– Предательница, нанятая Ричардом Плантагенетом! – тут же сделал вывод начальник, мрачно глядя на Герлин. – Что вы скажете по этому поводу, госпожа… Линдис? Или как вас там на самом деле зовут?

Герлин вздохнула.

– Герлиндис Орнемюнде из Лауэнштайна, – сообщила она. – Но я не шпионка! Как это возможно, мы ведь прибыли из Баварии! Как английский король мог нас нанять? Я только… – Герлин не приходила в голову никакая подходящая история. Может, ей стоит рассказать правду?

В этот момент распахнулась дверь, ведущая к подземным камерам, и появились двое стражей.

– Она все же собиралась к королю! – торжествующе заявил один из них. – И к английскому, а не к нашему достопочтенному господину.

Герлин показалось, что ей не хватает воздуха.

– Мы только что занимались еврейским мальчишкой. Зачем гадать, парень ведь был с ней, он должен знать, куда она направлялась. В любом случае, мы его раскололи.

– Вы его пытали? – глухо спросила Герлин.

Во времена правления Дитриха никого ни при каких обстоятельствах в Лауэнштайне не пытали. Соломон объяснял своему подопечному, что сказанное истязаемым во время пыток не может быть правдой. Испытывая боль, человек сознается в чем угодно.

Страж оскалился:

– Только чуть пощекотали, паренек долго не выдержал, еврей же… Запел он у нас, как птичка. Хоть он наверняка знает больше, но пусть уже они там, в Лувре, о нем позаботятся!

– Ну так что же он сказал? – прервал стража начальник.

На его лбу вздулась жила. Сначала строптивый рыцарь, теперь его подчиненный, который сам принимает решения. Все это не укладывалось в голове еще достаточно молодого мужчины.

– Что его дядя получил задание отвезти эту женщину в Нормандию. Женщину и ее ребенка! Под чужим именем, поэтому они и обратились к еврейским торговцам, а не к почтенным рыцарям. Она представляет какой-то интерес для Плантагенета. Парень внизу не знает, какой, его взяли с собой в качестве проводника и возницы.

– И где же этот ребенок? – осведомился начальник.

В душе Герлин снова затеплилась надежда. Авраам не выдал ее под пытками. Похоже, у него был план! По крайней мере, ему пришла в голову идея, как забрать Дитмара с постоялого двора. Герлин хотела тут же сообщить адрес, однако ей показалось уместным сначала проявить упрямство.

– Да говорите уже, женщина! – набросился на нее начальник. – Кем бы вы ни были, вы рискуете жизнью!

– Потрудитесь, пожалуйста, обращаться к даме с бо́льшим уважением, мосье! – прервал его Чарльз де Сент-Мену. – Вы ведь слышали, это женщина благородного происхождения, возможно, даже королевской крови…

Королевской крови? В голове Герлин все спуталось. Что же задумал рыцарь?

В этот момент Чарльз де Сент-Мену учтиво повернулся к ней:

– Госпожа, я думаю, вам лучше раскрыть правду. По крайней мере, место пребывания вашего сына. Ребенок, который был при вас, ведь ваш сын, не так ли?

Герлин сверкнула на него глазами:

– Разумеется, это мой сын!

– А кто же его отец? – полюбопытствовал один из стражей.

Господин Чарльз бросил на него неодобрительный взгляд. Герлин оставила вопрос без ответа. Она собралась с духом и теперь действительно держалась соответственно своему положению. Графиня не обязана была отчитываться перед какими-то там помощниками палача.

– С мальчиком ничего не случится, порукой тому честь рыцаря. А начальник городской стражи ручается своей честью, не так ли? – Чарльз бросил на начальника то ли заговорщицкий, то ли предупреждающий взгляд.

Мужчина смиренно кивнул.

Герлин закусила губу.

– Могу ли я попросить вас, господин Чарльз, забрать моего сына? – Ее ужасала одна только мысль, что жестокие городские стражи будут силой вырывать ребенка из рук хозяйки постоялого двора.

Чарльз низко поклонился.

– К вашим услугам, сударыня!

– Но я отправлю с вами двоих своих людей! – Начальник не мог полностью положиться на рыцаря.

Герлин недрогнувшим голосом назвала постоялый двор. Пришло время продемонстрировать достоинство и превосходство дворянки, и неважно, что она ощущала себя жалкой и потерянной. Когда ее снова отвели в подземную камеру, она даже испытала облегчение. Однако оно тут же улетучилось, когда, проходя мимо, она увидела полумертвого Авраама, лежащего на грязной соломе. Значит, стражи жестоко истязали его.

– Они меня отколотили, – сообщил Авраам приглушенным голосом, когда мужчины, втолкнув Герлин в камеру, ушли, оставив заключенных в кромешной тьме. – У меня все тело болит, Герлин… Но нет, ничего не сломано. Пытать меня не было необходимости, я охотно говорил. Слушай, Герлин, мне пришла в голову идея. Этот медальон, твоя связь с Ричардом… это наш единственный шанс. Мы должны заставить их поверить, что ты можешь быть нужна королю. Или же Дитмар – ты уже призналась, что ты его мать? Возможно, мы сможем выдать его за дальнего родственника герцога Аквитанского… В любом случае, необходимо его забрать. И выбраться из этой дыры. Если они убедятся, что ты дворянка, тебя отправят в более уютную тюрьму, тем более с ребенком. Возможно, тебя не будут очень хорошо сторожить… возможно, нам удастся сбежать!

Герлин думала о Дитмаре. Она вздохнет с облегчением, только когда он снова будет с ней. А что будет дальше…

Прошло несколько часов, и в подземелье снова явились стражи. На этот раз они открыли обе камеры. Стражи вытащили Герлин и Авраама, при этом последний едва держался на ногах. Их повели сначала наверх, затем через служебную комнату во внутренний дворик и наконец посадили в маленькую зарешеченную повозку.

– Позорная телега! – глухо произнесла Герлин. – Они… они ведь не казнят нас?

Стражи рассмеялись.

– Почему бы и нет, сударыня? Сегодня у речной пристани толпа сожгла парочку евреев. Нам следовало бы вмешаться, но, к сожалению, к нашему величайшему сожалению, мы прибыли поздновато и не смогли спасти их. Правда, люди короля успели их допросить. Но когда парижанам попался в руки еврей, выдававший себя за христианина…

– Один? – слабым голосом спросила Герлин, подумав о Соломоне.

– Пятеро – на речной пристани, – радостно сообщил ей страж. – Но сегодня их сжигают и вешают по всему острову Сите. Эта купальня – настоящее змеиное кубло. Занимались там чем-то вроде идолопоклонства, похоже, все их женщины туда ходили. Хозяйку и ее муженька нужно было только чуть пощипать, и они сразу назвали имена…

Герлин молилась за добрую хозяйку постоялого двора, о том, чтобы ее не схватили до того момента, когда Чарльз придет за Дитмаром. Авраам упал рядом с ней на дно телеги, и у Герлин сжалось сердце, когда она увидела, как сильно его избили. Его глаза заплыли из-за синяков, а правая рука сильно распухла. И все же он попытался сесть. Герлин помогла ему. И в этот момент оба увидели то, что придало им сил. Во внутренний двор вошел Чарльз де Сент-Мену, подталкивая вперед Мириам! Девушка была пристойно одета, она несла узелок, в котором, похоже, были вещи для Герлин и Авраама, и держала на руках Дитмара.

– Дитя госпожи Герлин Дитмар и Мария, его няня, – заявил рыцарь несколько раздосадованному начальнику стражи. – А что здесь происходит? – Он указал на Герлин и Авраама, сидящих в позорной телеге и судорожно сжимающих руками решетку. Как же им хотелось обнять ребенка и девушку!

Мириам, чтобы убедительно сыграть свою роль, не решалась поднять голову.

– Еврейка или христианка? – недовольно спросил начальник, кивнув на девушку. – Впрочем, это все равно. Мы уже оповестили наместника короля. Их сначала отвезут в Лувр. Что там с ними будут делать, меня не касается. Как по мне, можете их сопроводить, господин рыцарь, вы ведь хотите служить королю, я прав?

Городской страж велел посадить в повозку также и Мириам с Дитмаром. Герлин прижала ребенка к себе и теперь наконец расплакалась. Сколько всего произошло с того момента, когда она доверчиво передала малыша хозяйке постоялого двора!

Мириам не могла показывать, как ее беспокоит состояние Авраама, да и он сдерживался. Только когда повозка тронулась с места и избитый юноша не удержался и застонал от боли, Мириам обняла его и положила его голову себе на колени.

Чарльз де Сент-Мену был верхом и теперь ехал возле телеги.

– Вы довольны тем, как я выполнил ваше поручение, госпожа? – спросил он с лукавой улыбкой и бросил многозначительный взгляд на Авраама и Мириам.

– Не могу передать, как я довольна! – ответила Герлин. Ее сердце переполняла благодарность, и в тоже время она ощущала, что силы ее на исходе. Телега как раз проезжала мимо речной пристани, и ей показалось, что она уловила запах гари. – Вы не могли выполнить его лучше. И теперь я до конца своих дней в долгу перед вами. К тому же вы сейчас из-за меня скачете в Лувр, тогда как…

Чарльз покачал головой:

– Госпожа, до того как я вас покину и присоединюсь к войску короля Ричарда, я хотел бы узнать всю вашу историю. Также и для того, чтобы при случае помочь вам. Итак, кто такие вы и ваш сын?

Герлин беспомощно посмотрела на Авраама, однако он был не в состоянии придумать хоть что-нибудь. Телегу трясло на старой булыжной мостовой острова Сите, и каждый толчок причинял ему боль. К тому же он не мог отвести глаз от Мириам, и ни он, ни она не замечали растерянности Герлин.

– Ну, дело в том, что… Я не хочу обременять вас подробностями, мой рыцарь. Это может быть опасно для вас. Но… но я была… и есть… я была… близка к семье Плантагенетов…

Герлин замялась.

– К кому из членов семьи Плантагенетов? – настойчиво продолжал задавать вопросы Чарльз. – К королеве Алиеноре? Ричарду? Иоанну?

– К Иоанну? – Герлин улыбнулась. Младший сын госпожи Алиеноры не пользовался большим авторитетом при ее дворе.

В этот момент перед ее глазами возникла картина, которую она давно забыла. Принц Ричард, красивый юноша с умными голубыми глазами, который когда-то обратился к ней в коридоре, ведущем к покоям. Тогда она была еще совсем юной, однако все же полюбезничала с ним, а он дразнил ее, обмениваясь придворными вежливостями… «Однако вы должны будете подарить мне сыновей…» – с улыбкой вспомнила Герлин. «Столько же, сколько звезд на небе!» – с детской готовностью заверила она его тогда.