то не хватало не в тебе, а в том, другом человеке, это не проходит бесследно. Это заставляет тебя сомневаться и осторожничать, когда выпадает новый шанс.

- Я понимаю это.

- И ты заканчиваешь тем, что идешь в никуда, - констатировал он, используя ее же слова. - Джордан сказал мне на днях кое-что, что заставило меня задуматься. Я спросил себя, а представлял ли я когда-нибудь по-настоящему мою совместную жизнь с Лили? Ну, знаешь, как бы мы жили вместе спустя несколько лет. Я мог представить ближайшее будущее, все, что касалось переезда в Нью-Йорк. Как мы нашли бы работу, жилье, и тут я осознал, что это все. Это было все, что я мог себе представить. Я не мог представить нас вместе через десять лет. Мне не сложно было представить картину моей жизни без нее в эти десять лет, ну, может, сложнее было представить, как я собираю свою жизнь по кусочкам сразу после того, когда она бросила меня. Но и тут все понятно. Несколько синяков на гордости и эго. Много злости и боли. И побочный результат в виде чувства, что я вся эта тема любви и брака не для меня.

Ее сердце сжалось, за него и за себя.

- Ты не должен объяснять.

- Я не закончил. И я неплохо чувствовал себя в одиночестве. Моя жизнь наладилась - не так, как ты себе это представляешь, но меня вполне устраивало. А потом Мо налетел на тебя на улице, и все начало меняться. Не секрет, что я с самого начала обратил на тебя внимание, и надеялся, что рано или поздно мы закончим голыми на этом диване. Но сначала я не видел дальше этого, рассматривая нас с тобой.

На этот раз он приподнял ее лицо. Он хотел, чтобы она посмотрела ему в глаза. Хотел видеть ее лицо.

- Я знаю тебя меньше месяца. К большинству вопросов мы с тобой подходим с абсолютно разных углов. Но я могу видеть мою жизнь с тобой, как ты можешь посмотреть в окно и увидеть свой двор за стеклом. Я могу представить, как все будет через год, или через двадцать лет, и в этом будущем есть ты.

Он провел пальцем вдоль ее щеки.

- Что я не могу увидеть, так это мою дальнейшую жизнь, в которой не будет тебя.

Он смотрел на ее глаза, полные слез, смотрел, как соленые капли стекают по ее лицу.

- Я люблю тебя. - Он смахнул ее слезы своим большим пальцем. - Не знаю, что будет дальше. Я просто знаю, что люблю тебя.

Эмоции волной нахлынули на нее, такие яркие и богатые, что Мэлори изумилась, как они не вырываются из нее яркими красками света. Боясь, что сейчас развалится на части, она попыталась улыбнуться.

- Я хочу попросить тебя о чем-то важном.

- Все, что угодно.

- Обещай, что ты никогда не избавишься от этого дивана.

Он со смехом потерся о ее щеку.

- Ты еще пожалеешь об этом.

- Нет, не пожалею. Я ни о чем не пожалею.


С двумя женщинами, ставшими ее подругами и партнерами, Мэлори сидела на переднем крыльце дома, который на одну треть будет принадлежать ей.

С тех пор, как она приехала, небо успело затянуться тучами. Облака нагромождались друг на друга, образуя беспрестанное многослойное движение серого.

Собирается гроза, подумала она, и нашла, что ей нравится идея побыть в доме, пока дождь будет барабанить по крыше. В воздухе накапливалось напряжение, и первые порывы ветра уже гнули деревья, но ей хотелось еще немного посидеть тут.

А больше всего ей хотелось разделить свою радость и волнение с подругами.

- Он любит меня. - Она не думала, что когда-нибудь устанет говорить это вслух. - Флинн любит меня.

- Это так романтично. - Зоя выкопала бумажный платок из своей сумочки и высморкалась.

- Так и было. Знаете, было время, когда мне и мысли бы такой в голову не пришло. У меня было очень четкое представление о том, как все должно быть. Свечи, музыка, я и идеальный мужчина в элегантной комнате. Или под открытым небом в каком-то эффектном окружении. Все должно было быть в определенном порядке, только так.

Встряхнув головой, она посмеялась над собой.

- Вот почему я точно знаю, что это все реальность. Потому что реальность не должна быть такой, элегантной и совершенной. Это должна быть просто жизнь. Это должен быть Флинн.

- Боже. Мне сложно связать этот твой светящийся взгляд с Флинном. - Дана подперла кулаком подбородок. - Мило и все такое, я ведь тоже люблю его. Но это Флинн, мой обожаемый придурок-братец. Я никогда не рассматривала его, как романтического героя. - Она повернулась к Зое. - Что за чертов мясной рулет такой? Может, мне стоит взять рецепт.

- Я сама собираюсь пересмотреть мое отношение к этому блюду. - Она похлопала Мэлори по колену. - Я, правда, счастлива за тебя. Я с самого начала видела вас вместе.

- Эй, а ты переезжаешь к нему? - оживилась Дана. - Это заставит Джордана сесть в свою драндулетину и убраться отсюда.

- Прости, мы пока не перешли к этой стадии. Мы пока решили просто наслаждаться моментом. И это, милые мои подруги, настоящая перемена для меня. Я не составляю никаких схем и списков. Я просто живу. Господи, я чувствую себя так, будто могу обнять весь мир! Что приводит меня к следующей части этого собрания. Простите, что я не занималась этим домом и не делала ничего, чтобы побыстрее все оформить.

- Я даже сомневалась, подпишешь ли ты документы, - заметила Дана.

- Я думала об этом. Простите, что не сказала вам. Полагаю, мне нужно было разобраться, что я делаю и зачем. Теперь я знаю. Я начинаю свое собственное дело, потому что чем дольше ты будешь отказываться от мечты, тем меньше шанс, что ты претворишь ее в жизнь. Я собираюсь разделить партнерство с двумя женщинами, которые мне очень нравятся. Не только потому, что я не хочу их разочаровывать, но и потому, что я не хочу разочаровывать себя.