Он просто подождет, пока Саймон пойдет спать, а потом даст волю чувствам. И словам тоже.

Брэд поднял руку, собираясь постучать, и в эту секунду из глубины дома донесся лай. Уж в чем Мо не откажешь, так это в бдительности — мимо него никто не мог проскользнуть незамеченным. Брэд услышал детский крик, смех, и дверь распахнулась.

— Нужно спрашивать, кто там, — сказал Брэд.

Саймон закатил глаза, а Мо прыгал вокруг гостя, приветствуя его.

— Я знаю, что нужно спрашивать… Я выглянул в окно и увидел твою машину. Сейчас играю в бейсбол, заканчиваю седьмой период. Можешь сыграть за команду противника. Ты отстаешь всего на два очка.

— Ну конечно! Не хватало еще давать тебе фору. Послушай, мне нужно поговорить с твоей мамой.

— Она наверху, у себя. Что-то шьет. Пойдем! У меня осталось несколько минут. Потом мама остановит игру и отправит меня в душ.

«Не ребенок, а чудо», — подумал Брэд. Перед взглядом этих глаз невозможно устоять.

— Мне правда нужно поговорить с твоей мамой, так что давай отложим игру на другой день. И пожалуйста, без всякой форы, приятель. У тебя нет шансов.

— Как бы не так! — Саймон собрался к этому кое-что добавить, но передумал. Если Брэд отвлечет маму, она может забыть, что отпущенное ему время истекло. — Все девять периодов? Обещаешь?

— Честное слово.

На лице мальчика появилась хитрая улыбка.

— Может быть, сыграем у тебя, на большом телевизоре?

— Посмотрим.

Под рев трибун на экране Брэд направился наверх, к Зое. Подходя к двери ее спальни, он услышал музыку. Зоя приглушила звук, и до него доносился ее голос, негромко подпевавший Саре Маклахлан[5]. Потом обеих заглушил стрекот швейной машинки.

Зоя шила, поставив машинку на стол у окна. Фотографии в рамках и расписная шкатулка перекочевали на туалетный столик, освободив место и для неимоверного количества ткани.

Типично женская комната, и очень подходит своей хозяйке. Не вычурная, не пышная, но очень женственная, до мельчайших деталей. Вазы с ароматической смесью лепестков, обшитые кружевом подушки и древняя железная кровать под ярким покрывалом.

На стене приколоты рекламные листки пудры, духов, средств для волос и модной одежды из старых журналов, образуя необычную, немного ностальгическую галерею.

Брэд отметил, что Зоя шьет уверенно, явно знает свое дело. Ее нога в толстом сером носке притопывала в такт музыке, льющейся из радиочасов в изголовье кровати.

Уэйн подождал, пока машинка смолкнет и Зоя начнет расправлять ткань.

— Зоя!

— А? — Она повернулась и рассеянно глянула на Брэда. У нее был вид человека, полностью погруженного в свои мысли. — Ой, Брэдли! Я не знала, что ты здесь. Не слышала, как ты… — Зоя бросила взгляд на часы. — Хотела закончить чехол до того, как надо будет укладывать Саймона. Похоже, не успеваю.

— Чехол? — Брэд немного растерялся. — Ты шьешь чехол?

— А что тут такого? — спросила она, потянув ткань. — Нужно накрыть диван в салоне. Мне хотелось чего-то радостного, веселого, и я подумала, что большие гортензии — то, что надо. И цвет тоже… В самодельных вещах нет ничего плохого.

— Ты меня неправильно поняла. Я просто удивился, что кто-то из моих знакомых умеет шить такие штуки.

Зоя выпрямилась. Она понимала, что это глупо, но ничего не могла с собой поделать.

— Полагаю, большинство женщин, которых ты знал, действительно не умели обращаться со швейной машинкой.

Брэд подошел, взял в руки ткань и испытующе посмотрел на Зою.

— Если ты твердо решила превратно понимать все мои слова, мы поссоримся совсем не из-за того, из-за чего я пришел ссориться.

— У меня нет времени ссориться с тобой ни по какому поводу. А то я никогда не закончу.

— Время тебе придется найти. Я… — Он замолчал и бросил недовольный взгляд на радиочасы, издавшие громкий сигнал.

— Я не могу найти то, чего у меня нет. — Зоя повернулась и выключила будильник. — Я его завела, чтобы не пропустить время, когда Саймону пора будет принимать душ. Эта процедура займет не меньше четверти часа, и то если он не будет сопротивляться. Сегодня понедельник, а по понедельникам мы полчаса читаем перед сном. После этого мне нужен еще час на шитье, а потом…

— Все ясно, — остановил ее Брэд и сунул руки в карманы. Он прекрасно понимал, когда Зоя не расположена с ним разговаривать. — Я прослежу, чтобы Саймон принял душ, а потом мы почитаем.

— Ты… Что?

— Шить я не умею, но с остальным справлюсь.

Зоя так растерялась, что буквально лишилась дара речи.

— Но это… Ты не… — Она смешалась, изо всех сил пытаясь собраться с мыслями. — Ты пришел сюда не для того, чтобы заниматься Саймоном.

— Да. Я пришел, чтобы наорать на тебя — ты это прекрасно знаешь и поэтому нервничаешь. Но наорать на тебя я могу и попозже. Думаю, Саймону пора идти в душ и ложиться. Мы справимся. Заканчивай свой чехол. — Брэд направился к двери. — Поругаемся, когда оба освободимся.

— Я не…

Но Брэдли Уэйн уже был за дверью и звал ее сына. Очень трудно нападать на противника, который ее знает лучше, чем союзники. И тем не менее… Зоя собралась пойти за ним, но остановилась, услышав обычные причитания Саймона: «Еще пять минут… Пожалуйста… Ну пожалуйста…»

Губы Зои растянулись в счастливой материнской улыбке. И вообще пусть Брэд узнает, что такое ежедневные препирательства перед сном, когда нужно уговорить девятилетнего мальчика вымыться и лечь в постель. Скорее всего, это его измотает — закалки-то нет.

Значит, Брэд потеряет силы перед схваткой и не станет с ней спорить — или читать нотации, что сегодня утром она не должна была ехать одна.

Хотя она имеет полное право так поступать, напомнила себе Зоя. И даже была обязана это сделать. Но у нее нет ни времени, ни желания сейчас все это обсуждать.

Саймон выжмет Брэда, как лимон, и тот уедет домой, а она спокойно закончит работу и составит план на следующие несколько дней.

Кроме того, подумала Зоя, возвращаясь к швейной машинке, ей действительно необходимо доделать чехол.

Она прислушалась к голосам — непривычной симфонии мужского баритона и детского альта — и принялась строчить. Кто-нибудь ее позовет, когда положение станет безвыходным.

Услышав заливистый смех Саймона, Зоя тоже усмехнулась. Потом вспомнила, что времени у нее не так много, и сосредоточилась на шитье.

Зоя увлеклась и потеряла счет минутам. Опомнилась она только после того, как вдруг поняла, что в доме стало тихо. Ни громких голосов, ни собачьего лая.

Забеспокоившись, она встала и торопливо пошла к ванной в другом конце коридора. Похоже, здесь разыгралось настоящее морское сражение. На полу лежали полотенца, впитавшие в себя часть воды, а остатки пены вместе с пластмассовыми игрушками и солдатиками свидетельствовали о том, что Саймон решил принять не душ, а ванну.

Пиджак Брэдли висел на двери. Зоя рассеянно сняла его, разгладив на воротнике след от крючка.

«Армани», — прочитала она, бросив взгляд на этикетку. Обычно у нее в ванной не висят пиджаки от итальянских дизайнеров.

Захватив пиджак, Зоя пошла в комнату Саймона и услышала голос сына, читающего книгу. Сонный.

Стараясь не шуметь, она заглянула и замерла, прижав пиджак к груди.

Сын в пижаме с изображением Гарри Поттера и еще мокрыми после мытья волосами лежал на верхней койке двухъярусной кровати. На нижней койке растянулся Мо. Пес положил голову на подушку и уже заснул.

Владелец пиджака, который она держала в руках, сидел наверху вместе с мальчиком, прислонившись к стене и не отрывая взгляд от книги.

Саймон прильнул к Брэду и, склонив голову ему на плечо, читал вслух.

Сердце ее растаяло. Зоя не пыталась этому помешать, и у нее не было никакого желания сопротивляться нахлынувшим чувствам. Она поняла, как сильно любит их обоих, всем своим существом.

Что бы ни случилось завтра, эта картина останется с ней на всю жизнь. И с Саймоном тоже. За одно лишь это мгновение она в неоплатном долгу перед Брэдли Уэйном.

Боясь потревожить их, Зоя попятилась и неслышно спустилась на кухню.

Она сварила кофе и достала печенье. Если Брэд собирается ее ругать, пусть это будет цивилизованно. А когда все закончится и она останется одна, попробует во всем разобраться. Понять, что это значит — любить Брэдли Уэйна.

Услышав его шаги в коридоре, Зоя потянулась к кофеварке, чтобы чем-то занять руки. Когда Брэд вошел, она наливала кофе.

— Замучил тебя Саймон?

— Не особенно. Ты закончила шить?

— Почти, — Зоя повернулась, протягивая чашку, и сердце ее снова замерло. Он стоял перед ней босой, рукава шикарной синей рубашки были закатаны до локтей. Отвороты брюк влажные.

— Я знаю, что ты на меня сердишься и считаешь, что для этого есть основания. Я тоже собиралась разозлиться и ответить, что сама распоряжаюсь своей жизнью и делаю то, что считаю нужным.

Зоя погладила плечи пиджака, который повесила на спинку стула. Брэд молчал, и она продолжила:

— Я уже все обдумала и приготовила убедительную речь, но совсем не хочу ее произносить. Я хочу, чтобы ты не сердился.

— Я тоже. — Он посмотрел на стол. — Значит, мы присядем и будем ссориться за кофе с печеньем?

— После того, как ты уложил спать моего сына, я не могу с тобой ссориться, Брэдли, — ее переполняли чувства. — Но я послушаю, как ты будешь меня ругать.

— Ты умеешь не дать начаться большой драке. — Брэд сел и подождал, пока она сядет напротив. — Покажи руки.

Зоя молча потянула вверх рукава фуфайки, демонстрируя порезы и царапины. Молчание затянулось, и она опустила рукава.

— Это всего лишь терновник, — поспешно сказала Зоя. — Когда я привожу в порядок сад, бывает и хуже.