– А это ты с чего взяла? – Адам был удивлен и озадачен.

– Вы вчера сами сказали. По телефону, – объяснила Мэгги, и он кивнул. Вчера он был такой сонный, что половины разговора и не помнил. Помнил только, что говорить с ней ему понравилось. – Неужели вы больше не хотите иметь детей? Вы же еще совсем молодой… – Этот вопрос ему задавали многие женщины, но ответом они оставались недовольны. Адам их никогда не обманывал. А там пусть верят или нет – как им будет угодно. Обычно ему не верили. Сказав правду, он становился для них еще более желанной добычей. Как запретный плод.

– Я люблю своих детей, рад, что они у меня есть. А жениться… Зачем? О детях я больше не задумывался. А о браке у меня не самые лучшие воспоминания. Мне лучше живется, когда я сам по себе, свободен и независим.

– Ну еще бы! – рассмеялась Мэгги. – С такими-то игрушками расчудесно можно жить. – Она была первой женщиной, которая с ним согласилась. Большинство его подруг пытались убедить его, что брак – это так прекрасно!

– Вот и мне так кажется, – поддакнул он. – Зачем отказываться от стольких радостей ради одной-единственной женщины, которая может тебя разочаровать и сделать несчастным?

Мэгги кивнула. Она видела, что он даже не может представить себе женщину, которая бы его не разочаровала, а наоборот, осчастливила. И это было грустно.

– И много у вас подружек? – Она догадывалась, что немало, это можно было заключить по его виду. Достаточно одной «Феррари», чтобы понять, что Адам большой охотник до женского пола.

– Я не скучаю, – признался он. – Но не хочу надевать хомут, дорожу свободой. – Мэгги кивнула. Ей нравилось, что он не пытается притворяться. Все честно и откровенно. – Бывает, что подолгу вообще ни с кем не встречаюсь.

– А сейчас какой период? – улыбнулась Мэгги. – Много, никого или раз-два и обчелся?

Адам улыбнулся.

– Что, анкету заполняем? – Она и накануне донимала его вопросами. Похоже, это у нее привычка. – В данный момент ни с кем не встречаюсь.

– Проводите отбор? – поддразнила Мэгги. Сейчас она выглядела уже не как девочка, а как женщина. Красивая молодая женщина. Сегодня он ее хорошо разглядел, намного лучше, чем когда они познакомились.

– А ты что, хочешь заявку подать?

– Может быть, – честно объявила она. – Пока не решила.

– А как у тебя? – тихо спросил он. – Есть парень?

– Нет. Я уже год ни с кем не встречаюсь. Мой последний ухажер оказался наркодилером и угодил в тюрьму. А поначалу производил приличное впечатление, я с ним в «Пирсе» познакомилась.

– Чтобы ты не волновалась, наркотиками я не торгую, – заверил Адам. – Все, что ты видишь, заработано честным трудом.

– Ну на этот счет я и не сомневалась.

Адам встал и пошел включить музыку. Вечер, кажется, принимал романтический оборот. Когда он вернулся, Мэгги задала еще один казавшийся ей важным вопрос:

– А что, если у нас когда-нибудь завяжется роман? Тоже будете продолжать встречаться с другими женщинами?

– Не исключено. Но тебя подставлять не стану, если ты это имела в виду. Я осторожен и недавно сдавал кровь на ВИЧ.

– Я тоже, – тихо сказала Мэгги. Она обследовалась, когда наркодилер отправился за решетку.

– Если ты спрашиваешь, Мэгги, буду ли я верен тебе одной, если до этого дойдет, то, скорее всего, нет. А там – кто знает, как сложится? Я не люблю связывать себя обязательствами. И тебе не советую, особенно учитывая твой возраст. – Она кивнула. Его слова ее больно кольнули, но это был честный ответ. – Я уже давно так живу, почти одиннадцать лет, и, думаю, так будет и впредь. Я не намерен никому портить жизнь, да и своей свободой я очень дорожу.

– А мне кажется, вы кое в чем не правы, – возразила Мэгги. – Насчет повторного брака. Но это ваше дело. Я тоже замуж не собираюсь. Я еще многое хочу успеть, во всяком случае, на несколько ближайших лет у меня есть планы. Но когда-нибудь я захочу выйти замуж и нарожать детей.

– И правильно.

– Я хочу дать своим детям все, чего была лишена сама. Например, я не знаю, что такое материнская любовь, – негромко сказала она. – Я буду очень любить своих детей, очень!

– Я тоже ее не знал, – сказал Адам и подошел к Мэгги. Она, как девчонка, болтала ногами в воде. – Не всем дано быть любящей матерью. Моя точно не умела. Я у нее был нежеланный ребенок. Десять лет разницы с сестрой. А с братом и все четырнадцать. Всю жизнь все на меня злились, не надо было им меня рожать.

– А я рада, что меня родили, – проговорила Мэгги.

Адам с нежностью смотрел на нее.

– И я рад, что тебя родили, – отозвался Адам, нагнулся и поцеловал ее. А потом вдруг предложил вместе забраться в ванну. У него нашелся в запасе новый женский купальник подходящего размера. У Адама было несколько купальников в шкафу, и он предложил Мэгги любой на выбор. Вот оно, холостяцкое житье. Не будь он с ней так откровенен, ее бы это могло огорчить, но между ними с самого начала не было недомолвок.

Мэгги надела купальник и погрузилась в ванну, а через минуту появился Адам в плавках и присоединился к ней. Они долго сидели в воде, разговаривали, целовались, а потом разделись. На Нью-Йорк уже опустилась теплая октябрьская ночь. Они долго лежали, прильнув друг к другу, в теплых струях, а потом он встал, завернул ее в махровое полотенце и понес в дом. Положил на кровать и развернул, как бесценный подарок. Она была великолепна. Адам в жизни не видел такого прекрасного тела. В Мэгги О'Мэлли не было никакой фальши. Каждый дюйм – настоящий. Даже ее дивные волосы были натурального цвета.

Они занимались любовью, изумляясь тому, как им хорошо друг с другом, какое бесконечное наслаждение они дарят друг другу. Они говорили какие-то милые глупости и смеялись. Мэгги ощущала себя в раю. Потом они долго лежали рядом, а после опять отправились в джакузи. Мэгги сказала Адаму, что сегодня самая дивная ночь в ее жизни. Все происходящее казалось ей чем-то волшебно нереальным, особенно когда она думала о том, как придет к себе в квартиру, а потом на работу, и все опять вернется в прежнюю колею. Но все равно она была счастлива, ведь с Адамом она переживала минуты, которых даже представить себе не могла. Но она не могла себе представить и то, что ждет их обоих. Будут ли они встречаться, сумеет ли она стать девушкой этого необыкновенного мужчины и какие усилия ей придется для этого приложить.

Они еще раз занялись сексом. Теперь все произошло совершенно спонтанно, и оба были застигнуты врасплох вспыхнувшей страстью.

Адам предложил ей остаться на ночь. Обычно он этого не делал, но с Мэгги все было по-другому. Ему не хотелось отпускать девушку в ее унылый дом. Но с этим им обоим придется сжиться – она будет уходить, а он – ее отпускать. Он не предлагал ей ничего постоянного, всего лишь короткую передышку от той жизни, какой она жила, и Мэгги сказала, что она дорожит и этим шансом. Правда, сегодня она считала, что ей лучше вернуться домой.

Адам настоял на том, чтобы отвезти ее на машине. Не хотелось отпускать Мэгги на такси, уж больно район опасный. По дороге домой Мэгги снова чувствовала себя Золушкой, даже больше, чем в тот раз, потому что они ехали на его «Феррари», а не на арендованном лимузине.

– К себе не приглашаю, – сказала она, когда он ее поцеловал на прощание.

– Так-так… У тебя там муж и семеро ребят? – прошептал Адам, и она рассмеялась.

– Не семеро, а только пятеро.

– Мне было с тобой очень хорошо, – сказал он, прижимая к себе девушку.

– Мне тоже, – ответила Мэгги и поцеловала его.

– Я позвоню. Завтра, – пообещал он, и она опять засмеялась.

– Да… Конечно… – Она наконец вышла из машины, добежала до двери, помахала рукой и исчезла в подъезде, повторяя про себя его последние слова. Она очень надеялась, что он не обманет, но кому, как не Мэгги, знать, что в жизни ни в чем нельзя быть уверенным.

Глава 14

На следующей неделе Адам часто звонил Мэгги. Она перевелась в дневную смену и могла оставаться у Адама на ночь. Им было хорошо, но они оба соблюдали уговор. Она не задавала вопросов о будущем. А в те дни, когда она оставалась у себя дома, ни один не спрашивал другого, с кем или чем был занят.

На самом деле Адам был ею настолько очарован, что, даже когда они не виделись, все равно перед тем, как лечь спать, звонил Мэгги. Дважды, к его удивлению и досаде, ее не оказывалось дома. Но он не говорил, что звонил, и не оставлял ничего на автоответчике. А она при встрече не упоминала о том, что где-то была. Про себя Адам признавался, что раздражается, когда узнает, что она не сидит дома в ожидании его звонка. Но вслух ничего не высказывал. Оба продолжали лелеять свою свободу. В начале их романа у Адама не было других женщин, его ни к кому больше не тянуло, зато все сильнее влекло к Мэгги. А она и вовсе сказала, что ей никто другой не нужен. Однако случаи, когда он не заставал ее вечером дома, продолжали повторяться. И он ловил себя на том, что его это терзает все сильнее и сильнее. Он стал подумывать о том, чтобы начать встречаться с кем-то еще – просто для того, чтобы не привязаться к Мэгги чересчур сильно. Но время шло, а он так и не предпринял никаких шагов в этом направлении. Их роман длился уже месяц, а он до сих пор хранил верность. Такого с ним уже много лет не случалось.

Адама еще тревожило, что с момента возвращения Чарли из Европы они видятся реже обычного. Но тот в последнее время был постоянно занят. Адам понимал, что у Чарли жизнь насыщена делами фонда и всевозможными мероприятиями, но его огорчало, что они не могут выкроить время и пообщаться. Но зато у него было больше времени для встреч с Мэгги. Она все больше занимала его мысли, и он все чаще задавался вопросом, что она делает, когда они не вместе. Время шло, а его сомнения не разрешались: в те вечера, когда у них не было свидания, он не заставал Мэгги дома. На следующий день она появлялась, как всегда, сияющая и радостная, и ложилась с ним в постель, даря ему всю себя без остатка. Адам все больше терял голову. Не отдавая себе в том отчета, Мэгги играла по его собственным правилам и уверенно побеждала. Свобода, которую он всегда оберегал, с каждым днем теряла для него свою привлекательность. А судя по тому, что он часто не заставал ее дома, она пользовалась своей свободой куда активнее его.