Рут Уокер - Клуб разбитых сердец

Дженис протянула ей пачку салфеток.

– Знаете, нам тут всем, кажется, не по себе, развод все-таки, а вас, похоже, это ничуть не задевает.

– Ну, о вас тоже не скажешь, что вы слишком переживаете. Между прочим, проблема-то у вас в чем?

– Проблема?

– Ну да, с мужем. Пари держать готова, что тут все дело в компании. Ну, я имею в виду, что вокруг профессоров, знаменитых спортсменов и эстрадников всегда вьется куча девиц.

Меня такие вещи жутко раздражали, когда Бадди играл в бейсбол. Представить себе невозможно, на что они только не шли, лишь бы привлечь его внимание. Впрочем, что я рассказываю – вы ведь и сами не хуже моего знаете, как это бывает.

– Да нет, Джейк… – Дженис слегка запнулась. – Джейк никогда в этом смысле не поощрял своих студенток.

Даже наоборот, специально приводил их домой, чтобы познакомить со мной.

– А может, это у него такая тактика, – ухмыльнулась Шанель.

Как Глори и ожидала, Дженис стала на защиту мужа:

– Джейк совсем не бабник. Он, ну как бы вам сказать, ему нравится быть с людьми. Так что не в этом дело.

– А в чем же? – Глори уже начал наскучивать этот разговор.

– Да сама еще толком не пойму, – напряженно сказала Дженис. – Вот увидимся следующий раз, тогда, может, соберусь с мыслями, и мы потолкуем на эту тему.

– Точно. В следующий раз, – отрубила Глори.

– Почему бы нам не условиться о свиданиях, ну, скажем, по первым субботам каждого месяца? – предложила Дженис, и, вытащив из сумки календарик, быстро пролистала его. – Ближайшая встреча – третьего октября. А если Стефани к тому времени найдет работу и ей в этот день будет неудобно, можно договориться на какой-нибудь другой. А уж я позабочусь, чтобы нашли комнату, где нам никто не помешает. Идет? Вы как, Глори?

Глори заколебалась. И с чего это Дженис надумала исповедоваться друг другу, если сама всячески уходит от разговора о собственных проблемах? Вообще-то говоря, вся эта затея может оказаться ужасным занудством, но с другой стороны, неплохая возможность примазаться к сливкам. И если она хочет – а, видит Бог, она хочет! – переменить свой образ, то такое начало именно то, что ей нужно.

– Ладно, можете рассчитывать на меня, – решившись, Сказала она.

– Ну что ж, попробуем, – протянула Шанель и повернулась к Ариэль:

– А вы как?

Ариэль погрузилась в такое долгое молчание, что Глори подумала: она вообще никогда рта не раскроет.

– Хорошо. Буду.

– Ну а вы, Стефани? – настаивала Шанель.

– Право, не знаю. Не подумайте, я очень ценю ваше внимание, просто не уверена, что от всех этих разговоров нам будет лучше. Может, только разбередим свои раны.

– Это как же понять? – нахмурилась Шанель.

– Ну, я хочу сказать, как бы хуже не стало.

– Да что терять-то? – вступила в разговор Дженис. – Ведь совершенно не обязательно говорить о том, о чем не хочешь. А так мне кажется, пообщаться с теми, кто оказался в такой же шкуре, что и ты, совсем неплохо.

В конце концов Стефани уступила, хотя Глори и сомневалась, что она действительно появится в следующий раз Ладно, это ее дело. Шанель и Дженис – вот кто в первую очередь интересует Глори. Для начала ей хотелось спросить Дженис, где она купила эту шотландку. Ничего особенного, но цвет, вернее, сочетание цветов удивительное. И как вообще ей удается держать себя в такой форме? Прическа. – волосок к волоску, маникюр – безупречный, на сапожках – ни пылинки.

Глори вдруг живо вспомнилось: мать в обычной своей широкой холщовой юбке, волосы обесцвечены – думает, что так она выглядит моложе, а на самом деле – вид, как у стареющей шлюхи.

– Эй, посмотрите-ка туда, – раздался веселый голос Шанель.

Глори проследила за ее взглядом: за угловым столиком сидела юная пара. Они держались за руки, глаза у девушки так и сияли радостью и надеждой.

– Может, надо ее предупредить: «Смотри, малышка, пожалеешь», – пробормотала Шанель.

Обменявшись понимающими взглядами, все, не исключая даже Ариэль и Стефани, рассмеялись. Да нет, эти совместные обеды будут не такими уж скучными, подумалось Глори. Не то чтобы ей нужна была группа поддержки, но навар от таких встреч получить можно. Разве не нужно ей хоть какой-никакой глянец на себя навести? Вот Шанель, а возможно, и Дженис и послужат подходящим образцом.

Было уже около шести, когда Дженис подъехала к большому зданию в стиле времен королевы Анны в профессорском городке. Поскольку вечером выезжать никуда не предстояло, она собралась поставить свою развалюху в гараж, рассчитанный на две машины, но прямо на подъездной дорожке, загораживая путь, стоял спортивный автомобиль Джейка. Выходя, Дженис посмотрела на дом с каким-то удивительным равнодушием, не перебирая, как обычно, в уме перечня необходимых доделок и переделок.

В нынешнем ее настроении о таких бытовых вещах, как термиты в погребе, прогнившие ступеньки на внутренней лестнице, летучие мыши на чердаке, как-то не думалось. Точно, выбрать новую тему для докторской было нелегко, да и вообще, перед тем как подать рукопись профессору Йолански на предварительный просмотр, предстоит еще уйма работы. Однако на сей раз у Дженис было какое-то интуитивное ощущение, что она на верном пути…

Доктор Дженис Мурхаус. Звучит, подумала она.

Заглянув по привычке в почтовый ящик, Дженис обнаружила в нем кучу счетов, уведомлений, а также массу всяких дурацких рекламных листков. Внезапно она почувствовала раздражение. Если бы не она, ящик постоянно был бы забит.

Джейку даже в голову не приходит поднять крышку, взять почту и отнести ее в дом, не говоря уж о том, чтобы просмотреть. Однажды, вернувшись домой после трехдневного отсутствия, – она ездила в Кармел на семинар по информатике, – Дженис обнаружила, что на полу под ящиком лежит куча конвертов и бандеролей, а записка от почтальона гласила, что класть почту больше некуда.

Джейк только отмахнулся, заметив, что с изобретением телефона почта утратила свое значение; мысль, конечно, глубокая, но совершенно абсурдная, ибо разве не по почте приходят напоминания о неоплаченных счетах, разного рода уведомления, чеки и прочее?

Дженис улыбнулась, вспомнив, что, когда она высказала это нехитрое соображение, Джейку пришлось сдаться. Случай редчайший, ибо обычно Джейк, когда они в чем-то расходились, со своим острым и быстрым умом мгновенно загонял ее в угол.

Дженис вошла в пропахший плесенью холл, бросила почту на журнальный столик с мраморной столешницей и быстро прошла в глубь дома. Еще не дойдя до кухни, она поняла по донесшемуся до нее женскому голосу, что у них гости. Вот проклятие, значит, ей не удастся сразу же поделиться с Джейком новостями.

Войдя в кухню, Джейка она не обнаружила; у плиты, взбалтывая в миске яйца, стояла одна из студенток Джейка со второго курса, высокая, стройная, с копной каштановых волос, загорелая, будто она не из Сан-Франциско, а с юга Калифорнии.

– Эй, малыш, как насчет того, чтобы добавить в омлет консервированных грибов? – Голос Джейка донесся из глубины большой кладовки, наличие которой и заставляло, в частности, его так любить этот дом. – И может, что-нибудь еще?

У Дженис тут в заначке есть ветчина в банке. Все всегда должно быть наготове – вот ее лозунг. Если что случится, нам все нипочем. Даже землетрясение не застанет врасплох мою практичную женушку…

Выйдя из кладовки и увидев Дженис па пороге, Джейк поперхнулся, и на мгновение во взгляде его мелькнуло некоторое замешательство; впрочем, тут же губы его растянулись в улыбке, при этом уголки их каким-то образом и поднимались, и опускались одновременно, что всегда приводило Дженис на память Питера Пэна.

– А, это ты, дорогая. Привет! Я пригласил Терри перекусить с нами, но потом увидел твою записку…

– Записку?

– Ну да, на доске. Там говорится, что ты куда-то уходишь, так что мне придется приготовить что-то самому.

– Не что-то, а обед. А я собиралась пообедать с Арнольдом Уотерфордом.

– Ничего там про обед не говорилось. А что касается меня, ты же знаешь, я обедал сегодня с Макинтайром в факультетском клубе.

– Первый раз слышу. Должно быть, ты забыл предупредить меня.

– Ну как же так… Ладно, не важно. Терри сжалилась надо мной и вызвалась приготовить омлет. Я сказал ей, что терпеть не могу возиться на кухне.

– Может, добавить еще два яйца, миссис Мурхаус, – неуверенно предложила Терри.

– Можете называть меня Дженис. Ладно, сама справлюсь. Идите-ка лучше к Джейку да о делах поговорите. Я позову, когда все будет готово, – приветливо откликнулась Дженис.

Терри вопросительно посмотрела на Джейка. Ее мягкие детские губы слегка раздвинулись. Либо у бедняжки воспалены аденоиды, либо мы имеем дело с безнадежным случаем идолопоклонства, раздраженно подумала Дженис; а если она проглотит еще пару порций омлета, эти джинсы расползутся по швам, так что будет видна ее нежная попка…

Оставшись одна, Дженис приготовила салат и вытащила из холодильника замороженные котлеты. Сунув их в духовку, она нарезала бекон и отправила его в микроволновку, затем добавила еще два яйца в миску, с которой возилась Терри, и вылила все на сковородку с длинной ручкой, специально для омлетов. Дождавшись, пока яйца слегка, но не до конца, поджарятся, Дженис добавила сыра и консервированных грибов и, когда сыр расплавился, умело перебросила омлет на подогретое блюдо. К тому времени поджарились и котлеты. Дженис поставила приборы на кухонный стол из мореного дуба.

Если накрыть в столовой, Джейка не оторвать от стола, будет смеяться, болтать, всякие любезности говорить, а сегодня вечером ей хотелось бы остаться наедине с ним.

Должно быть, Дженис не удалось скрыть нетерпение, так что Терри быстро ушла. Подбросив ее до общежития, Джейк вернулся хмурый.

– Тебе не кажется, что ты была с Терри немного неприветлива? Она думает, что не понравилась тебе.