Вечером прошлого дня Михаил позвонил ему и, попросил о встрече тет-а-тет на пустыре за городом, который компания недавно приобрела для строительства. Такое место встречи он объяснил необходимостью конфиденциальности, так как у него возникли крупные неприятности. Никите и раньше приходилось вытаскивать братца из разных передряг, поэтому он отправился в указанное место, ничего не заподозрив.

Безусловно, Михаил нервничал, и, поэтому с первого выстрела попал брату только в плечо, а вот второй пришелся в грудь, и мог бы стать смертельным, если бы пуля легла ниже всего лишь на пять сантиметров. Алиби ему должна была обеспечить мать и его девушка Валерия. Увидев, как Никита упал, Михаил струсил и, не решившись подойти и убедиться в том, что довел начатое до конца, сел в машину, угнанную накануне и спрятанную до поры до времени в арендованном на чужое имя гараже, доехал до моста через бухту, выбросил пистолет в глубокие воды океана. Машину он бросил в самом криминальном районе города и домой добрался на попутке. Он был уверен, что брат мертв. По закону, после смерти Никиты, все должно было перейти в его руки.

Лежа на больничной койке, Кузнецов все пытался для себя решить, что делать дальше. Передать брата в руки правосудия или попытаться самому разобраться с этой проблемой. Уж очень не хотелось выставлять на всеобщее обозрение их «теплые» семейные взаимоотношения. Да и потом, как быть с Дашкой. Для нее это будет серьезная психологическая травма. Они по настоящему были близкими друг другу людьми, но и Михаила Дарья по-своему любила и старалась вытащить из того болота, в которое он все глубже погружался.

Красавица докторша, подошла к нему, смерила давление, что-то записала в свой блокнот, и обратилась к нему:

— Никита Андреевич? — вопросительный взгляд.

Кузнецов кивнул, подтверждая, что именно так его зовут.

— Никита Андреевич, я должна сообщить о случившемся в полицию. Вы же меня понимаете.

— Не надо в полицию, — с трудом произнес он, — я сам разберусь.


Час от часу не легче, подумала я. А вдруг это какая-то криминальная разборка и он самый настоящий бандит, мелькнула мысль в голове.

— Это семейные проблемы, — хрипло прошептал он, словно прочитав мои мысли.

— Милая семейка, ничего не скажешь, — не удержалась я, — Я надеюсь, Вы своей семьей не мафиозный клан считаете?

Он улыбнулся уголком рта.

— Нет. Можно мне воды? — попросил он.

Я поднесла к его губам бутылку с соломинкой.

— Пару глотков, не больше.

Подумав, я приняла решение.

— Ранение у Вас довольно сложное, но здесь я Вас оставить не могу. У меня могут быть неприятности.

Он кивнул, соглашаясь со мной.

— Вы потеряли много крови, и почти сутки были без сознания. Я сделала Вам переливание, так что скоро почувствуете себя лучше. Моя смена заканчивается через два часа. Я и мой друг, тоже врач, сможем вывезти Вас отсюда, скажите только куда.

Он назвал адрес моего дома. Оказалось, что он занимает пентхаус, в том же доме, в котором я год назад купила себе квартирку не без помощи родителей, конечно. Мой папа — нейрохирург, светило медицины еще семь лет назад перебрался в США на ПМЖ, и теперь поддерживал меня не только морально, но и материально.

— Никита, есть, кому о Вас позаботиться? Нужно делать уколы, ставить капельницы и менять повязки, — спросила я.

— Мне бы не хотелось огласки, — задумчиво произнес он, — не могли бы Вы сделать все сами? Я заплачу, — добавил он.

Конечно, меня такой расклад не устраивал, но ведь я клятву Гиппократа когда-то давала. Да ладно, рассуждала я, мы же в одном доме живем, ну что мне трудно подняться несколько раз в день и проверить как он там. Короче, согласилась. Ну, чтобы уж до конца быть честной, мне очень хотелось увидеть его еще раз. Не каждый день судьба подбрасывает тебе в пациенты такого красавца.

Глава 2

Кирилл обозвал меня дурой и идиоткой, за то, что я решила не сообщать о происшествии в полицию, но, однако помог одеть и перевезти Никиту к нему домой.

— Смотри Лапина, допрыгаешься, — говорил он, обозревая шикарные апартаменты, — Вдруг он криминальный авторитет.

— Кирилл, помолчи, хорошо! — взорвалась я, — Если уж на то пошло, то за тобой должок, между прочим.

Я напомнила ему о том, как два года назад вытаскивала пулю из его младшего братца, умудрившегося связаться с какими-то отморозками и здорово набедокурить. Слава богу, парень образумился и ушел служить в армию. Кира сник.

— Я все понял. Буду нем как рыба, — сказал он.

— Вот и хорошо.

Выпроводив Кирилла, я вернулась к своему пациенту. Никита тяжело дышал, на лбу выступила испарина. Да, нелегко ему далась доставка домой.

— Как Вы? — задала я вопрос.

— Нормально, — тихо ответил он.

— Может быть, позвонить Вашим родственникам?

— Ни в коем случае, — отмахнулся Кузнецов.


Пусть гадают, куда он делся, думал Кузнецов. Сюда они вряд ли сунутся. Мой дом — моя крепость, усмехнулся Никита. Он почувствовал прикосновение прохладной ладони к своему лбу.

— У Вас жар, — нахмурилась докторша, — сейчас я помогу Вам раздеться, и сделаю укол обезболивающего и еще нужно принять жаропонижающее.

Девушка помогла ему раздеться до трусов. Заметив его смущение, усмехнулась:

— Я врач, меня вряд ли можно чем-нибудь удивить, к тому же я Вас оперировала.

Опираясь на ее хрупкое плечо, Кузнецов дошел до спальни и осторожно опустился на уже расстеленную постель.

— Как Вас зовут? — спросил Никита.

— Мария, — ответила докторша.

— Маша, можно? — поинтересовался он.

Девушка кивнула. Кузнецов прекрасно понимал, что не найди она его вчера утром на парковке, он бы просто умер от потери крови. По сути, он был обязан ей спасением своей жизни.

— Машенька, огромное Вам спасибо. Вы мой ангел хранитель, — улыбаясь, произнес он.

— Позже будете благодарить, — ответила та, — Я сейчас пойду домой, поднимусь к Вам часа через четыре, мне тоже поспать нужно.


Сделав ему укол обезболивающего и снотворного, я вышла из квартиры и закрыла дверь на ключ. На всякий случай я написала номер своего мобильного, и положила на прикроватную тумбочку, придавив бумажку его мобильником. Спустившись к себе, приняла душ, и упала спать, поставив будильник на два часа дня.

Прошедшие сутки выдались на редкость содержательными. Чего мне только стоило спрятать Кузнецова от посторонних глаз, а потом вывезти его с территории лечебного учреждения, объяснить присутствие на служебной стоянке огромного внедорожника и много еще чего.

Проснувшись от звонка будильника, спросонья я никак не могла понять, какого черта я поставила его на два часа дня. И тут вспомнила.

Наскоро покормив Вафлю, переодевшись в спортивный костюм, и взяв с собой свой докторский чемоданчик, отправилась проведать своего подопечного.

Никита спал. Не удержавшись, от искушения и присела на кровать и откинула с влажного лба каштановые пряди. Господи, ну до чего мужик красивый, глаз не отвести. Кому же он так насолил, что его убить хотели? А вдруг ему по-прежнему угрожает опасность, и не оказала ли я ему медвежью услугу, согласившись не вызывать полицию? Все эти мысли не давали мне покоя. Повздыхав еще немного, я отправилась на кухню. Не будет же он против, если я себе немного кофе сделаю. На кухне я обнаружила и молотый кофе прекрасного качества, и современную кофе-машину и даже сливки в холодильнике. Да Вы, батенька, гурман, усмехнулась я, глядя на полки в холодильнике, забитые деликатесами. Нам с Вафлей такое изобилие даже во сне не снилось.

Вафля это мой кот. Вернее моим он стал полгода назад, когда это хвостатое полосатое чудовище устроило у меня под дверью кошачий концерт. Я открыла дверь и эта наглая морда проскочила прямиком на кухню. На свою голову я котика пожалела, и покормила колбаской, а потом просто не смогла выгнать животное на улицу. С тех пор он прочно и надолго обосновался в моем доме. Вообще-то за громкие вокальные данные и любовь к классической музыке я его поначалу нарекла Вольфганг Амадей Моцарт, но со временем сократила до Вафли.

С моей работой личная жизнь у меня начисто отсутствовала, а так хоть какая-то живая душа тебе радуется, когда ты затаскиваешь домой свое измученное бренное тело. Конечно, моя закадычная подружка Оленька не раз пыталась изменить такое положение вещей. Но, наверное, в народе все-таки правду говорят, что мы медики народ циничный и прямолинейный, одним словом, учитывая мой милый характер, никто из потенциальных женихов, регулярно сватаемых мне подругой, надолго не задерживался.

Так что особо беспокоиться о том, где я провожу свободное от работы время, и главное с кем, было некому.

Выпив кофе, я вернулась в спальню. Никита проснулся. Смерив давление и температуру, сменив повязки и напичкав его антибиотиками, чтобы не началось воспаление, я снова отправилась на кухню, варить куриный суп. Больного надо кормить, чтобы силы восстановились. Мужик, конечно, молодой и здоровый, скорее всего, выкарабкается быстро, при условии, что будет обеспечен надлежащий уход. Как раз это я ему гарантирую. Правда, послезавтра на работу, но я смогу улизнуть в обед, чтобы вколоть лекарство и поставить капельницу.

Когда суп был готов, я помогла ему принять сидящее положение и начала кормить его с ложки. Никита осилил половину тарелки, и устало откинулся на подушку. Моя рука сама собой потянулась и прикоснулась к его щеке ласкающим движением.

— Ну, вот и хорошо. Я сейчас пойду, а Вам нужно отдыхать. Вечером зайду еще раз Вас проведать и покормить. Если Вам что-нибудь нужно, я оставила свой телефон, — Кивнула я на тумбочку, где лежала бумажка с номером телефона.