Слышишь? К черту!

– Завтра утром годится?

– Завтра утром – что?

– Идем в мэрию.

– Не верю. Опять что-нибудь придумал…

– Ничего не придумал. Когда идем в мэрию?

– Да не хочу я вовсе за тебя замуж!

– Еще как хочешь. Сама же сделала мне предложение.

Я и спрашиваю: как насчет того, чтобы отправиться в мэрию прямо завтра с утра? – Неожиданно Стив перестал улыбаться. – Слушай, Глори, честное слово, мне без тебя не жить.

Я хочу любить тебя и не хочу, когда все кончится, подниматься с кровати и идти домой. По-моему, у нас с тобой может получиться. Мы с тобой здорово подходим друг другу. Я готов рискнуть, почему бы и тебе не последовать моему примеру?

Глори долго молчала. Почему бы не последовать примеру?

А может, он прав – это просто от страха? В худшем случае – еще один шрам на сердце. А в лучшем… И впрямь, разве такая игра не стоит свеч?

– Я рисковала всю свою жизнь, – заговорила она, обращаясь не столько к Стиву, сколько к себе самой. – Что ж, возможно, подошла пора рискнуть в очередной раз. – Стив наклонился к ней, но она его оттолкнула. – Ничего не обещаю. О многом еще надо поговорить, но вообще-то – да, попробовать можно. Только не подталкивай меня, слышишь?

Стив кивнул, запер дверь и опустил жалюзи. Минуту спустя они занялись любовью на тренировочных матах.

* * *

Открытие сезона в Напа-Вэлли прошло потрясающе – так в один голос писали и «Напа реджистер», и «Сан-Франциско кроникл», и «Окленд трибюн». Безупречный вкус оформления сочетался с духом праздника, атмосферой карнавала.

Только Шанель на такое способна, восхищенно думал Стет, наблюдая за происходящим с пышно поросшей цветами лужайки перед главным корпусом.

А происходило много чего. У гостей был широкий выбор: можно потанцевать под музыку оркестра, специально выписанного из Сан-Франциско, в большом крытом дворе, где были расставлены олеандры в кадках; можно подняться в воздух на украшенных яркими лентами шарах, тоже доставленных сюда по особому заказу; можно попробовать разнообразные сорта здешних вин. А для любителей экзотики в палатке, выкрашенной в пурпурно-золотистые цвета, настоящая цыганка гадала на картах.

Блюда в исполнении Жан-Пьера были совершенно фантастическими, даже завсегдатаи подобных сборищ были поражены. Морской окунь в яичном соусе, цыплята с гарниром из пряных трав, сладкое мясо и спаржа в соусе по-мальтийски, который Жан-Пьер готовил по какому-то особому рецепту, были выше всяких похвал. Знаменитый кулинар на сей раз превзошел самого себя. Общего стола не было, трапеза протекала неспешно, не прерываясь ни на минуту: гости наполняли тарелки в буфете, устроенном в огромной черно-белой палатке на лугу позади корпуса, а затем перебирались на свежий воздух – за столы со стеклянными столешницами, расставленные частью в виноградниках, частью в дубовой аллее.

Когда Шанель, выждав удобный момент, объявила, что в любом блюде меньше трехсот калорий, гости зааплодировали.

Стет, старавшийся держаться в тени, насколько это вообще возможно для мужчины ростом в шесть футов четыре дюйма, заметил, что после этого объявления публика вновь потянулась в сторону буфета.

Зная по собственному опыту, насколько богатые любят всяческую дармовщинку, Стет не стал возражать, когда Шанель сказала ему, что к баснословной смете, выделенной на празднество, надо добавить еще деньги на подарки. Сам-то он, правда, поначалу счел, что косметические наборы от Гуччи, шарфики от Гермеса и духи «Коко» – это излишняя роскошь, но глядя, с какой алчностью жены людей, представляющих финансовую элиту страны, запихивают подарки в свои сумочки, только лишний раз подивился проницательности Шанель.

Да, ее отличают ум и настоящая деловая хватка. Хороший, надежный партнер, это несомненно. Но сейчас Стета гораздо больше занимал другой вопрос: когда же она перестанет кочевряжиться и ляжет с ним в постель?

Что когда-нибудь кончится именно этим, он не сомневался. Скорее всего она просто держит паузу, цену набивает, но он готов играть по этим правилам, какое-то время, конечно.

В конце концов он, как всегда, оправдает свои вложения, да и ей выгодно иметь такого любовника. Он богат, гораздо богаче, чем думают многие, и именно это должно завлечь Шанель в его постель. А помимо того, он хороший любовник, а это должно удержать ее.

Но вообще-то лучше бы не пускать в ход тяжелую артиллерию – роскошное бриллиантовое ожерелье или, может, «мазератти», спортивную машину, которой Шанель, насколько ему известно, просто бредит. Вот если бы она пришла к нему просто, потому что он ей нравится…

Наверное, Стет непроизвольно вздохнул, потому что Шанель, стоявшая рядом, спросила:

– В чем дело? Что-нибудь не так?

Он взял ее под локоть и улыбнулся. На Шанель был шерстяной, ручного шитья строгий костюм, удивительно ей шедший. Стету она нравилась в голубом, этот цвет делает ее мягче, доступнее. Жаль, что так редко она в нем появляется.

– Да нет, все нормально. Они прямо из рук у вас готовы есть.

– Хорошо бы, коли так. Уверена, что большинство из них приняли приглашение только потому, что благодаря Лэйрду здесь герцог с герцогиней и благодаря вам – сенатор и миссис Брак. Обратили внимание, что все эти ведьмы из Хиллсборо тоже пожаловали?

– Конечно, только вы так и не сказали мне, как удалось их заманить. Я думал, у этой компании зуб против вас.

– Ну, у меня есть свои способы, – отмахнулась Шанель и вдруг засмеялась. – Как это говорится? Кто ищет, тот всегда найдет. В марте сюда на две недели приезжает Нэнси Андерсон – буквально умоляла, чтобы я нашла ей местечко. Какая прелесть.

– Действительно, какая прелесть, – согласился Стет. – Надеюсь, против меня вы никогда не пойдете, не хотел бы иметь вас своим врагом. У меня когда-то была кобылка – вот ее-то вы мне и напоминаете. Кобылка чудесная, ездить на ней сплошной восторг, правда, до тех пор, пока она не скинет вас в овраг или в колючий кустарник. Пришлось избавиться – продал соседу, который держит ее на племя. Жеребцов до обмороков загоняет, но, правда, и потомство классное.

– Это у вас в Техасе принято таким изящным способом давать женщине понять, чтобы смотрела в оба?

– А зачем мне это?

– Мне кажется, что вы хитрый и опасный человек. И знаете что – оставьте-ка этот свой дурацкий акцент, больше на такие штучки я не покупаюсь. На самом-то деле вы из каких краев? По-моему, откуда-то ближе к востоку. Скажем, из Огайо?

– Осторожнее, осторожнее, – притворно погрозил ей Стет. – Так ведь недолго и вылететь отсюда. Между прочим, кое-кто хотел бы занять место здешнего начальника.

– Ну этого-то я как раз не боюсь, – спокойно заметила Шанель. – Вы слишком бизнесмен для того, чтобы выгнать человека, приносящего вам деньги.

– Какие деньги? Пока мы только тратим.

– Все окупится, и с хорошим наваром, это я вам точно говорю.

– Посмотрим, посмотрим. Вы не возражаете, если я приду на очередное заседание дирекции?

– С чего это вы спрашиваете? Кто здесь хозяин?

– Нет-нет, – покачал головой Стет, – главный распорядитель здесь вы, отныне все в ваших руках.

– То есть как – все на мое усмотрение? – недоверчиво спросила Шанель.

– Вот именно, – Вы не пожалеете, – удовлетворенно улыбнулась она и, поколебавшись, добавила:

– Заседание дирекции завтра утром. Может, останетесь здесь на ночь, чтобы не кататься туда-сюда?

– Хорошая мысль. Опробую заодно эти роскошные кровати, что вы заказали для гостей.

– Ах вот как? Вы что, хотите сказать, что собираетесь ночевать в одном из номеров, а не в директорском коттежде?

У Стета внезапно сделалось сухо в горле.

– Это как же следует понимать? – вкрадчиво спросил он.

Она пожала ему локоть, слегка коснувшийся ее груди.

Податливой и на удивление крупной груди, отметил он про себя.

– Не спешите…

Подошла, рассыпаясь в комплиментах здешней кухне, какая-то гостья, и Шанель сказала, что, если она приедет сюда отдыхать, то ей обеспечена не только низкокалорийная и при этом очень вкусная еда, но, если угодно, можно послать свою кухарку на обучение к Жан-Пьеру за символическую плату.

Стет почти не прислушивался к трелям Шанель – все это было ему знакомо. Он чуть не прыгал на месте от возбуждения, как подросток или как охотник, загнавший наконец свою жертву. Интересно, оправдает Шанель в постели его ожидания?

На вид женщина чувственная, но, может, только на вид? А что, если в постели она так же хладнокровна и расчетлива, как везде?

Однако же есть, есть в ней нечто, ну, скажем, земное.

В кругу друзей, то есть этих дамочек из группы поддержки, она держится гораздо свободнее, чем обычно. К тому же пора ей расплачиваться с долгами.

«Старый ты потаскун, Стет», – подумал он про себя. Но черт с ним, в конце концов он-то расплатился сполна, и, как бы там все ни обернулось с Шанель, удовольствие он так или иначе получит.

Глава 45

А вот Стефани удовольствия от всей этой роскоши не получала никакого. Напрасно она сюда вообще приехала. На протяжении последнего часа она сидела, укрывшись в беседке, в дальнем углу сада. Едва появившись здесь, Стефани сразу поняла, что в своем бежевом шерстяном костюме выглядит слишком по-городскому. В глазах горожан Напа-Вэлли – «деревня», и, хотя наряды на других женщинах дорогие, двигаются они в своих платьях из натуральных тканей, твидовых жакетах, кашемировых свитерах и итальянских кожаных туфлях настолько свободно и непринужденно, как ей, хоть миллион лет проживи, не удастся.

И почему это, уныло подумала Стефани, у нее никогда не получается удачно подобрать костюм к месту. Почему, даже если вещь дорогая – в последнее время, правда, этого позволить она себе не могла, – впечатление такое, будто куплена в дешевом универсальном магазине? А вот Ариэль, на которой были жакет и юбка-шотландка (раньше Стефани на такие и внимания бы в магазине не обратила), Ариэль, чьи чудесные светлые волосы были подколоты сзади небольшим черепаховым гребешком, выглядела здесь, как дома. Может, все дело в воспитании. Пусть и не от мира сего, Ариэль была в этом кругу своей по рождению.