Ширли Басби - Клянусь луной

— Отличная работа, дорогая, — произнес он с улыбкой. — Даже не ожидал, что ты столь многого добьешься в такой короткий срок. К тому же тебе удалось превратить свадьбу сына в главное событие сезона. Представляю, как сейчас скрипят зубами те, кто не получил приглашения!

— О да, — ответила его жена. — Все так, как я и хотела. — Она с беспокойством перевела взгляд на Патрика и его жену. — Как ты думаешь, они будут счастливы вместе?

Лорд Колдекотт пожал плечами:

— Кто знает… Но если нет, не вздумай винить себя. Разве что в том, что поторопилась толкнуть их друг к другу. Но это может оказаться даже к лучшему.

— Правда? Ты одобряешь мои действия? Еще не известно, сумели бы эти двое понять, что созданы друг для друга, если бы я не вмешалась. — Леди Колдекотт поежилась. — Она согласилась стать его любовницей, представляешь? О чем только думала эта глупышка?

— Едва ли женщину двадцати семи лет можно назвать глупышкой, — усмехнулся ее муж. Он с любопытством изучал Патрика и Тию. — Интересно, что бы вышло из этой связи? Наверняка получилось бы что-то особенное.

Лорд Колдекотт бросил на жену задумчивый взгляд.

— Публичный скандал — не такая уж страшная штука, дорогая.

Пальцы Эллис бессознательно нащупали жемчужное ожерелье, украшавшее шею.

— Может, ты и прав. Но я бы не хотела, чтобы мой сын и его жена стали темой для пересудов. Они заслуживают лучшего. Если бы они стали любовниками и это просочилось бы наружу, скандал был бы грандиозным. У Патрика репутация повесы, а Тия… э-э… в общем, тоже не без греха. Короче, светские сплетники сожрали бы их с потрохами. — Услышав столь неприличное сравнение из уст жены, лорд Колдекотт усмехнулся. — А ведь это единственная женщина, сумевшая вызвать у Патрика интерес. Со слов Модести я знаю, что и для Тии встреча с ним стала настоящим потрясением. Нельзя было допустить, чтобы они упустили самый главный шанс в своей жизни. Я горжусь тем, что сделала! — И она упрямо вздернула подбородок.

— Браво! — воскликнул Генри. — Сожаления — участь слабых. — Заметив, как нервно Эллис теребит ожерелье, он произнес: — Я думал, что сегодня ты наденешь другой гарнитур, дорогая. Самый роскошный, я имею в виду.

Леди Колдекотт отдернула руку от жемчужин:

— О, вообще-то я думала об этом. Но бриллианты слишком помпезны для церемонии, которая проводится днем, ты так не считаешь? К тому же жемчуг мне дороже. Ведь это твой подарок.

Лорд Колдекотт снова поцеловал руку супруги.

— Напомни мне купить к этому гарнитуру брошь, — улыбнулся он.

— Непременно, — нежно проворковала Эллис. — Ты так добр ко мне.

— Да, я такой, — самодовольно усмехнулся ее муж. Даже в этом возрасте леди Колдекотт млела от одного его взгляда. Вот и сейчас она зарделась, когда муж осторожно обнял ее за талию. Она считала себя невероятно счастливой в браке: любовь ее была взаимна, что встречается не так уж и часто.

Неужели она позволит прошлым грехам разрушить ее будущее? Леди Колдекотт снова машинально дотронулась до жемчужного ожерелья. Будь прокляты те письма! И будь проклят тот, кто ставит под угрозу ее счастье!

Впрочем, вскоре Эллис забыла о шантажисте. Патрик сообщил гостям, что собирается уединиться со своей женой, и начал прощаться.

Леди Колдекотт пробралась к молодым.

— Надеюсь, ты будешь счастлива с моим сыном, — проговорила она, целуя Тию в щеку.

Взглянув на Патрика, она ощутила комок в горле.

— А если ты, дорогой, не будешь счастлив со своей женой, — сказала она ему, — это будет целиком и полностью твоя вина. Тия — прекрасная женщина, и ты знаешь это.

Патрик ухмыльнулся, ничего на это не ответив. Он увлек жену к выходу, где их уже ждал нарядный экипаж. Леди Колдекотт смотрела им вслед, с трудом сдерживая слезы умиления.

После этого торжество пошло на убыль, и уже вскоре лорд и леди Колдекотт прощались с последними гостями. Отдав распоряжения слугам, Эллис поднялась к себе, чтобы переодеться. Впереди ее ждал спокойный вечер в компании любимого мужа.

Накинув на ночную рубашку тонкий шелковый пеньюар с оборками, она распустила волосы и потянулась за гребнем. Именно в этот момент она и заметила белый конверт, лежавший на серебряном подносе прямо на ее столике, возле кровати.

Несколько минут Эллис неотрывно смотрела на конверт, сердце ее учащенно билось. Она убеждала себя, что это послание от кого-то из приглашенных. От кого-то, кто не смог присутствовать на венчании и теперь приносит свои извинения. Нет, конечно, это не записка шантажиста! Разве она могла бы оказаться в ее спальне? Нет-нет!

Но где-то в глубине души она уже знала, что это не что иное, как очередное письмо вымогателя. Весь день по дому ходили люди, наемная прислуга кружила по коридорам — кто угодно мог попасть в ее спальню незамеченным. С самого утра царила такая суета, что лучшего момента, чтобы подложить письмо, было не найти. Конечно, можно вызвать дворецкого, чтобы спросить, когда и кто принес этот конверт. Но выяснить ничего не удастся, это точно. Возможно, дворецкий даже вспомнит, что сам принес письмо в спальню, подобрав его, к примеру, на пороге, но и только,

Эллис так осторожно взяла с подноса конверт, словно в нем могла прятаться ядовитая змея. Развернув письмо, она обреченно вздохнула.

Леди Колдекотт не знала, но примерно догадывалась, о каком месте идет речь. Наверняка это особняк на Керзон-стрит, тот самый.

Не позднее воскресной ночи! Это же завтра!

Эллис даже в голову не пришло побеспокоить Патрика. У сына сейчас были заботы поважнее, чем встреча с шантажистом. Леди Колдекотт нахмурилась. Конечно, она могла сама отвезти деньги, но что-то внутри ее сопротивлялось такой покорности. И дело было вовсе не в деньгах. Она не хотела быть безвольной овцой, которой управляет жестокий и расчетливый человек. И если она пойдет у него на поводу, он предъявит новые требования, и так будет продолжаться до бесконечности. Уже прошли те годы, когда она сначала совершала поступок, а лишь затем думала о его последствиях. Не глупо ли будет отправляться одной в заброшенный особняк среди ночи? Да еще имея при себе такую крупную сумму! Конечно, можно взять с собой слугу, но тогда о страшной тайне будет знать еще один человек, а его присутствие вовсе не остановит грабителей или того же шантажиста.

Существовал единственный выход, и леди Колдекотт уже жалела, что не подумала о нем раньше. Она поднялась с постели, взяла записку и направилась к двери, которая отделяла ее спальню от спальни мужа. Коротки постучав, она вошла. В комнате лорда Колдекотта было сумрачно, но из-под соседней двери пробивался бледный свет. Похоже, муж читал в смежной комнате. Боясь передумать, Эллис взялась за дверную ручку и прошла к мужу.

Она убеждала себя, что письма написаны давно и не могут обидеть супруга, но все равно трепетала при мысли о том, на какой риск идет. Эти письма служили доказательством, что она вовсе не образец добродетели и скромности, что она способна вести себя недостойно и непорядочно. Конечно, Эллис не стыдилась своей давней влюбленности, которая побудила ее преступить законы морали, но ее пугала возможная реакция мужа. Лорд Колдекотт считал ее идеальной женщиной, и развенчание этого образа могло дорого ей обойтись.

Еще не будучи женатыми, они были такими разными! Эллис считалась порядочной и скромной женщиной, тогда как лорд Колдекотт был известным повесой. Их брак потряс Лондон, потому что в придачу к разному воспитанию жених и невеста происходили из разных слоев общества. Конечно, оба были богатыми и влиятельными людьми, но жизнь Эллис была заполнена балами и светскими приемами, где весьма ценились хорошие, даже чопорные манеры, а ее жених много пил, гулял, играл в карты и менял любовниц как перчатки. После свадьбы все изменилось. Ни один из супругов никогда не заговаривал о прошлом, оставшемся за порогом брака, они были влюблены и счастливы. Все остальное было не важно.

Конечно, леди Колдекотт была наслышана о бывших любовных связях мужа и полагала, что именно этим она, идеальная, скромная женщина, так пленила своего супруга. Любой свободный мужчина имел право на романы и просто интрижки, тогда как разведенной женщине доставалась роль куда более скромная. А уж роман с женатым мужчиной считался верхом вульгарности и развязности! Признаться в подобной связи мужу леди Колдекотт не могла — последствия такого поступка были непредсказуемы. Что, если после этого признания он разлюбит ее и она вызовет в нем отвращение? И все же она должна обратиться к нему за помощью!

Пройдя в комнату, леди Колдекотт застала супруга за чтением. Он сидел на диване, вытянув ноги, и с увлечением читал какую-то книгу. Бокал, стоявший на столике рядом, был наполнен бренди.

Заметив жену, лорд Колдекотт поднялся, чтобы ее поцеловать.

— Любовь моя, до чего же ты прекрасна в домашней одежде! — восхитился он. — Твоя красота — бальзам для моего сердца. Присаживайся рядом. Выпьешь со мной? Могу предложить тебе вина.

Эллис набрала побольше воздуха в легкие, чтобы снять напряжение.

— Лучше бренди. Большой бокал.

Ее супруг озадаченно приподнял брови, но ничего не произнес. Он взял из шкафчика чистый бокал и налил в него бренди.

— Сегодняшний день, по-видимому, утомил тебя, — с сочувствием предположил он. — Ты поэтому решила выбрать напиток покрепче?

— Дело… дело вовсе не в этом, — запинаясь, пробормотала леди Колдекотт, принимая бокал из его рук и усаживаясь на диванчик напротив. Сделав большой глоток бренди, она поморщилась и застыла в неловкой позе, не зная, как признаться мужу в давней любовной интрижке. Помолчав, она отпила еще немного и закашлялась.

Генри неотрывно смотрел на нее. Он хмуро молчал, предоставляя жене возможность начать разговор первой. Когда признания не последовало, он решил слегка подтолкнуть ее.