– Хватит, Изабель! – возмутился Слейд. – Вы с Ровеной пугаете мою жену своей непосредственностью.

Он с беспокойством следил за Ханной, готовый вскочить с места и поддержать ее. Ханна ощутила, как ее затопила волна благодарности. Все-таки ей достался заботливый муж.

– Изабель, – слабым голосом произнесла Ханна, – мы… мы так и не закончили обсуждать наш план. Я по-прежнему придерживаюсь мнения, что тебе надо остаться в стороне от всех событий. Кстати, возможно, что Сайрус и Пейшенс вообще никак не проявят себя, а значит, наши волнения и споры напрасны.

Изабель отковырнула от цыпленка крылышко и протянула собаке.

– Ты плохо знаешь своих родственников. Они обязательно что-нибудь предпримут. Помнишь, миссис Эймс сообщила, прежде чем Эсмеральда напугала ее дохлой мышью, что Хьюмсам за всю неделю не пришло ни одного приглашения. Для них забвение страшнее смерти, Ханна. – Изабель хитро прищурилась. – Если мы устроим вечер в честь вашей свадьбы и пригласим Сайруса и Пейшенс, то их приход будет выглядеть, словно мы прощаем друг друга. Прекрасное поле для действия открывается, правда?

Ханна, признав правоту старой леди, кивнула. Слейд хмыкнул:

– Вот ты и попалась. Изабель уже диктует тебе свои условия, а ты соглашаешься. А теперь спроси себя, как вышло, что старушка с такой легкостью тебя обыграла? Помнишь, Пембертон говорил как-то, что Изабель плетет интриги у камина? Такую хитрую женщину еще надо поискать!

Изабель кинула во внука куском хлеба.

– Вовсе я не плету интриги! Я всего лишь пытаюсь помочь вам справиться с ситуацией. Мне совершенно не нравится перспектива приглашать гадких родственников в свой дом, но я не вижу иного выхода. Так что чем скорее мы разберемся с завещанием Ардис, тем быстрее мы избавимся от отвратительных Уилтон-Хьюмсов. – Изабель осеклась, взглянув на Ханну. – Тебя, моя милая, я не причисляю к их семье, так что мои слова к тебе не относятся.

– О, спасибо! – рассмеялась Ханна. – Я тоже не причисляю себя к их семье. Зато я отношу себя к Лолесам. Надеюсь, вторая фамилия не создаст мне дополнительных проблем?

– Поздновато вы всполошились, миссис Гаррет, – хитро прищурилась Изабель. – Думаю, кровь знаменитого бродяги и кровь достойного домоседа уравновесят друг друга. Кстати, не торопись так легко открещиваться от Уилтон-Хьюмсов. Ардис и твоя мать слыли чудесными женщинами, хотя и принадлежали к ненавистной мне семье.

– Браво, Изабель! – воскликнул Слейд, внимательно следивший за диалогом. – Какая находчивость! И осудила недостойных, и похвалила тех, кого любила сама Ханна.

– Имейте хоть каплю уважения к престарелой леди, молодой человек, – пожурила внука Изабель. – Перейдем к делу. Итак, мы пригласим Пейшенс и Сайруса. Что дальше?

– Да пристрелить их – и дело с концом, – хмыкнула Ханна. – Хотя нет, не все так просто. – Она вспомнила, что родственники наняли человека для слежки за ней и ее сестрами, и ненависть снова обуяла ее. Бросив взгляд на Слейда, который осторожно покачал головой, призывая ее не делиться сведениями с Изабель, Ханна продолжала: – К сожалению, у нас еще нет никаких доказательств вины Уилтон-Хьюмсов. А мне не хотелось бы очередной безобразной сцены с пустыми обвинениями вроде той, что я устроила тогда на приеме.

– О, до меня дошли слухи о твоей горячности! – рассмеялась Изабель. В тоне ее слышалось одобрение. – Ты чересчур вспыльчива. Такое качество характера только повредит нашему делу. Однако я горжусь тобой и твоей смелостью.

– Изабель, я разгадала твою игру, – с улыбкой покачала головой девушка. – Ты делаешь мне комплименты в надежде, что я растаю и соглашусь на твое участие в наших «военных действиях». Я права?

Изабель только плечами пожала:

– Я вовсе не стремлюсь изменить твое мнение. По-моему, ты пытаешься изменить мое. А напрасно. – Эсмеральда, устав от лежания, поднялась и положила мощные лапы на подлокотник ее кресла. – Немедленно слезь, негодная девчонка! Скоро ты попросишь поставить тебе личное кресло за столом. И кто тебя так сильно избаловал?

Эсмеральда сняла лапы с подлокотника и тоскливо уставилась на Ханну.

– Изабель, – стараясь говорить убедительно, начала девушка, – ты загнала меня в угол. Если ты не откажешься от своей задумки, я просто уеду. И на бал тоже не останусь.

– Ни черта подобного! – Слейд рявкнул так громко, что Ханна подскочила на месте, а Изабель изумленно приподняла брови. Даже глуховатая Ровена вздрогнула, чуть не уронив на пол приборы. – Ты не покинешь дом без моего разрешения!

Ханна испуганно взглянула на мужа. Хотя Слейд не сдвинулся с места, у нее появилось ощущение, что он подскочил к ней и вот-вот вцепится в горло.

– Только не думай, что, надев мне на палец кольцо, ты превратил меня в свою куклу, – отчеканила она. – Я не твоя собственность! Если я захочу уйти, то уйду, и тебе меня не остановить.

– И куда же ты собралась? – очень тихо спросил Слейд. От его тона у Ханны по спине пробежали мурашки.

– Насколько я помню, у тебя есть своей собственный дом. Ты предлагал мне жить в нем. Так вот, если Изабель не откажется от своих затей, я перееду туда. Вот мое последнее слово.

Глаза Слейда сузились. Он наклонился над столом, глядя прямо на Ханну. На губах заиграла нехорошая улыбка.

– И как далеко тебе удастся уехать, если я привяжу тебя к своей постели?

Если до того момента слова Ханны относительно отъезда были простой угрозой, то теперь она больше не шутила. Кровь отца бурлила в венах, протестуя против насилия.

– Ты не посмеешь! – воскликнула она.

Слейд наклонил голову набок, верхняя губа вздернулась, оголяя белые клыки. Больше всего сейчас он походил на дикого кота.

– Попробуй только!

Изабель сочла своим долгом вмешаться:

– Ладно, забудьте о дурацком бале. Я просто предложила. В конце концов, старая женщина имеет право на ошибку.

Ни Ханна, ни Слейд не шелохнулись. Они смотрели друг на друга, не отрывая взгляда, и казалось, даже воздух между ними вибрировал от напряжения.

«Я не должна уступать ему! Во мне течет кровь Лолесов, кровь свободных людей, чуждых слабости и безволия. Отец говорил, что в схватке всегда становится побежденным тот, кто первым отведет взгляд. Он знал, о чем говорил! Джейси Лолес выиграл больше сотни схваток – с оружием или без него. Слейд Гаррет хоть и мой муж, но он не смеет мне указывать!»

Ханна медленно начала подниматься со стула, уперев ладони в стол. Слейд делал то же самое, его ноздри угрожающе раздувались.

Дверь позади Ханны открылась. Серафина велела Ровене потесниться и бодро прошла к столу. В руках у нее был поднос с дымящимся чайником.

Заметив странную позу Ханны и мрачное выражение лица Слейда, Серафина бросила беспомощный взгляд на Изабель. Сообразив, что можно вмешаться, она принялась расставлять чашки на столе и собирать грязную посуду. Служанка старалась как можно громче стучать тарелками и суетиться, видимо, рассчитывая, что молодожены отвлекутся и дело кончится мировой.

Однако противостояние Ханны и Слейда продолжалось. Они, почти не мигая, смотрели друг на друга. Теперь Ханна демонстративно уперла руки в бока, а ее муж сложил свои на груди.

Пембертон, явившийся с чистыми салфетками, мгновенно оценил ситуацию и тоже поспешил вмешаться. Краем глаза Ханна заметила, как он приблизился к столу, и успела подумать, что в доме Гарретов очень дружные слуги.

– Миссис Эдгарс передала, что главным блюдом на ужин будет телячья отбивная! – провозгласил Пембертон во весь голос, сделав широкий жест руками.

Ответом ему стала тишина.

– Телячья отбивная! – так же бодро повторил Пембертон и снова сделал нелепый жест руками.

Тишина повисла еще более гнетущая, почти осязаемая. Пембертон отступил на шаг и добавил чуть тише:

– Телячья отбивная для победителя турнира. – А через паузу, совсем шепотом: – Если хоть кто-то выживет.

Изабель вдруг хрипло расхохоталась и стукнула кулаком по столу.

– Ну, хватит противостояния! Я ужасно хочу чаю. В моем доме я не позволю, чтобы чьи-то ссоры лишали меня удовольствия выпить чашечку отличного свежего чая. А вы двое можете стоять и пялиться друг на друга столько, сколько пожелаете.

Ровена и Серафина мгновенно выросли с двух сторон от Изабель, наливая чай. Слейд и Ханна бросили друг в друга еще по одному уничижительному взгляду и сели, после чего девушка опустила голову и уставилась в чашку.

Она не прислушивалась к разговорам и даже не поднимала глаз, поэтому не знала, чем занят Слейд. И только под конец обеда, уже допивая чай, она с удивлением услышала, как Изабель отдает указания касательно предстоящего приема.

* * *

– Тебе не хватает помощи Оливии? – спросил Слейд вначале мягко, но уже через мгновение его тон изменился. – Черт, Ханна, да зачем тебе сдался твой дурацкий корсет?!

Ханна выпрямила плечи, но промолчала. Она стояла спиной к мужу, пока тот с раздражением развязывал шнуровку ее платья. От его прикосновений по шее и плечам бежали мурашки.

– Мне куда больше не хватает самой Оливии, чем ее помощи, – призналась Ханна со вздохом. – Она отсутствует уже четыре дня. Она точно не сообщила, куда отправилась?

– Нет, не сообщила, – твердо ответил Слейд. – Если хочешь, я расспрошу слуг. Может, она обмолвилась кому-нибудь из них, куда собирается.

Он распустил ленты корсета и расслабил жесткие косточки. Из груди Ханны вырвался вздох облегчения.

– Черт, да зачем ты его носишь? Ты бы видела свою спину! Вся кожа красная и в складку. Я не понимаю, как тебе удается дышать и уж тем более есть?

Он раздраженно сдернул с Ханны корсет и зашагал с ним к двери. Девушка обернулась, прикрыв груди ладонями, и испуганно залепетала:

– Куда ты его понес? Вернись немедленно, Слейд Франклин Гаррет!

– Не называй меня так! Ты напоминаешь мне Изабель, создавая не самую приятную ассоциацию для моей спальни. – Он остановился у порога и озадаченно уставился на корсет в своей руке, словно на живое существо. – И как меня угораздило его купить? Если бы не портниха, которая ужасно возмущалась отсутствием корсета среди покупок, я бы ни за что его не приобрел. – Распахнув дверь, он швырнул вещицу в коридор и вернулся к Ханне.