Пока она наводила красоту, Маша и Люся успели прополоть грядку с огурцами, подвязали помидоры и даже скосили серпом половину лужайки.

Наконец на пороге появилась Василиса, моргая густо накрашенными ресницами и улыбаясь ярко-алыми губами.

– И где только она мою старую помаду выискала? – весело всплеснула руками Маша. – Я думала, что выбросила давно.

– Она ее еще в прошлом году нашла… у тебя на даче, – насупилась Люся. – Ну и как с ней идти? Вася! Ты забыла святое правило – сыщик должен быть незаметен! Он должен быть безлик, сер и непригляден!

– Вот поэтому ты, Люсенька, все еще ходишь в старых девах, – парировала Василиса, направляясь к калитке. – Так мы идем? Ну девочки! Ну вы хоть ногти накрасьте! Мы ж не кроликов покупать пошли!

– А я настаиваю! – топнула ножкой Люся. – Мы должны быть незапоминаемы, ясно?!

– Люсенька, да тебя и так никто не помнит, не волнуйся ты, – поправила на голове тугой кукиш Василиса Олеговна. – Идемте, девочки, мне еще надо успеть влюбить в себя эту особь!

Особью оказался довольно тучный мужичок, дряблой наружности и с капризным голосом.

– Ну-у-у… а чего вас так мно-о-о-го? – загнусавил «приветливый» хозяин.

Василиса, видимо, с порога решив сразить этого мужчину своей красотой, сразу же приступила к делу. Она заиграла глазками и протянула в нос, как ей казалось, на французский манер:

– Ну-у… нас не так и много, во мне всего лишь… ах, боже мой, пусть это останется моей маленькой тайной!

Подопытный не сразился, и на Васю вообще внимания не обращал, а общался исключительно с Машей.

– А вы сказали, одна жить будет, – снова закапризничал он и ткнул пальцем прямо в живот Люси. – А это что?

– Я кто, а не что! – возмутилась Люся, но Василиса немедленно встряла в разговор.

– Это я специально взяла с собой… девочку, чтобы она мне сумку несла, – все так же кривлялась Василиса. – Вы ж понимаете, негоже лилиям красть… прясть… – от волнения она окончательно запуталась, но вывернулась достойно: – Ой, да лилиям, им и вовсе ничего делать негоже, правда же?! Хи-хи! Они ж цветы! Торчи себе на клумбе и пахни! А у вас есть лилии?

Мужчина дернулся, потом попыхтел, набивая себе цену, и недовольно произнес:

– Меня зовут Ушатов Никита Антонович. Да-с… не прошу ни любить, ни жаловать, без этого как-нибудь, знаете ли… Деньги за месяц вперед!

– Как это?! – испугалась Люся. – Почему это вперед за целый месяц?!

– Люся! – рявкнула Василиса и наконец догадалась обидеться. – Вы меня начинаете тревожить, господин… Ушатов! Меня, между прочим, здесь многие приглашали… на постоянное место жительства! Но я выбрала вас… ваш домик. И не собираюсь платить вам сразу! А может быть, мне не понравится сервис? А может быть, меня не устроит санитарная обстановка? Нет уж, платим либо после, либо… я унесу свои деньги… конкурентам!

Мужчина мялся. Деньги упускать было никак нельзя – они же вот уже, почти в кулаке деньги-то! А эти кочевряжатся! Заплатили бы за месяц вперед, а там – пусть им не нравится что угодно – фиг он им хоть копейку вернет! Но тетки, как сговорились, тоже не выпускают денежки из рук. Вымогательницы!

– Тогда за неделю вперед! – решился наконец хозяин домика.

– Ни за что! – сверкала глазами Василиса.

– Тогда вообще сдавать не буду!

– А я на вас налоговую нашлю! И скажу, что уже проживаю здесь третий месяц! – вытаращилась Василиса. – А вот и мои свидетели!

– А я…

Спор закончился тем, что Маша вытащила кошелек и отсчитала деньги за неделю вперед.

– А кто у меня жить будет? – вдруг насупил рыжие брови господин Ушатов. – Я надеюсь, вот эта маленькая травести? – и он обернулся к Люсе.

– У этой маленькой травести куча больших недостатков! – выступила вперед Василиса. – Она очень шумная особа… и будет водить к себе мужчин, я ее знаю. Поэтому вам, как лицу оч-чень приятному, мы можем предложить красивую, умную, глубоко интеллигентную меня.

– Ну что же… прошу вас, – натянуто улыбнулся хозяин и растопырил руки, приглашая гостей из дома вон… – Пойдемте, я покажу ваше место пребывания…

Он вышел из красивого каменного дома, и женщины потянулись вслед за ним. Шумная особа, то есть Люся, то и дело сильно вытягивала голову, пытаясь заглянуть за соседний забор, зато Василиса щебетала вовсю:

– Вы не совсем поняли, нам бы хотелось посмотреть мою комнату. Да чего там посмотреть, я уже и переезжать сюда собралась! Мне совершенно не нужно показывать ваш огород, он меня уже устраивает, а вот…

Мужчина подвел дам к покосившейся отдельно стоявшей постройке:

– Вот эти хоромы – ваши! У меня это, в некотором роде, летняя кухня, но… я готов на несколько месяцев ею пожертвовать!

– Вот это?! – захлебнулась Василиса собственным возмущением. – И за эту конуру вы с нас содрали… Маша, сколько с тебя взял этот орангутанг?

– Вася, Вася, – зашипела Люся. – Ты же хотела именно в этот домик.

– Не переживайте, – обернулся к ней «орангутанг». – Я же сразу предупреждал – меня не нужно любить. Мне достаточно ваших денег. Женщина, прошу заметить, эта конура, как вы выразились, построена из исключительно экологически чистого природного материала! Из дерева! И здесь есть отдельный вход! А это, согласитесь, уже дорогого стоит!

Кухня поражала ветхостью и пустотой. В маленьком сарайчике была только старая железная кровать, плита с набором кухонной утвари и лампочка. Даже стола не было. Не наблюдалось также стульев.

– Ни фига себе – хоромы! – возмущалась Василиса. – Да в камере дизайн лучше! Там теперь даже телевизоры ставят!

– Я камеры не сдаю, – мило улыбался Ушатов – Если угодно камеру – это за дополнительную плату, потому что придется на окна ставить решетки.

– Да я тебя самого за решетку! – кинулась Василиса к толстой шее Никиты Антоновича.

Но неожиданно Люся выскочила вперед и стала приторно улыбаться.

– Мы согласны! – затараторила она. – Мы берем! Это ж… Вася! Это ж из дерева постройка! Ну что ты! Сплошная экология! Чистый воздух!

– То есть, – насторожился хозяин, – вы все же переезжаете вдвоем? Тогда цена удваивается!

– Сейчас прямо! – зарычала Василиса. – Одна я переезжаю, ясно?! И чтобы мне никаких посягательств! И чтобы к моему приходу здесь был стол, два стула и… и диванчик! Я у тебя видела на веранде, так вот сюда его притащишь! Да! Стол со скатертью! Из дерева у него постройка. Можно подумать, у остальных из пластилина!

Женщины подались за вещами, а хозяин посеменил в домик, чтобы перетащить сюда журнальный столик и… что там она еще просила?

Василиса же всю дорогу не могла успокоиться:

– Нет, Марья, к кому ты меня сунула?! Это ж надо, в свинарнике меня хочет поселить, и еще такие деньги ему всучили! Люся, прекрати скалиться! Вот совсем не вижу повода для радости! Это как же с таким жить-то? Я ж ему по гроб жизни этой конуры не забуду!

– Вася, зато там такой вид на пятнадцатый дом открывается, м-м-м! – блаженно закатила глаза Люся. – Я уже смотрела. Мы там мигом все дело распутаем!

– И потом, Вася, – усмехнулась Маша, – ты же сама говоришь, что через неделю он только на тебя потратит все свое состояние. Так вот и начинай… на себя тратить!

– Ваше счастье, что у меня теперь главная задача – отобрать у этого негодяя все деньги и отдать бедным… нам с тобой, Люся, – вздохнула Василиса. – А то бы… И что только не приходится терпеть нашим женщинам!

* * *

Вечером, когда и Соня, и Симка уже спокойно уселись смотреть мультики, Серафимов начал собираться.

– Куда это вы? – насторожилась Лиза. – Я вас не отпущу, пока вы мне все не расскажете про детей. Может быть, им еще чего-нибудь нельзя, или… у них какие-то скрытые заболевания. Я должна знать все, я ж с ними на ночь остаюсь!

– А кто тебе сказал, что ты остаешься? – дернул губой Серафимов. – Ты едешь домой. Кстати, тебе ведь даже собирать нечего, да? Пойдем, я тороплюсь.

Лиза выпучила глаза:

– А дети как? Одни, да? На всю ночь?! Это что же, Симка с больной сестрой останется? Да он сегодня весь день где-то там бегал, на вас горбатился, сейчас ему только до постели – рухнет и проспит до самого утра! А тут бедный ребенок хоть оборись! Никуда я с вами не поеду! Даже не думайте! Изверг!

– Да что ж такое? Придумала себе какого-то больного ребенка! Да Софья уже выздоровела! У нее нормальная температура, я мерил! И Симка нормально с ней справляется! А если я тебя здесь оставлю… Тогда здесь даже Симка ничем помочь не сможет! – уже не знал, что делать, Серафимов. – Собирайся!

Лиза набычилась и упрямо сжала губы:

– Детей одних не оставлю.

– И черт с тобой! – махнул рукой Игорь Павлович.

То ли он и в самом деле понял, что сейчас с детьми лучше оставить Лизу, то ли ему было жутко некогда, то ли… задумал что-то недоброе, потому что, уходя, добавил:

– Ничего, завтра сбежишь, как миленькая! – И вышел, хлопнув дверью.

– А де папа? – тут же встрепенулась Соня, которая уже смотрела совсем не детскую передачу про экономические махинации.

– Сонечка, а папа поехал на работу, – уселась перед ней Лиза. – Но мы же не станем скучать, правда?

– Станем, – не согласилась Соня. – А тто мина будит спать укладуть?

– Спать? – переспросила Лиза, понимая, что сейчас девочка сознательно спать не уляжется – будет ждать отца. – Кто тебя спать укладывать будет? А как же мы можем укладываться спать, когда у тебя еще куклы не уложены! Вон, смотри, куколка залезла на книжную полку и не спит. Ее же надо уложить!

– Она не заезва, это ее туда Симка забвосив. Она седа там тойчит.

– Бедная куколка! – вовсю расстраивалась Лиза. – А как ее звать?

– Чучундва… – деловито пояснила Соня. – Симка седа ее так зовет.