Барбара Картленд - Ключ любви

— Если у него есть другой дом…

— И не один! — вставил Тони.

— …то почему же он приехал именно сюда?

— Я точно не знаю. Наверное, ему наскучило все знакомое, и он вспомнил о том, что владеет этим замком.

— Только бы ему здесь не слишком понравилось, не то он может приехать снова! — заметила Минерва.

— Этого я и боюсь, — заметил Тони. — Он постоянно расспрашивает меня о картинах и мебели. Похоже, он и впрямь очень этим интересуется.

На мгновение Тони умолк, а затем весело добавил:

— Надеюсь, вскоре ему это надоест — его светлости очень трудно угодить.

— По твоему описанию, это страшный человек, — заметила Минерва. — Не ошибкой ли было подружиться с ним?

— После того, как он предложил мне самых лучших лошадей на свете? — спросил Тони. — Не будь дурочкой, сестрица! Если я понравлюсь ему, он будет приглашать меня кататься на его лошадях, стрелять его фазанов и наслаждаться яствами и винами, которые превосходят все, что я когда-либо пробовал!

— Я вижу, тебя это очень… привлекает, — негромко произнесла Минерва.

Тони отошел от окна и сел на диван рядом с сестрой.

— Послушай меня, — сказал он. — Я понимаю, что весь этот год был не самым хорошим братом, но я постараюсь исправиться. Когда у нас появится достаточно денег, я попрошу одну из самых уважаемых вдовствующих дворянок представить тебя ко двору.

— Мы не сможем позволить себе этого, — заметила Минерва.

— Знаю, — проворчал Тони. — Вообще-то королевский двор — это просто-напросто болото. Но ты должна появиться там, а поскольку ты красива, успех тебе обеспечен…

Минерва очень удивилась такому комплименту и наконец спросила:

— Ты действительно считаешь… что я красивая? Знаю, я очень похожа на маму, но ведь мне никто не может ничего сказать о моей внешности.

— Я понимаю, — прервал ее брат. — Это, конечно, нехорошо, но пока что я ничего не могу сделать.

Его голос был таким тревожным, что Минерва поцеловала его в щеку.

— Не волнуйся обо мне, — сказала она. — Честное слово, сейчас я думаю об одном — как отправить Дэвида в Итон и из каких средств платить за его обучение. Ничто другое меня не волнует.

— Я помню об этом, — согласился Тони. — Клянусь, как только я вернусь в Лондон, я начну экономить.

На мгновение он задумался и добавил:

— В конце концов, приезд сюда не стоил мне ни пенни. Крыша над головой и еда у меня тоже бесплатные. Все, что от меня требуется, — перед отъездом дать слугам чаевые.

— Вот это экономия! — рассмеялась Минерва. — К тому же ты прекрасно выглядишь!

Тони встал. На лице его было написано замешательство,

— Мне пришлось купить пару сапог… а мой выходной костюм успел превратиться в лохмотья.

Минерва вскрикнула.

— Тони, Тони, не будь таким расточительным! Точно так же вел себя наш прадедушка, когда строил замок, — и из-за этого дедушке пришлось продать почти все!

— Он продешевил, — заметил Тони. — Если бы он продал замок после войны, то получил бы гораздо больше.

— Вряд ли он мог ждать пятнадцать лет, — возразила Минерва.

— Но это было бы только разумно, — упорствовал Тони. — К тому же он плохо вложил полученные деньги и потерял большую их часть.

— Папа всегда говорил то же самое, — согласилась Минерва, — но он ведь зарабатывал кое-что своими книгами.

— А ты не можешь писать? — спросил Тони.

— Если бы я и писала книги, то совсем не такие, как папа, — ответила Минерва. — Хотя, возможно, мои романы пользовались бы успехом.

— Ради Бога, не надо об этом! — взмолился Тони. — Того, что сейчас происходит в замке, хватило бы на тысячу романов. Ох и скандал же там поднимется!

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовалась Минерва.

— Понимаешь, посол — горячий малый, и если он услышит о поведении своей жены, он непременно вызовет графа на дуэль, и эта история получит широкую огласку.

— Но ты ведь говорил, что король Вильгельм запретил дуэли.

— Он запретил многое из того, что было разрешено во времена правления его брата, — ответил Тони, — но это никого не волнует. Один из моих друзей на прошлой неделе дрался на дуэли в Грин-парке, и теперь оба — и он, и его противник — ходят с руками в лубках.

— Тони, но ты ведь не сделаешь подобной глупости? — умоляюще спросила Минерва. — Представь, что будет, если что-нибудь случится с тобой? Я этого не перенесу!

— Меня на дуэли не убьют, — засмеялся Тони. — Вот только будет чертовски неудобно чувствовать себя дураком, да еще раненным.

— Прошу тебя, не ввязывайся в это! — взмолилась Минерва.

Тони снова рассмеялся, и девушка немного успокоилась.

— Я обещаю тебе, что сделаю все возможное, чтобы избежать дуэли и не попасть в беду, — сказал Тони. — Это мне совсем ни к чему.

— И пообещай, что будешь беречь себя.

— Обещаю! — произнес Тони. — А ты делай все, как я сказал. Когда у меня появится время, я вас навещу — не знаю только, скоро ли.

— Я все понимаю, — сказала Минерва, — но ты все-таки постарайся приехать. Я всегда так рада видеть тебя! А теперь мне бывает так одиноко — ведь рядом уже нет папы…

Тони обнял сестру.

— Ты просто замечательная, и я очень тобой горжусь, — произнес он. — Прошу тебя, держись подальше от этого лысого графа! Когда я вернусь в Лондон, я пришлю тебе самое лучшее платье, какое только смогу купить.

Минерва вскрикнула:

— О, Тони, это будет великолепно! Я бы так хотела новое платье!

— Я не забуду об этом, — пообещал брат.

— А ты еще повидаешься с нами до отъезда?

— Я постараюсь.

— Когда же вы уезжаете?

— Понятия не имею. Графу может взбрести в голову что угодно — уехать сегодня ночью, завтра утром или через год. С ним никогда ничего не угадаешь!

— Какой непредсказуемый человек! — заметила Минерва.

— У него много странностей, — добавил Тони, — так что помни, о чем я тебя просил!

Он поцеловал сестру в щеку и пошел к двери. На ходу он произнес:

— Как бы я хотел, чтобы ты видела фаэтон, в котором я приехал! В него запряжены самые лучшие лошади, какие только могут быть!

— О, прошу тебя, позволь мне посмотреть на них! — воскликнула Минерва.

— Не стоит этого делать, — ответил брат. — Грум может увидеть тебя, и тогда слухи, чего доброго, дойдут до графа.

Его серьезный тон рассмешил Минерву.

— Ты говоришь так, словно он невероятно опасный человек! — заметила она.

— Так оно и есть, — ответил брат. — Не забывай об этом!

Они вышли в холл. Тони взял шляпу и надел ее набекрень. Затем он огляделся и произнес:

— Я, наверное, слишком долго прожил в замке, но теперь все здесь кажется мне каким-то маленьким.

— Здесь и правда все маленькое, — ответила Минерва, — но это твой дом, Тони.

Брат улыбнулся ей.

— Я не забуду этого, — сказал он. — До свидания, сестренка! Обещаю, что постараюсь приехать еще раз.

Он прошел к двери, открыл ее ровно настолько, чтобы пройти, и захлопнул ее за собой.

Стоя там же, где оставил ее брат, Минерва прислушивалась до тех пор, пока не услышала шуршание колес и не поняла, что фаэтон отъезжает.

Тогда она бросилась к высокому окну, выглянула и увидела уезжающий все дальше экипаж.

Без сомнения, он был красив, а лошади, наверное, были в точности такими, как и говорил Тони.

Она провожала фаэтон взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду, потом тихонько вздохнула и отправилась на кухню.

Вода в лохани уже остыла, а печь почти погасла.

С легким сожалением Минерва подумала о замке и обо всем, что там происходило.

«Теперь, — сказала она себе, — я уже никогда не увижу графа и не узнаю, каков он на самом деле!»

Как ни странно, граф не уехал ни на следующий день, ни через день.

Минерва ожидала вестей о том, что все жители замка уехали, однако из деревни до нее доходили слухи об оргиях в замке и о джентльменах, которые скакали сломя голову и брали на лошадях препятствия немыслимой высоты.

Женщины постарше шептались еще о чем-то, но Минерва старалась не прислушиваться.

В то же время она изнывала от любопытства.

Неожиданно пришла записка от Тони. Ее привез молодой грум верхом на одном из прекрасных графских скакунов.

Минерва торопливо развернула записку. Тони писал:

Прочитав записку, Минерва отправилась в кабинет, чтобы поискать отцовскую книгу о замке.

В ней он изложил все, что знал о замке и его истории, но книга не представляла интереса для широкой публики и потому не была напечатана.

Мать Минервы переписала ее своим красивым почерком, а одна пожилая леди из деревни, некогда бывшая переплетчицей, переплела книгу в красную кожу.

Снимая том с полки, Минерва понадеялась, что Тони будет достаточно аккуратен.

Поскольку книгу написал ее отец, она несколько раз перечитывала ее и частенько возвращалась к ней после прогулок в замок, когда Дэвид и Люси одолевали ее вопросами о картинах или о росписи на потолках.

Минерва завернула книгу, перевязала ее бечевкой и вынесла ожидавшему груму.

— Прошу вас, будьте осторожнее, — попросила она. — Это очень ценная книга, ее нельзя испачкать или потерять.

— Уж я позабочусь, мисс, — ответил юный грум, прикасаясь к шляпе. Ему было не больше семнадцати лет, но Минерва заметила, что он смотрит на нее одобрительно. Оставалось только надеяться, что Тони был прав, утверждая, что парень не станет много болтать.