Марина легкомысленно махнула рукой: опоздает, но Вазген потерпит.

— Такое дело… — начал Миша.

Он отпил кофе, недоумённо посмотрел на чашку с алыми парусами, Марина вспомнила, что забыла бросить в кофе гостя сахар, сама она часто пила «бурбон» горьким по утрам. Миша поставил чашку на стол, начал свой рассказ. Вчера он решился заговорить с одним из приезжих продюсеров из того самого «Твайлайта», где раскрутилось столько начинающих групп. Общение получилось беглым, их всё время прерывали, но Миша успел сунуть со-продюсеру демку. Тот вроде заинтересовался, спросил о направлении и составе группы, и Миша сказал, что… солистка и фронтвумэн у них Марина.

— Он видел, как мы с тобой разговаривали, вот я и брякнул — вон та, мол… — оправдывался гитарист, — талант, зритель её любит… очень…

— Брякнул? — Марина подняла одну бровь, она всегда хорошо чувствовала, когда Миша лгал.

Гитарист вздохнул, ссутулился:

— Он заинтересовался, может, видел нас где…Ты пойми, если у нас и есть шанс, то только с тобой. Я сам себя чуть заживо не изгрыз, когда ты ушла. Я понимаю, виноват, не защитил… Но если «Большие Надежды» и раскрутятся, то не… с Юлей. Это всё Степан! — зло выплюнул Михаил и тут же виновато протянул: — У них с ней что-то было, видимо…. он настоял. Как мне…было отказать? Мы с ним всё это вместе начинали, не ели, не спали нормально, он столько себя вложил, ты пойми. Ты ушла… Юля… она никакая…ещё в последнее время вечерами набухается, утром на репетиции не в голосе, если вообще приходит… я — ей, она — Стёпе, орём как не в себя…

Марина устало прикрыла глаза:

— Ну, а я каким боком во всё это вписываюсь?

— Я разберусь, — быстро сказал Миша. — Я сам с ними разберусь. Ты главное согласись. Помнишь, как ради тебя народ за триста километров приезжал? Помнишь того дядьку из Москвы, чуть ли на коленях перед тобой стоял… ты не согласилась..

— … не ради вас, — жёстко сказала Марина.

— Я понимаю, — гитарист ещё ниже наклонил голову, глухо пробормотал. — Хочешь, я на колени встану?

— Миша, прекрати.

— Пожалуйста, хотя бы в «Кроссроуде» отыграй с нами. Этот чувак из «Твайлайта» обещал быть на открытии. Дальше я что-нибудь придумаю, главное контракт получить. Света, говорят, Васильева ушла из «Поп-корна», позвоню ей. Тася тоже…

Марина резко встала, подошла к окну. Спросила задумчиво:

— Миша, у тебя есть список наихудших страхов?

— Что? — вопрос застал гитариста врасплох.

— В интернете есть такое приложение — список страхов. Составляешь, а потом галочки ставишь напротив того, что ты победил, — они исчезают тогда из списка. У меня в списке всего два пункта, но оба… наихудшие.

— Ты к чему?

— Когда у вас репетиция? Я согласна. Юлю видеть не хочу, будет она — не будет меня.

— Понял, — пробормотал Миша, оживляясь. — Не будет Юльки, обещаю.

— В «Кроссроуде» отыграю. Дальше посмотрим.

— Лады! Завтра поищу в округе хорошую базу для репы…

— Как того продюсера зовут?

— Ой! Он же мне визитку дал, где же…? Я её в других брюках оставил…Владимир, кажется… — гитарист замялся. — Марин, слушай…а Стёпа?

— А что Стёпа? — Марина повернулась и холодно посмотрела в глаза приятелю.

— Ничего, ничего, — Михаил засуетился, доглотал несладкий кофе и ушёл.

Марина немного постояла у окна. Пробормотала под нос:

— А Стёпа у меня первый в списке.


Мергелевск, ЮМУ, октябрь 2006 года


На установочную репетицию через неделю после прослушивания Марина бежала чуть ли не вприпрыжку. У неё отлегло от души после разговора со Стасом. Лидер студенческой группы обещал поговорить с Верой Алексеевной. Конечно, Мутко освободит её от участия в спектакле: «Биг Пош» на всех факультетских концертах играет, защищает честь ФПР. Стас Мариной доволен, и она счастлива снова петь, особенно после того, как распелась после долгого перерыва.

Но к её удивлению и тревоге, Вера Алексеевна не стала ей ничего говорить, бросила на Марину пытливый взгляд и указала на место во втором ряду, рядом с Людой и Игорем. Может, Стас ещё не поговорил с преподавательницей? Анида Батистовна тоже была на своём месте, за роялем. Ещё один сюрприз: рядом с Верой Алексеевной стояла Надя Колесова с огромной папкой в руках. Четверокурсница радостно помахала подруге, та с недоумением махнула в ответ. Что тут происходит?

Из заднего ряда торчали головы Муратова и Ярника. Ренат зачем-то притащил Вадима. Разве «Атоса» на прослушивании называли? Настроение у Марины немного сползло вниз. Перед Вадимом она, конечно, в долгу, он помог ей с экономикой и порекомендовал её Стасу. Но теперь каждая встреча с Ярником вызывает у неё чувство страшной неловкости: сам Вадим молчит, а она не хочет быть обязанной и при этом не знает, как отплатить парню за доброту. «Д’Артаньян» тоже ведёт себя странно. Марина уже давно отбросила все свои романтические предположения на его счёт. У Рената есть девушка, красивая блондинка Дана с четвёртого курса. Марина видела, как они лизались в общаге, в нише с диванчиком, чуть ли не перед самой её дверью. Как у них так получается целоваться? Соревнуются, кто кого сильнее всосёт? Марина тоже, конечно, не недотрога, целовалась и не раз, но чтоб чужие слюни глотать — фу!

— Мальчики и девочки! — торжественно заговорила Мутко, помолчала и вкрадчиво добавила. — Дамы и господа!

«Дамы и господа» захихикали.

— … вы все здесь ребята с музыкальным образованием и вокальными данными и, наверное, про себя посмеиваетесь над нашим с Тарасом Семёновичем проектом. Какая ещё опера, думаете вы. И правильно думаете! Давайте говорить откровенно: даже ваше образование, а вы все у меня замечательные будущие продюсеры и рекламщики, не сделает из вас оперных певцов и певиц. А мы и не собираемся из вас их делать! И проект наш рассчитан не на серьёзную постановку, а на творческий эксперимент. Считайте, что это ваш первый продюсерский проект! Более чем продюсерский — вы ещё и исполнителями успеете побывать, влезете, так сказать, в шкуру тех, с кем впоследствии, возможно, будете работать. Как вам такая идея? Вижу, что нравится. Опять же, освобождение от физкультуры до самого Нового Года — это очень приятный бонус, согласитесь.

По залу прокатился удовлетворённый вздох.

— … В общем, не бойтесь! Мы где-то сократим, где-то упростим. Сложного ничего ваять не будем, основное внимание направим на вокал, эффекты, танцевальные вставки, прозаические диалоги. И костюмы, конечно. По костюмам у нас Надя Колесова. Она, оказывается, специалист по истории одежды. Ей слово.

Надя, заметно волнуясь, раскрыла папку и заговорила:

— Мы хотели всё свести к современной обработке «Сына-соперника». Но это сразу подчеркнет слабые места вокала… а ещё там есть многие устаревшие моменты. Например, во времена Бортнянского между родителями и детьми были совсем другие отношения. Ну кто сейчас заставит дочь выйти замуж за старика, даже самого доброго и богатого, если девушка любит другого? Она вот прям из послушания ни слова не может сказать против, да? А в опере почти всё на этом завязано. Поэтому эпоху и кое-что из костюмов мы сохраним. Если их шить по моде того времени, будет дорого… и неудобно. Мы упростим, утрируем, оставим самые яркие элементы: сюртуки, жилеты, шейные платки, укороченный кринолин, шляпки, парики. Некоторые элементы современного костюма будут создавать контраст, подчёркивать буффонадный стиль, а также делать акцент на связи происходящего с нашим временем, потому что это же вечная тема… как бы, любовь ведь…. Вот тут у меня первый эскиз… — Надя вытянула из папки лист с рисунком, — Дон Карлос в образе современного молодого человека. Джинсы в сочетании с рубашкой с пышными манжетами и вышитым жилетом, мушка на щеке…

— Фигеть! — донеслось из зала. — Это кому так повезло?

— Ренатику, — мило улыбнулась Вера Алексеевна. — Не шумите, сейчас ваши роли назовём, никого не забудем, все уже утверждены.

Марина хихикнула, обернулась на главного «мушкетёра», злорадно полюбовалась его ошеломлённой физиономией.

— А вот служанка Саншетта… — Надя вынула другой лист.

— Людочка, — прокомментировала Мутко.

— … большое декольте, укороченный кринолин без фижм, банты… Саншетта — большая кокетка. Но причёска современная.

Люда Житкинская покраснела, тряхнула косой чёлкой до подбородка. По довольному лицу третьекурсницы было видно, что против большого декольте и бантов она ничего не имеет.

— Альбертина, Света, — очень современная девушка. Она ходит в мини-юбке, но у неё высокая причёска и шляпка в стиле восемнадцатого века. Доктор… Игорь, да? У него парик и монокль, а ещё современный медицинский халат.

Марина сидела, закусив губу. В душе её разливалось нехорошее предчувствие. Она читала либретто «Сына-соперника». Альбертиной будет Света. Остаётся только один женский персонаж, Леонора, сопрано. Конечно, Марине с её диапазоном Леонора вполне подходит, тем более, судя по другим ролям, точное попадание в тембр голоса для того, во что они собираются превратить классическое произведение, не так уж и важно. Есть ещё безымянные слуги, ребята из хора Тараса Семёновича, но что-то подсказывает Марине, что в массовку её вряд ли утвердят. Проблема в том, что Леонора, невеста Дона Педро (о костюме которого как раз рассказывает сейчас Надя), по совместительству — любимая девушка Дона Карлоса. О нет! Только не это!

— У Леоноры очень романтичный стиль, из всех героинь максимально приближенный к эпохе. У неё небольшое панье под юбкой, это такой каркас для пышности, длина юбки — чуть ниже колена, — Надя продемонстрировала набросок карандашом на листе формата а-три.

Сердце Марины окончательно рухнуло вниз. У стилизованной женской фигуры на эскизе были яркие рыжие кудряшки с вплетёнными в них букетиками незабудок.