Жизнь, казалось, наладилась, но Тиа не переставала мучить мысль о том, что она лишила Макса возможности попробовать себя в роли отца. Муж, конечно, не обрадовался, услышав о ее беременности, но вдруг он изменил бы свое отношение, увидев восхитительное личико своей дочери?

Девять месяцев назад Тиа даже не думала о том, что поступает несправедливо по отношению к Максу. Она сделала какие-то выводы и действовала согласно им в состоянии сильного душевного потрясения, что было совершенно неразумно. Все произошло слишком быстро: ее замужество, беременность, смерть Эндрю, его завещание и выбившая из колеи встреча с матерью.

Тиа не могла сказать с уверенностью, что ушла бы от Макса, не принимай она необдуманных решений. Может, более разумным с ее стороны было бы пойти к мужу и выслушать, что он скажет? Получалось, что Тиа не просто ушла, а убежала от ситуации, в которой почувствовала себя бессильной и загнанной в ловушку.

И нравилось ей это или нет, но Санча была ребенком и Макса тоже. Тиа не стала принимать во внимание его права, отдавая предпочтение собственным. А вдруг он хотел развестись с ней и заполучить обратно свою свободу, но исчезновение жены усложняло этот процесс?

Тиа стыдилась признаться, но ей не хотелось отпускать Макса к другой женщине. Она знала, что до встречи с ней он вел довольно разгульный образ жизни, но если после ее ухода он вернулся к нему, то постарался оставаться в тени. Ведь сейчас он не был ни холостым, ни официально разведенным.

Что ж, девять месяцев назад Тиа взяла ответственность за свою судьбу в свои руки, а теперь настало время выйти из укрытия и начать решать проблемы, которых она избегала. И первым делом ей следует связаться с Максом.

Она достала телефон и, боясь передумать, быстро написала сообщение мужу, указав адрес и имя, под которым скрывалась, чтобы ее не узнали. Прикрепив фото Санчи, Тиа отправила сообщение.

Макс получил его посреди деловой встречи, и его ярость не знала границ, когда он увидел первое размытое фото своей дочери. Санча Леонелли смотрела на него своими огромными карими глазами и казалась очень серьезной для такого маленького ребенка. Чертово сообщение! Даже не те лефонный звонок. И это все, чего он заслуживал после девяти месяцев тишины, когда он сходил с ума от переживаний? Макс заскрежетал зубами и выскочил из кабинета, даже не извинившись за свой уход.

Его ждали разборки с женой.

Тиа немного удивилась, не получив ответа от мужа. Может, он поменял номер телефона? А если нет, то он только что впервые увидел свою маленькую дочь. И наверняка очень разозлился на ее мать…

Уложив Санчу, она спустилась обратно в кухню, чтобы прибраться. Услышав звонок в дверь, Тиа бросилась открывать, боясь, чтобы этот шум не разбудил ее дочь, и ахнула от неожиданности, увидев на пороге Макса. Тиа никак не ожидала, что муж тут же примчится к ней.

– О, да это же кухонная фея, – ухмыльнулся Макс, окинув взглядом ее перепачканный мукой нос, пухлые губы и бесформенный фартук. Покопавшись в Интернете, он узнал, чем Тиа Рамос, как она себя называла, зарабатывала на жизнь. Макс злился, что ничего не знал о кулинарных талантах своей жены и что она ни разу не попыталась испечь что-нибудь для него.

Тиа густо покраснела, рассеянно поправила волосы, заплетенные в косу вокруг головы, и посмотрела на мужа. Хорошо хоть, что она сняла свой поварской колпак до того, как открыть дверь.

– А какие у нас милые косички, – язвительно продолжил Макс, шагнув в дом и заставив Тиа попятиться назад. – С ними ты похожа на десятилетнюю девочку.

– Тебе следовало предупредить о своем приезде, – бросилась защищаться Тиа.

– Прошу прощения, – чуть мягче ответил Макс. – Но девять месяцев молчания с твоей стороны убили все хорошие манеры, которые только были у меня.

Тиа представляла их встречу совсем по-другому, потому что забыла, какое воздействие оказывал на нее ее муж. Ее дыхание стало судорожным, а внутри все перевернулось от восторга, когда она заглянула в его янтарно-карие глаза.

– Прости, что не написала тебе раньше, – пробормотала она. – Я просто не знала, что сказать. Это, конечно, не оправдание, но…

– Ты права. Твоему поступку нет оправдания, – отрезал Макс. – Я не знал, что сказать, когда ты рассказала о своей беременности… но, боже мой, разве ты не заставила меня расплачиваться за отсутствие красноречия?

– Я не хотела, чтобы у моего ребенка был равнодушный отец, – всплеснула руками Тиа.

– А с чего ты взяла, что я буду равнодушным? – крикнул в ответ Макс. – И где моя дочь? Я хочу увидеть ее.

– Она спит. – Тиа, не привыкшая к нападкам мужа, тяжело сглотнула.

– Я могу вести себя очень тихо, – возразил он.

– Макс, я…

– Я ждал несколько долгих месяцев и больше не хочу ждать, – нетерпеливо заявил он. – Когда родилась Санча?

Тиа достала свидетельство о рождении и протянула мужу.

– Все это время я места себе не находил, – заметил Макс. – Я не знал, как ты себя чувствуешь, ходишь ли регулярно на осмотр к врачу… Я даже думал, что ты могла потерять этого ребенка.

– Прости, что я так долго не давала о себе знать, – натянуто повторила Тиа, ведя мужа по узенькой лестнице наверх в спальню дочери.

Макс ожидал, что его гнев стихнет, как только он переступит порог этого дома. Но Тиа встретила его так, словно ничего не случилось. А потом он был вынужден просить увидеться со своей собственной дочерью. Но когда Макс вошел в крохотную спаленку, где не помещалось ничего, кроме кроватки и комода, он снова пришел в ярость. В детстве у него самого почти ничего не было, и он хотел, чтобы его собственный ребенок ни в чем не нуждался.

– Суд не очень хорошо относится к матерям, которые лишают отцов права видеться со своими детьми, – угрюмо бросил он.

Тиа мертвенно побледнела, услышав в его голосе угрозу.

– Я думала, что так будет лучше для нас всех. Я думала, что ты не хочешь ребенка, не хочешь брать ответственность за него.

– Но я никогда ничего такого не говорил. И я не предлагал тебе сделать аборт или что-то в этом роде, – зло прошипел Макс и тихо подошел к кроватке.

Свет от ночника мягко падал на маленькое личико спящей малышки, ее загнутые густые реснички и розовые щечки. Свои пухленькие губки она явно унаследовала от своей матери. Сердце Макса мучительно сжалось, и он судорожно вздохнул. Санча казалась такой крохотной, ее коротенькие кудряшки смешно торчали в разные стороны, а пухленькие ручки расслабленно лежали на матрасике.

– Она настоящая красавица… – едва слышно сказал Макс, который никак не мог налюбоваться своей дочерью.

– Она очень похожа на тебя, – нервно заметила Тиа. Ей стало дурно, когда муж упомянул о суде и родительских правах, потому что она понимала, что ее поступок мог иметь для нее самые печальные последствия.

– Что написано в ее свидетельстве о рождении? – натянуто спросил Макс.

– Санча Марианна Леонелли. Я не знала ни одного имени твоих родственников, поэтому не могла включить их. А сестры из монастыря были моей единственной семьей.

– Я бы не хотел, чтобы ты назвала нашу дочь именем кого-нибудь из моих родственников, – подошел к двери Макс. – У меня не осталось о них хороших воспоминаний, которые мне хотелось бы перенести в следующие поколения.

– Я подозревала что-то в этом роде, – нерешительно ответила Тиа, спускаясь за мужем по ступенькам обратно на кухню.

– Вот почему меня пугала сама идея отцовства.

– О… Макс, – прошептала Тиа. На ее глаза набежали слезы. – Почему ты ничего не сказал мне? Я тоже переживала насчет того, что скоро стану матерью. Я боялась, что не справлюсь, что не смогу любить своего ребенка по-настоящему, потому что меня никогда не любила собственная мать.

– Но я вырос в еще более ужасных условиях, – неуверенно начал Макс. – Я никогда ни с кем не делился своим прошлым, вот почему мне так сложно говорить о нем. Но моя тетка ничего не хотела знать, а Эндрю сказал, что прошлое лучше похоронить, так что я носил все в себе.

– Мне кажется, они были не правы, – ужаснулась Тиа, которая не могла понять, как взрослые люди могли оставить явно травмированного ребенка наедине со своими страхами.

– Не знаю, – покачал головой Макс. – Может быть, начни я говорить и думать о том, что случилось, я бы застрял в прошлом. А это еще хуже. Поначалу меня мучили кошмары, да они и сейчас случаются время от времени.

– Я помню, – неуверенно заметила Тиа.

Макс лишь кивнул в ответ.

– У меня получилось двигаться дальше, не оглядываясь назад, но после пережитого в прошлом я решил, что у меня никогда не будет детей.

Во мне течет дурная кровь, и я не хотел передавать ее кому-нибудь из…

– Нет никакой «дурной крови», – перебила его Тиа. – Кто наговорил тебе таких глупостей?

– Моя тетка. Карина всегда ждала, что во мне начнут проявляться дурные наклонности, которые я унаследовал от своего отца. Она никогда не доверяла мне и постоянно напоминала об этом.

Тиа не видела смысла говорить, что считает его тетку бессердечной особой.

– Твой отец был жестоким? – нерешительно спросила она.

– Очень. Он был тираном и запойным алкоголиком. Отец родился в приличной семье и был сыном уважаемого бизнесмена, но в раннем возрасте подсел на наркотики. Родители вышвырнули его из дома, и он спутался с моей матерью, которая оказалась под стать ему. Однажды она сказала, что зачала меня после того, как он изнасиловал ее, – судорожно выдохнул Макс. – Но я подозреваю, что так она оправдывалась за то, что сошлась с этим порочным неудачником. Я никогда не узнаю правду, потому что правда похоронена вместе с ними обоими.

– О, Макс, – выдавила Тиа. – Это ужасно.

Он стоял у окна, напряженно вглядываясь в темноту.

– Когда мне было двенадцать лет, он убил ее во время очередной ссоры из-за денег. Я был там, когда все случилось. Ему дали пожизненное заключение, а меня отправили к тетке в Англию. Отец умер в тюрьме несколько лет назад.