Маркейл бросила стержень на пол экипажа.

Судя по тембру ее голоса, Уильям мог сказать, что теперь она немного пришла в себя и уже не выглядела такой ранимой. «Это хорошо, — подумал он. — Меньше всего мне хотелось бы сейчас иметь дело с плаксивой женщиной».

— Усаживайся. — Он кивком указал на экипаж. — Я найду Постона, и мы поедем.

— Да? И куда же именно?

— Обратно к тебе в гостиницу, где ты отдашь мне реликвию, чтобы я мог спасти брата.

— Уильям, я должна тебе сказать…

— Ш-ш-ш. — Уильям поднял ее и усадил на сиденье. — Поговорим об этом позже. И даже не думай о том, чтобы сбежать, пока меня не будет. Пустая затея.

— Если бы я хотела сбежать, то могла бы это сделать, но я, как видишь, осталась здесь. — Маркейл вздернула подбородок. — Я все время была на виду и вовсе не пыталась вернуться в гостиницу, хотя мне ничто не мешало.

— Справедливо. Просто не поддавайся, теперь каким-нибудь неожиданным идеям.

Уильям бросил ей ее накидку и, когда Маркейл ловила ее, мельком увидел одну из ее ладоней.

Схватив Маркейл за запястье, он, не обращая внимания на то, что она сопротивлялась, стараясь освободить руку, повернул вверх ее ладонь, и его взору предстала ярко-красная полоска содранной кожи.

— Господи, откуда у тебя это?

— Не важно.

Согнув пальцы, Маркейл закрыла полоску.

Но для него это было как раз важно.

— Ты поранила руку, когда носила ведра с водой?

— Не могла же я просто сидеть рядом и равнодушно наблюдать. Я знала, как много значил для тебя твой корабль, и… и, наверное, я чувствовала за собой ответственность в определенном смысле.

Он взглянул в обращенное к нему лицо, отметил легкие круги у нее вокруг глаз, заметил, как она сутулилась от усталости.

Убирая со щеки выбившуюся прядь волос, Маркейл непроизвольно открыла красную полоску на ладони другой руки, и Уильям, нахмурившись, почувствовал, как у него неровно застучало сердце. «Проклятие, — мелькнула мысль, — не вздумай решить, что ее поступки значат больше, чем ее слова. Она актриса — и к тому же блистательная».

Его взгляд скользнул по нежным линиям ее лица и шеи, которых не скрывал даже тонкий слой сажи.

— Значит, так, — выпрямляясь, объявил он. — Когда мы вернемся в твою гостиницу, я хочу увидеть все синяки, порезы и ожоги на твоем теле.

— Я не стану снимать перед тобой одежду.

Она дерзко посмотрела на него.

— Тогда разденешься перед служанкой, — пожал плечами он. — Я не успокоюсь, пока кто-нибудь не осмотрит твои ушибы и порезы.

— Почему вдруг такое беспокойство?

— Чему ты удивляешься? Будет неплохо, если тебя полечат и, по крайней мере, вымоют… А, вот и Постон.

Слуга торопливо направлялся к ним.

— Вы здесь, сэр! Я везде искал вас, но… — Он, нахмурившись, потянулся вперед. — О-о, дверь совсем снята с петель!

— Мисс Бичем решила прогуляться.

— Вот как?

— Да, — язвительно подтвердила Маркейл, — именно так.

Почему они оба удивляются, что ей захотелось на свободу? Она могла поспорить на последнее пенни, что ни один из них не смирился бы, окажись запертым в экипаже.

— Я встретил мисс Бичем прохаживающейся по набережной и уговорил присоединиться к нам.

— Я сама уже возвращалась, — огрызнулась она. — Если бы ты задержался на десять минут, то нашел бы меня здесь.

Постон перевел взгляд с Маркейл на своего хозяина и спокойно спросил:

— Простите, кэп, прикажете навесить дверцу, чтобы можно было отправиться?

— Что за вопрос? Разумеется. — Уильям забрался в экипаж и сел напротив Маркейл. — Когда закончите, отвезите нас обратно в гостиницу. У мисс Бичем осталась там одна моя вещь, которую она хотела бы вернуть мне.

Маркейл фыркнула.

— Да, кэп. Я сейчас, — кивнул слуга.

Подняв руку, чтобы убрать с лица волосы, Маркейл увидела свои грязные пальцы и поморщилась. Ее платье было в полосках сажи и грязи от ведер, ноги в чулках совершенно черными, и ей было почти страшно увидеть, как выглядят ее лицо и волосы.

Экипаж слегка наклонился, когда Джон Постон вставлял на место стержень. Хотя Маркейл потребовалось некоторое время, чтобы вытащить стержень, у Постона, по-видимому, не возникло трудностей с тем, чтобы вернуть его в первоначальное положение, хотя петля все же выглядела теперь немного криво.

Грустно взглянув на погнутый стержень, слуга, ни слова не сказав, бросил на Маркейл любопытный взгляд. Проверив, что дверь работает, он удовлетворился этим, закрыл ее и запер, и вскоре они тронулись с места.

Внезапно почувствовав невероятную слабость, Маркейл откинулась на подушку в своем углу экипажа. Когда они окажутся в ее номере гостиницы, Уильям потребует шкатулку, и она отдаст ее ему. Теперь, когда она знала, что значит эта вещица для Уильяма и его семьи, у нее не осталось другого выбора.

Но что ей делать с шантажистом? Может ли она поторговаться, заменить этот предмет другим, возможно, более дорогим?

Чего бы это ни стоило, она заплатит.


Глава 9


Письмо Уильяма Херста брату Роберту, написанное на палубе его первого корабля.

«Я назвал свой корабль «Хитрая ведьма». Он замечательный, быстрый и, как ножом, режет воду. Теперь я лишь удивляюсь, почему так долго не решался купить его.

Странно, как часто в нашей жизни происходит нечто такое, что может принести очевидную пользу, а мы сопротивляемся этому изменению, словно оно несет вред, а не предоставляет благоприятную возможность».


— Я все еще никак не приду в себя, вспоминая, как ты решила украсть у меня реликвию, — заговорил Уильям еще до того, как экипаж успел свернуть за первый угол. — Тебе следовало знать, что я так это не оставлю и не позволю тебе скрыться.

Маркейл из-под ресниц рассматривала Уильяма, который все это время держался спокойно и сдержанно. Прежде он таким не был. Жизнь не была слишком добра к нему.

Мысль эта причинила ей боль, и Маркейл опустила взгляд к рукам, слегка зажатым в коленях. «Надеюсь, он стал таким не из-за меня. Несомненно, наш разрыв он перенес легче, потому что у него было преимущество негодовать, а мне оставалось только сожалеть и…»

— Маркейл! — Уильям серьезно посмотрел на нее. — Нам нужно поговорить о той вещице, что ты столь бесцеремонно позаимствовала у меня.

— Ты прав. Пора с этим разобраться. — Она вздохнула. — Я сказала тебе, что уже отдала ее, но… я солгала. Она еще у меня.

— Я знаю.

— Почему ты так уверен?

Вопрос, очевидно, немного позабавил его.

— Потому что ты до сих пор еще здесь, в этом городе. Я не имел бы удовольствия видеть великую Маркейл Бичем в Саутенде, если бы ты не ждала встречи с кем-то.

— Мне нравятся милые маленькие города, так же как нравится Лондон, — сухо отозвалась она. — В них обретаешь душевное спокойствие.

Уильям выразительно поднял обе брови.

— Я прежде была в Брайтоне…

— Который в десять раз больше Саутенда.

— …И он мне очень понравился.

— Уверен, у тебя там был полный дом гостей.

Черт побери, она терпеть не могла, когда он просто читал ее мысли.

— По-разному, — уклончиво ответила она.

— Во всяком случае, ты не была одна… как здесь. — Взгляд его синих глаз скользнул по ней. — Давай начнем сначала, и ты расскажешь мне, почему ты оказалась здесь и зачем украла у меня эту штуковину. Только на этот раз расскажи мне все без утайки.

— Я пытаюсь быть честной с тобой, а ты просто… — Почувствовав вспышку нарастающего гнева, Маркейл сделала медленный вдох, чтобы успокоиться. — Уильям, мы столкнулись со страшной головоломкой. Тебе нужна эта драгоценность, чтобы освободить брата, а мне она необходима, чтобы…

Следует ли рассказать ему все как есть? Поймет ли он?

— Уильям, — продолжила она, встретив его недоуменный взгляд, — все так, как я уже говорила тебе: меня шантажируют.

Слова пока не приближали их к истине, они походили на свет свечи, неуверенно мерцающий и такой слабый, что даже легкое дыхание могло погасить его.

— Кто?

— Я не знаю. Он посылает…

— Он?

— Думаю, да. Он всякий раз направляет ко мне женщину — некую мисс Чаллонер, — она передает его распоряжения и забирает деньги.

— Мисс Чаллонер… Любопытно. По крайней мере, посыльный имеет имя.

— Да. Мне известно о ней немного. Она назначает место, где встретиться с ней, и, когда я прихожу, забирает деньги и исчезает. Я пыталась выследить ее, но ей всегда удается замести следы. Она мастер скрываться.

— Жаль, что ее не преследовал Джон Постон.

— Твой слуга?

— Он больше, чем слуга. Постон был в Испании с армией Веллингтона и считался у них лучшим разведчиком.

— Возможно, ему это лучше удалось бы, — кивнула Маркейл, как показалось Уильяму, без особой уверенности. — Я должна узнать, кто мой шантажист. Мне кажется, — она вздохнула, — мисс Чаллонер сама боится его. У нее на лице как бы застыло одно и то же выражение — страха.

Уильям пристально всматривался в Маркейл; рассказ ее выглядел правдивым, но ведь так было и раньше. Однако ее голос поразил его и заставил более тщательно оценить услышанное.

— Сколько этот человек получил от тебя на данный момент? — спросил он.

— Много. Я с трудом собирала нужные средства.

— Как же ты попала в такую кабалу? В чем твоя вина?

Она бессильно провела рукой по лбу, оставив черную полосу на бледной коже.

— Это… Это очень запутанно. В двух словах не объяснишь. Просто знай, что так получилось, и, пожалуйста, не настаивай. Я не могу сказать больше.

— Маркейл, — он от возмущения чуть не заскрежетал зубами, — я не собираюсь играть в игры. Мне нужна правда. Все эти половинчатые признания мало что дают.