Он подписал нашу помолвку. Он все еще хотел меня.

Я стояла, не в силах пошевелиться. Как только я подпишу этот документ, пути назад уже не будет. Хотя у меня и не было желания узурпировать трон Энрике, он наверняка воспринял бы это как объявление войны; он запретил мне заключать любые союзы без его позволения и, как только он услышит о брошенном мной вызове, не замедлит с местью. Я готова была рискнуть всем ради принца, которого не видела многие годы, — своим местом в очереди на трон, моим будущим королевы, возможно даже жизнью.

Моя рука замерла над пером в чернильнице.

— А соизволение?.. — спросила я.

— Оно будет ко времени свадьбы. Мы с королем Хуаном уже отправили прошение в Рим.

Каррильо смотрел на меня немигающим взглядом. Чакон и Инес стояли возле двери, словно статуи. Казалось, весь дворец затаил дыхание — наступила столь глубокая тишина, что я слышала лай собак где-то в полях за стенами.

Я закрыла глаза, вспоминая Фернандо, каким видела его в последний раз в Сеговии, искренний взгляд его карих глаз, когда он взял меня за руку. «Мы можем сблизить наши королевства, восстановить между ними мир…»

Взяв перо, я окунула его в чернила и тщательно вывела внизу страницы: «Yo, Isabel de Castilla».[25]

Вот и все. К счастью или к несчастью — я стала невестой Фернандо.

Я повернулась к Каррильо:

— Где мне теперь жить? Вряд ли я смогу оставаться здесь и дальше.

— Не сможешь. — Он подошел к столу, посыпал чернила песком и сдул его. — Думаю, Вальядолид вполне подойдет. Город выразил свою лояльность к тебе, и там у нас есть верные друзья. Сперва мы отправимся в Мадригал, где и переночуем. Будем надеяться, что адмирал, дед Фернандо, к нашему приезду соберет свои войска. Вальядолид — его владения; он позаботится о твоей безопасности, пока мы отправим соглашение о помолвке в Арагон.

— Понятно. — Я с трудом сдержала улыбку.

Зря я сомневалась в Каррильо; сколь бы раздражителен и расчетлив он ни был, никто лучше его не знал, как организовать оборону.

Он откашлялся:

— Как я уже говорил, нет ничего страшного в том, чтобы сперва немного подождать. Если бы ты решила отправиться на битву за трон, а не к алтарю, войска адмирала пригодились бы тебе не меньше.

— И впрямь, — ответила я, — если бы все вышло по-вашему.

Он встретился со мной взглядом:

— Но вместо этого все вышло по-твоему, ваше высочество. И теперь остается лишь молиться, чтобы вся Кастилия не обрушилась на наши головы. — Он свернул документ и убрал его в футляр. — Советую надеть плащ. Время не ждет.


Нас уже ждали оседланные лошади. Карденас помог мне сесть на Канелу; накинув отороченный мехом капюшон плаща, я с тоской взглянула на мой дворец. Я прожила здесь недолго, но это был первый дом, который я могла назвать своим, и мне не хотелось его покидать. Устала оттого, что у меня нигде не было дома. С тех пор как покинула Аревало, я ощущала себя потерянной душой в собственной стране.

— Все бы отдала, — сказала рядом со мной Инес, — чтобы увидеть физиономию Менсии, когда она вернется со своего свидания и обнаружит, что нас нет.

Я взглянула на нее, и при виде ее улыбки мне вдруг тоже захотелось рассмеяться.

— Остается надеяться, что ее это опечалит не меньше, чем огорчала нас своим присутствием она сама. — Я в последний раз посмотрела на дворец. — В конце концов, это всего лишь стены, кресла, столы и кровати. Всегда можно купить новые.

Мы двинулись следом за мужчинами. На улицах не было ни души, с черного неба моросил мелкий дождик. Приближаясь к городским воротам, я напомнила себе, что никто не ожидал моего бегства, и уж точно не сегодня и не в такое время. Вильена приказал окружить город и, по его мнению, наделал достаточно шума, чтобы напугать загнанную в угол принцессу и ее слуг. Его стражники наверняка расслабились, думают, что надежно удерживают меня в руках. Но Каррильо предупредил, что, если кто-то попытается нас задержать, я должна пуститься вскачь галопом и не останавливаться, пока не доберусь до Вальядолида.

Возле импровизированного укрытия у ворот стояли вокруг дымящейся жаровни трое часовых с бурдюком вина. Увидев нас, они подняли взгляд, нахмурились.

— Вас же только что впустили? — подозрительно спросил один, глядя на Чакона.

— Да, — ответил мой управляющий, — а теперь мы уходим. Как мы уже объясняли, в нашем монастыре серьезно болен отец этой сеньориты и он хочет ее видеть.

Часовой посмотрел на меня и Инес. Я опустила голову, избегая его взгляда.

— Я вижу двух сеньорит. У них что, у обеих отцы в вашем монастыре умирают?

— Естественно, с сеньоритой ее служанка, — прорычал Каррильо. — Ты что, никогда раньше не видел женщину со служанкой, свинтус невежественный?

Я крепче сжала поводья, заметив, как напряглось лицо часового, и сразу же поняла, что говорить так не стоило. Пытаясь показать свою власть, Каррильо лишь оскорбил его, вызвав лишние подозрения.

— Послушайте, — сказал часовой, — я просто выполняю приказ. Его светлость маркиз де Вильена распорядился никому не открывать ворот от заката до рассвета. А я уже однажды вас пропустил, хотя…

— Тебе заплатили, — прервал его Чакон, — и, насколько я помню, весьма неплохо.

— За то, чтобы один раз открыть ворота.

Часовой перемигнулся с товарищами, те положили руку в кожаной перчатке на рукоять меча. Даже я знала, что вытащить оружие будет нелегко, — на холоде клинки застревали. Однако драться посреди ночи возле ворот желания не было ни у кого, и уж тем более мне не хотелось мчаться напролом по головам часовых, рискуя ранить лошадей.

— Впрочем, если договоримся — с радостью открою и еще, — добавил часовой, и, несмотря на веселые нотки в его голосе, я ощутила угрозу.

Он не собирался даже притрагиваться к засовам, не получив от нас мзду, а может, и готов был вызвать подкрепление.

Неожиданно для всех я пришпорила коня, выехала навстречу часовому. Он ошеломленно уставился на меня, на мгновение сбитый с толку. Подняв руку и не обращая внимания на сдавленный вздох Каррильо, я откинула капюшон. Часовой замер, широко раскрыв рот, будто ему внезапно стало не хватать воздуха.

— Ты знаешь, кто я? — спокойно спросила я.

Он кивнул, все так же не двигаясь с места. Я не могла понять, то ли он действительно оцепенел от изумления, то ли уже оценивает внезапно изменившуюся ситуацию, взвешивает возможные положительные и отрицательные стороны.

— Ты обязан поднять тревогу, — сказала я, — но, как твоя будущая королева, хотя, да будет на то воля Божья, я стану ею еще не скоро, знаю, что ты этого не сделаешь. А взамен, добрый человек, я постараюсь не забыть о том, как ты помог мне этой ночью.

Достав из седельной сумки бархатный кошелек, я бросила его к ногам часового. Раздавшийся от удара о холодную землю звон вывел часового из оцепенения. Он быстро нагнулся, поднял кошелек и, развязав тесемки, заглянул внутрь. Лицо его озарилось широкой улыбкой. Он взглянул через плечо на товарищей, которые таращились на нас, выпучив глаза.

— Вот это мне куда больше по нраву, — сказал он и, слегка поклонившись мне, рявкнул своим: — Давайте! Слышали, что она сказала? Открывайте ворота.

Часовые отодвинули засовы, и мы выехали на темную равнину. Как только оказались за городскими стенами, Каррильо раздраженно бросил:

— К чему такой риск? Нас могли арестовать.

— Да, могли, — ответила я. — Но не арестовали. К тому же о том, как я избежала ловушки, пойдут слухи, которые наверняка достигнут ушей Вильены. Пусть теперь сам дрожит от страха.

Чакон грубо рассмеялся, что бывало с ним редко.

— Это были ваши драгоценности? — шепотом спросила Инес.

— Да, — прошептала я в ответ. — Как я уже говорила, мы можем купить новые.

Пришпорив коней, мы поскакали в Вальядолид.

Глава 16

Расположенный на севере Центральной Кастилии у реки Писуэрга, прекрасный город Вальядолид славился богатыми виноградниками, плодородными пашнями и величественным готическим собором Святой Марии с башней в романском стиле.

Я поселилась во дворце клана Виверо, семейства лояльных адмиралу грандов. У меня болело все тело после трехдневного путешествия в седле по проселочным и лесным тропинкам; мы избегали главных дорог, где нас могли искать королевские патрули, поскольку не питали никаких иллюзий, что о нашем исчезновении никому не доложили. Менсия наверняка подняла тревогу, как только вернулась в опустевший дворец. Но мы рассчитывали, что, пока отправят гонцов к Энрике и Вильене в Андалусию, а затем вернутся их разъяренные ответы, нам хватит времени, чтобы послать в Арагон своих курьеров с подписанными документами о помолвке. Самое большее через несколько недель Фернандо появится в Кастилии, и мы обвенчаемся. И даже Вильене, несмотря на все его коварство, не под силу будет разлучить тех, кого соединил Господь.

Я едва успела обустроиться, когда ко мне пришел дед Фернандо, дон Фадрике Энрикес, сеньор Медины и адмирал Кастилии. В разукрашенном зале он склонился над моей рукой — невысокий и опрятный, с лысой головой и добрым близоруким взглядом, одетый в темный дамаст, который предпочитала элита королевства. Будучи могущественным грандом страны, адмирал держался в стороне от придворных междоусобиц, поскольку старшей его дочерью была мать Фернандо, любимая королева Хуана Второго Арагонского, вследствие чего он стал мишенью нескончаемых махинаций Вильены.

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что он не принес добрых вестей. Я также заметила, что он, похоже, несколько смущен, видя рядом со мной одну лишь Инес. Обычно каждый шаг принцессы сопровождала целая свита.