У нее жутко разболелась голова.

Распахнув дверь, она кричит на малышей.

Тихо! Ради всего святого, помолчите хоть пять минут, дайте мне немного покоя!

Вот она идет по лесу, и снег хрустит у нее под ногами. Ветер воет среди сосен, вскидывая их ветви к серому, словно гранитному, небу.

Холодно, одиноко и страшно.

Она с трудом бредет сгорбившись навстречу буре, обхватив рукой большой живот, чтобы защитить ребенка.

Он такой тяжелый, а она очень устала.

Хочется остановиться, отдохнуть. Какой смысл идти дальше? Все равно ей никогда не найти выхода.

Боль пронзила живот, заставив согнуться. Она почувствовала, что ноги стали мокрыми, потом в ужасе увидела капающую на снег кровь.

Испуганная, она открыла рот, чтобы закричать, и снова оказалась в гамаке, в тени, со вкусом лимонада на губах.

Выбирай.

Зоя вздрогнула и очнулась. Она сидела за кухонным столом и дрожала. Рядом стоял Мо и рычал на что-то невидимое.

4

Уговорить Саймона провести день с одним из школьных приятелей, вместо того чтобы ехать вместе с ней в «Каприз», оказалось труднее, чем предполагала Зоя.

У сына оказалось много доводов. Ему нравится быть с мужчинами. Он хочет играть с Мо. Ему можно поручить какое-нибудь дело. И он не будет путаться под ногами.

В конечном счете пришлось прибегнуть к самому действенному из материнских приемов. Подкупу. По дороге они заедут в магазин видеоигр и возьмут напрокат две игры и фильм.

Когда выяснилось, что Мо позволено присоединиться к мальчикам и поиграть на заднем дворе с рыжим Лабрадором Чакой, Саймон был не просто доволен, а пребывал на седьмом небе от счастья.

Это несколько смягчило чувство вины, заглушило тревогу за сына и позволило Зое сосредоточиться на своей первой теории.

Если путешествие, о котором упоминается в подсказке, — путь, который проделала она, речь может идти о ее жизни в Вэлли. Ей очень понравился маленький уютный городок в долине, и она сразу поняла, что хочет здесь жить, когда четыре года назад проезжала через Вэлли.

Ей приходилось работать, бороться, чем-то жертвовать, чтобы обрести покой и свои маленькие радости. Приходилось выбирать дорогу, направление, цель.

Зоя размышляла о том, что сейчас она снова стоит перед выбором, даже проезжая по хорошо знакомым улицам. Таким тихим в это раннее воскресное утро. Точно так же она объезжала городские кварталы четыре года назад, выбирая дом для себя и Саймона. Она хотела сначала почувствовать ритм города, посмотреть, какое впечатление на нее произведут дома. И конечно, люди на улицах и за рулем автомобилей.

Это было весной, в самом ее конце. Зоя восхищалась садами, двориками, тем, какой город ухоженный и аккуратный. Потом она увидела объявление «Продается» на маленьком коричневом домике посреди заросшего сорняками газона. Тогда у нее в мозгу что-то щелкнуло, и она почувствовала, что нашла то, что искала. Зоя остановилась у тротуара и стала рассматривать свой дом, пытаясь вспомнить, как он выглядел тогда.

Дома по обе стороны от него тоже были маленькими, но чистенькими. Красивые деревья отбрасывали густую тень. По тротуару на велосипеде ехала девочка, чуть дальше подросток под громкие звуки музыки мыл машину.

Зоя вспомнила волнение и радостное ожидание, охватившие ее, когда она переписывала с объявления имя и телефон агента по продаже недвижимости.

К нему она сразу и поехала. Может быть, нужно повторить весь путь сначала?

Запрашиваемая цена оказалась слишком велика, но это ее не обескуражило. Она понимала, какое впечатление производит в своих дешевых туфлях и поношенной одежде. Акцент уроженки Западной Виргинии, наверное, усиливал это нелестное впечатление.

Но ей удалось добиться своего! Зоя оставила машину на стоянке, как тогда, и пошла пешком.

Договорившись посмотреть дом — совсем скоро она будет отчаянно торговаться за него, — она отправилась в центр города, в салон красоты, чтобы узнать, не найдется ли для нее работы.

Агентство недвижимости и салон по воскресеньям не работали, но сейчас Зоя подошла к обеим дверям, вспоминая все, что происходило в тот день. Какая она была? Взволнованная и напряженная, но внешне спокойная. Она получила работу — возможно, легче и быстрее, чем предполагала. Может быть, еще один судьбоносный знак? Или она просто оказалась в нужном месте в нужное время?

Остановившись у витрины, Зоя размышляла о том, что отдала этому салону больше трех лет. Она хорошо работала. Лучше, чем сама Карли — стервозная хозяйка. Именно это и стало причиной неприятностей.

Многие клиенты стали записываться именно к Зое. Она получала очень хорошие чаевые. Карли это не нравилось. Ее не устраивало, что кто-то из наемных работников становится звездой в ее заведении. Она начала притеснять Зою, произвольно изменяя график работы. Упрекала — то в том, что Зоя слишком много разговаривает с клиентами, то в том, что вообще не говорит ни слова. Не брезговала никакими средствами, чтобы обидеть и оскорбить ее.

Зоя терпела, не отвечала на придирки. Или следовало дать отпор? Ей была нужна работа — постоянная клиентура, зарплата, чаевые. Попытайся Зоя себя защитить, она тут же оказалась бы на улице.

Все равно больно сознавать, сколько ей пришлось вытерпеть ради того, чтобы вовремя оплачивать все счета.

Она терпела ради благополучия сына, ради собственного благополучия, ради своего дома. В той битве невозможно было победить. В конечном счете ее все равно уволили, но это произошло в то время, когда она должна была оказаться на перепутье жизненных дорог.

И потом, злость, стыд и отчаяние, которые она испытывала, покидая салон Карли, подтолкнули ее к тому, чтобы задумать собственный бизнес. Начала бы она свое дело, если бы по-прежнему получала жалованье, счета были оплачены, а их с Саймоном благополучию ничего не угрожало?

«Нет», — призналась сама себе Зоя. Она мечтала бы о собственном деле, но вряд ли бы решилась. Не хватило бы смелости. Потребовался увесистый пинок, чтобы она рискнула ступить на новую дорогу.

Она отвернулась от витрины и посмотрела на город, который теперь знала не хуже, чем собственную гостиную. Эта дорога ведет к супермаркету, потом поворот к почте, затем налево мимо маленького парка и направо к школе Саймона.

Дальше вверх по улице к закусочной на Мейн-стрит, где подают молочные коктейли, которые так любит ее сын. Дальше прямо, к выезду из города и горной дороге в Ворриорз-Пик.

Отсюда она с закрытыми глазами найдет дорогу к квартире Даны, к дому, где живут Мэлори с Флинном. К библиотеке, редакции газеты, аптеке и пиццерии.

Дорога вдоль реки приведет к дому Брэдли Уэйна.

«Разные дороги…» — думала Зоя, возвращаясь к машине. Разный выбор, разные направления. Но все они являются частью целого. Частью ее мира.

Если ключ находится здесь, в этом городе, который стал ей родным, она его обязательно найдет.

Зоя села в машину и поехала к «Капризу». Дорога была длинной и извилистой.


Утром Зоя не стала ничего рассказывать подругам. Ей нужно было с головой окунуться в работу, причем не только физическую, но и умственную. Еще раз осмыслить свою теорию и понять, что с ней случилось накануне вечером.

Зоя не могла начать этот разговор, пока сама не разберется. Кроме того, присутствие мужчин все меняло. То, что она могла сказать Дане и Мэлори, нельзя было рассказать мужчинам.

Даже тем мужчинам, которым она доверяла.

Брэду Зоя поручила столярные работы. Любит заниматься деревом? Пусть занимается. Сама она затирала швы между плитками в ванной. Это была механическая работа, не требовавшая умственного напряжения, и Зоя могла спокойно размышлять о вчерашнем происшествии и о том, что оно означает.

Все это казалось ей странным. То, что случилось с ней, было совсем не похоже на первое явление Кейна Мэлори и Дане. Не на это ли нужно обратить внимание?

«Выбирай!» — сказал он. Тут, по крайней мере, прослеживается логика. Каждой из них был предложен выбор. И с каждым следующим ключом риск, вероятно, увеличивается.

Кейн не причинил ей боли. За исключением того эпизода в снежной буре, но Зоя видела кое-что и похуже. Зачем он показал ей три сцены, причем не успевала она привыкнуть к одной иллюзии, как Кейн перемещал ее в другую?

Первая была безобидной фантазией, не имевшей особого смысла и не менявшей ее жизнь. Вторая оказалась обыденной, такой знакомой… А третья…

«А третья, — подумала Зоя, стараясь распределять затирку равномерно, — была страшной». Заблудившаяся, одинокая, беременная… Кейн хотел испугать ее.

Потом были боль и кровь. «Похоже на выкидыш», — поняла Зоя. Потеря ребенка. Но она не потеряла ребенка, и сейчас Саймон под защитой.

А что, если Кейн этого не знает? Пораженная догадкой, она окаменела. Что, если Кейн не знает, что Саймон защищен? Разве первая угроза не должна быть связана с тем, что ей дороже всего в жизни, с тем, ради чего она готова умереть?

— Зоя!

Губка, которой она затирала швы, выпала из рук.

— Простите. Не хотел вас пугать. Брэд стоял в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку. Он наблюдал за ней уже несколько минут.

Зоя о чем-то размышляла. Уэйн понял это по ее лицу.

— Я и не испугалась. Все нормально. — Она подняла губку и снова принялась за работу. — Тут почти все закончено.

— Мы решили сделать перерыв на ланч.

— Хорошо. Я через пять минут спущусь. Затирка должна просохнуть.

Брэд подождал, пока Зоя передвинулась к самому порогу.

— Расскажете мне, что случилось?

Рука ее замерла, но тут же снова вошла в рабочий ритм.

— Что вы имеете в виду?

— Я вас уже немного знаю и вижу, когда вы чем-то бываете озадачены. Или озабочены. Расскажите, что случилось после того, как мы вчера расстались, Зоя.