Здесь, в утреннем свете, жило терпение, скользившее по ее телу медленными, почти ленивыми прикосновениями. Зоя раскачивалась на них, как на волнах, поднимаясь и опускаясь, а окружающий мир продолжал свое движение уже без нее.

Брэд ласкал ее колени, просвечивавшие через рваную ткань джинсов, полоску кожи между их поясом и короткой футболкой. Тихий стон сорвался с губ Зои, когда его пальцы дотронулись до серебряной пластинки. Потом губы Брэда скользнули по ее горлу, и Зоя вздохнула, подставляя шею для поцелуев.

Тревоги, усталость — все исчезло.

Брэд не торопился, чувствуя, как она открывается ему, открывается наслаждению, слышал, как учащается ее дыхание. Знает ли Зоя, что это значит для него — ласкать ее в свете солнечных лучей, льющихся из окна, в тихом пустом доме?

Понимает ли Зоя, как она нужна ему, если он сам только начал это понимать?

До этого момента он не знал, как много должен дать ей, как отчаянно хочет этого. Все, что имеет, что чувствует, о чем мечтает. Брэд снова нашел губами ее губы, готовый открыться ей.

Зое казалось, что сердце бьется где-то в горле. Ее пальцы судорожно сжимали рубашку Брэда. Эти чарующие прикосновения будили нечто большее, чем просто желание и жажда наслаждения. Трепеща, она подчинилась его рукам.

Именно этого он ждал — полного растворения друг в друге. Не было больше ничего и никого — только они двое.

— Я хочу видеть тебя, — Брэд осыпал поцелуями ее щеки и стянул через голову с нее футболку.

Потом, не отрывая взгляда от ее глубоких, сияющих глаз, потянул вниз джинсы и быстро сбросил свою одежду.

Гладкая кожа, изящные округлости, длинные, как у балерины, нога. Завораживающие глаза и соблазнительные губы.

«Какое удивительное сочетание хрупкости и силы!» — подумал Брэд.

Он наклонился, и его губы коснулись бедра Зои, медленно скользнули по нежной коже, чувствуя трепет ее тела.

Зою уже с головой накрыло желание, и она поплыла на жаркой, чувственной волне. Потрясенная, она обхватила пальцами железную спинку кровати, подчиняясь его ласкам.

Торжество и ощущение чуда. Эти руки, такие великолепные в своем терпении. Нежные и требовательные губы, выпивавшие ее, глоток за глотком.

Она изогнулась, словно пронзенная стрелой, но Брэд не останавливался.

Чувства и ощущения громоздились друг на друга, сталкивались в неистовом вихре, пока Зое не стало казаться, что вся ее кожа излучает свет. И каждый раз, когда сладкая боль приближалась снова, она ждала ее.

Брэд словно растворился в ней, ощущая только то, что она отдавала ему, что он должен был взять. Трепетавшее тело Зои многократно усиливало ее желание.

Брэд приподнялся над ней. Она обняла его. Приняла в себя.

Медленно, все еще медленно, чтобы вобрать каждую каплю наслаждения, пропитывавшего их. Подъем и падение тел, пульсирование крови, биение сердец…

Мир ограничивался этой наполненной солнцем комнатой.

Где-то за ее пределами текло время, по улицам мчались машины, на заднем дворе соседей лаяла собака, но для Зои ничего этого не существовало — только Брэдли Уэйн. Балансируя на грани реальности, она не слышала ничего, кроме своего имени, произносимого шепотом, как молитву.

Этот шепот заглушил ее собственный крик радости, когда она вместе с Брэдом преодолела эту грань.


Зоя подумала, что никому, никогда и нигде не было так хорошо, как ей сейчас. Никто и никогда не был так счастлив.

Еще не до конца вернувшись к реальности она рассеянно перебирала волосы Брэда.

Его голова покоилась на ее груди, пальцы сжимали ее вытянутую вдоль тела руку. Это было самое приятное ощущение, которое Зоя когда-либо испытывала.

— Я так рада, что ты заглянул, — сказала наконец она и почувствовала, как дрогнули в улыбке губы, касавшиеся ее груди.

— А я рад, что ты оказалась дома.

— Все это так… удивительно. Лежу здесь, счастливая, в… — она повернулась и посмотрела на часы, — м-м-м, без десяти одиннадцать утра. Это даже лучше, чем выиграть в лотерею.

Брэд поднял голову и улыбнулся.

— Гораздо лучше.

— Ты такой красивый… Впрочем, мне кажется, что кое-кто из парней в моих журналах с прическами мог бы составить тебе конкуренцию.

— Не надо, — поморщился Брэд.

— Правда. Тебе действительно не мешает постричься, — Зоя запустила пальцы глубже. — Могу заняться.

— Ну… Как-нибудь. Попозже.

Зоя игриво дернула его за волосы.

— Знаешь, я очень хорошо умею делать то, чем зарабатываю на жизнь.

— Не сомневаюсь. Нисколько. — Чтобы отвлечь Зою, Брэд поцеловал ее в ключицу и откатился в сторону. — Кстати, я на самом деле пришел поговорить с тобой.

— Ты можешь говорить, пока я буду тебя стричь. Парикмахеры похожи на барменов. Мы привыкли разговаривать за работой.

— И в этом я не сомневаюсь. Но сейчас, наверное, не самое подходящее время.

— Трус, — Зоя села и обхватила руками колени.

— Пока оставлю это без комментариев, — Брэд приподнялся, оглядываясь в поисках брюк. — Зоя, сегодня ночью… а если точнее, рано утром, я кое-что пережил.

Зоя сразу напряглась. Игривого настроения как не бывало.

— Ты не пострадал? Он ничего тебе не сделал?

— Нет, — Брэд поднял с пола футболку и протянул ей. — Постарайся сохранять спокойствие, пока я буду говорить.

Слушая его, Зоя одевалась.

Первый страх прошел. Брэд цел и невредим — это она видит. И, Бог свидетель, он спокоен. Может быть, слишком спокоен.

— Ты думаешь, Кейн использовал Джордана и Флинна против тебя? Или хотел, чтобы ты так думал.

— Если в двух словах, именно так.

— Он не знает людей, не понимает, что такое любовь и дружба. И уж точно не понимает тебя, если думает, что способен напугать или сделать так, чтобы ты почувствовал себя преданным друзьями.

На его губах мелькнула улыбка.

— А ты, похоже, меня понимаешь.

Зоя задумчиво покачала головой:

— Не уверена. Но что я точно понимаю, так это суть твоих отношений с Джорданом и Флинном. Почему Кейн выбрал именно ту ночь? Потому что вы были молоды, потому что это было рядом с Ворриорз-Пик? Важна каждая мелочь. Теперь, когда мы так близко к цели, все имеет значение.

Брэд кивнул, довольный, что получил подтверждение собственным мыслям.

— Думаю, и то и другое. Мы были молоды и более впечатлительны. Мы еще не знали тебя и Мэлори, а Джордан смотрел на Дану только как на сестру Флинна. Кстати, именно в ту ночь Джордан видел Ровену на балконе Ворриорз-Пик.

Он замолчал и стал расправлять манжеты рубашки.

— Мне было шестнадцать, Зоя. Как и тебе, когда ты ушла из дома.

— О! — она обхватила себя руками, слово пыталась согреться. — Думаешь, это что-то означает?

— Думаю, что нельзя ничего отбрасывать, считая совпадением. Та ночь была очень важной — для меня, для Флинна и для Джордана. Хотя тогда мы этого, похоже, не поняли. Считали просто очередной летней ночью, полной приключений. Но мы стояли на пороге взрослой жизни. А ты именно в этом возрасте сделала решающий шаг.

— У меня все было иначе.

— Да. Но если бы Кейн смог исказить события той ночи, по крайней мере в моем воображении, ему удалось бы изменить мое отношение. И мои последующие действия. Отношения с Флинном и Джорданом не в последнюю очередь стали причиной моего возвращения в Вэлли. И здесь я встретил тебя.

— Значит, если бы Кейн вбил клин между вами и даже заставил их напасть на тебя — нет, не их, а тех, кого ты считал ими! — это ослабило бы нашу связь. Или даже разрушило ее…

— Похоже, именно на это мерзавец и рассчитывал. Встревоженная, Зоя сжала губы.

— У него ничего не вышло, и он разозлится.

— Да, разозлится. Поэтому я считаю, что следующие несколько дней вам не стоит оставаться здесь одним. Я хочу, чтобы вы с Саймоном пожили у меня.

— Я не могу…

— Подожди, Зоя, — предупреждая возражения, Брэд шагнул к ней и положил руки ей на плечи. — То, что надлежит сделать, чтобы найти ключ, касается нас обоих. Мы должны держаться вместе, насколько это возможно. Кроме того, я просто хочу, чтобы ты была со мной. Вы оба.

— Все не так просто. Как я объясню Саймону, что мы будем жить у тебя?

— Он уже знает достаточно, чтобы понять. И неужели ты думаешь, что парень устоит перед искушением свободного доступа к игровой комнате?

— Нет. Не думаю, — Зоя выскользнула из-под его ладоней. — Брэдли, я не хочу, чтобы Саймон… Мне хорошо известно, как это воспринимают дети. После того как ушел отец, у нас в доме постоянно появлялись мужчины.

Лицо Уэйна окаменело.

— Нет, ты не понимаешь. Все намного серьезнее.

Зоя, вы с Саймоном в моей жизни навсегда.

Ей стало трудно дышать.

— Тебе нужно притормозить.

— Или тебе ускориться, — голос Брэда зазвучал жестче. — Ты не хочешь, чтобы я говорил о своих чувствах к тебе, о том, что ты для меня значишь?

— Неужели ты думаешь, что мы оба сейчас способны трезво рассуждать об этом? — Зоя, не зная, что делать, шагнула к окну и зачем-то задернула занавески. — Ты не знаешь, что будешь чувствовать и что я буду для тебя значить, когда все закончится. Мы увлечены приключением, и это… усиливает наши чувства.

— Я был увлечен тобой с первой секунды, как увидел.

— Не надо, — сердце Зои сжалось, и ей стало трудно дышать. — Ты не знаешь, что я чувствую.

— Может быть, и не знаю. Расскажи.

— Сейчас не могу. Нет времени, — проклиная себя за трусость, Зоя повернулась к нему и покачала головой. — И у тебя тоже. Нам обоим пора идти.

Брэд взял ее за подбородок и поцеловал в губы.

— Мы еще это обсудим поподробнее, а пока нужно договориться, где мы будем жить. Если ты не хочешь переехать ко мне, я останусь здесь. Но лучше подумай о моем предложении. Я заеду после работы, и ты мне скажешь, что решила.