Глеб, насмехаясь, облокотился о стену. Не спеша, наслаждаясь собственными плавными движениями, выудил из кармана брюк мощную сталь револьвера, проворно прокрутив на указательном пальце.

— Русская рулетка. — Повторил, не сводя взгляда с обезумевшего Истомина, ухмыльнулся краями губ. — Страх, простые правила. Одна пуля, всего несколько грамм свинца, и ты можешь сделать выбор, кому она достанется, в чьем теле сможет упокоиться с миром. — Заржал, смеясь над собственными словами, слыша доносящиеся проклятья со стороны батареи. — Я так понимаю, ты выбрал себя! Что ж, поистине решение мужчины, только вот…! — Вновь гадкая улыбка, и подбираясь к Лизе, чуть нажимая, провел по изгибу руки, медленно поглаживая бархатную кожу. — Ты можешь оставить эту замечательную девочку в живых, взамен именно ее изящная ручка прострелит твою кость, разрывая тело на части…

Резко закрыла глаза, чувствуя невероятную дрожь во всем теле.

— Нет!!! — Промычала сквозь ленту, вырываясь из крепких рук держащего сзади парня, падая на ледяной бетон, сдирая в кровь кожу щек и подбородка. — Нет!!! — Еще громче, когда почувствовав на талии холодные липкие ладони, принялась извиваться с утроенной силой, глазами видя перед собой лицо одного мужчины, единственного мужчины…

— Лиза…, - синий взгляд, давно потухший, теперь же наполненный нечеловеческой болью, насквозь пропитанный горечью, адской смесью нежности и…любви… — Родная…так нужно…, - шептал краешками губ, видя, как постепенно хрупкая высокая фигурка замирает в чужих руках, смотря в ее безграничную зелень глаз, застланную пеленой горьких, горячих, слез отчаянья. Новое мычанье, струйка, несмело сбегающая вдоль атласной кожи щеки, пробегая сквозь изодранную плоть лица, лаская талым снегом кончик носа, нежную щечку, добегая к губам… Все на свете отдал бы, что бы сейчас оказаться вот этой соленой капелькой, беспрепятственно ласкающее любимое лицо…

Дикий, почти безумный смех Глеба, к которому уже не привыкать, приближение чего-то неизбежного, когда в голове просчитана каждая минута, вплоть до последней секунды, а то, чего ожидал, так и не суждено осуществиться…

— Развяжи ей руки! — Рявкнул парню, и тот умелым движением стянул тугой узел каната, весь влажный от пропитанной крови с ее запястий. — Держи сучку, а то вырвется!

Послушный, словно пес. С силой заломил одну руку, вызвав негромкий крик Лизы, другой рукой крепко впился в светлый водопад волос, оттягивая рваные пряди вместе с кожей затылка, любуясь реакцией "белобрысой стервы", получившей по заслугам.

Свободная ладонь, на миг пошевелила пальцами, пытаясь прогнать сильную боль, сквозившую в каждом движении руки. До жути приторны голос возле самого уха, вызвавший у девушки волну ужаса вдоль позвонков.

— Ну же, детка, теперь твой выход…, - медленно, словно хищный зверь подкрадывается к жертве, до онемения в пальцах стиснул ее руку, держа поверх свою, вкладывая в дрожащую ладонь стальной корпус пистолета, слегка подул на шею, приподнимая волосы.

Вновь глухое мычание, новые слезинки и мягкий, обволакивающий взгляд синих омутов, заволакивающий Лизу внутрь. Нежность, безграничная нежность во взгляде…хотелось выть, рвя на себе одежду и волосы, хотелось умереть.

— Нет!!! — Еще громче, понимая, что не может произнести ни единого членораздельного звука, пытаясь разжать руку со стальных тисков Глеба, откинув от себя холодное оружие. Холод стали, словно клеймо, пробираясь в самую душу, оставляя на ней тлеющий ожег. Вновь взгляд на Андрея, и она замерла, в следующее мгновенье, словно тигрица принялась вырываться из рук державших мужчин, чувствуя только зверское нажатие на шею, и вновь пожатие, с остервенением вкладываемый пистолет в ладонь. — Люблю! Люблю!!! — Пыталась докричаться, достучаться сквозь пелену страха и боли, видя, как мягко изогнулись уголки губ Андрея, как в блеске засияли теплые глаза, знала, для нее одной…

— Лиза…, - шептал кончиками губ, успокаивая, убаюкивая, словно пытаясь прогнать царившее безумие. — Девочка моя…так нужно…ты сильная…все сможешь…я с тобой…

Слышала, рвала его фразы из себя, вырываясь с цепких рук, удерживающих за тонкую талию, грубо сминающих бедра. Шок, дикий, болезненный ужас, когда почувствовав липкие пальцы на своей руке, поняла, что мужчина сзади прижимает ее палец к курку, тесно вжавшись сверху своим.

Рев души, плач, дикий, необузданный вой, разрывающий все существо на части. Когда не понимаешь, кто ты, только режущая изнутри боль, уймой ледяных игл вонзается в самое сердце, пронзая истощенный орган насквозь.

"Всегда буду рядом…верь…не отдам…мы не для тебя, я и эта жизнь…нужна мне…а если я жалею…", — хаос, безумие, необузданность, желание скорее проснуться, забыться, не видеть собственной руки, так крепко сжимающей проклятую рукоятку, словно она намертво впилась в плоть, став неотрывным целым с ее костью.

Резко, словно обезумев, замотала головой, слыша, как Глеб, теснее прижимаясь, хрипло прошептал.

— Страх, убеди свою девочку, ведь если не она тебя, тогда придется поработать тебе…Конечно я ни на ёту не сомневался в твоей проф пригодности, но не думаю, что ты будешь "за"… -

— Лиза…я прошу тебя…, - видя его искаженное болью лицо, она никак не могла понять, что же такое он ее просит…убить его? Дико, ненормально, неправильно, в обмен на ее жизнь, которая ей по сути без него не будет нужна…

— Добрый я…всегда приходится помогать людям делать выбор! — слова Глеба, в следующее мгновенье гулкий грохот, отдаваемый во всех стенах, распахнутая настежь дверь, которая с диким лязгом слетела с петель, и четверо мужчин, вооруженных несколькими автоматами с силой ворвавшихся внутрь. А далее, все, словно в полудреме, автоматная очередь, пронзающая насквозь тела стоящих в углах мужчин, еще несколько пуль со свистом разрываемых пространство и вонзающихся в одинокую лампочку, свисающую с грязного потолка, подкошенное тело парня со шрамом вдоль виска, держащего ее сзади, с шумом падающего на пол, резко обмякшая тушка Глеба, странно взмахнувшего руками, ниспадающего рядом, что-то хрипя в предсмертной агонии.

Шок, дикий, ненормальный, когда отматывая в памяти несколько секунд назад, Лиза поняла…один из выстрелов, пронзенный пыль пространства, был сорван с ее руки, тесно прижимаемой крепкой ладонью Глеба… Лихорадочный взгляд обезумевших зеленых глаз, когда зажав рот ладонью, она напоследок взглянула на мерзко улыбающееся мертвое лицо Глеба, и пустой взгляд, направленный в сторону полуосевшего мужчины у батареи, с неестественно откинутой назад головой…

Глава 32

Синие глаза, ускользающие от нее с каждой секундой, тихие хрипы с пересохшего горла, ноздри, с шумом втягивающие последние глотки кислорода…

Лиза не помнила, как перешагнув через бездвижные тела мужчин, в такт своему сердцу оказалась рядом с Андреем, прильнула к нему, трясущимися руками ощупывая лицо, руки, грудную клетку. Притянула к себе, впиваясь холодными пальцами в смуглую кожу лица, слыша очередной хрип, словно в бреду, прижимая к себе, другой ладонью чувствуя горячее пятно слева на груди, просачивающееся сквозь его футболку.

Уже не обращала внимания на то, что рядом суетились люди, некоторые из мужчин заламывали руки раненным парням Глеба, услышала за спиной знакомый голос, знала, что отец. Склонился рядом, тормоша обмякшего племянника за руку, видела, как синие глаза Никиты заблестели, наливаясь горечью слез. Оторвала от груди его лицо, рывком отклеив со своих губ серую полоску скотча, чувствуя терпкий вкус собственной крови и жжение от отодранной кожи.

Вновь крик, какой-то мужчина рысью бросился к ним, присев на колени, принялся нащупывать пульс на запястье Истомина, то и дело шепча: "Дружище, прорвемся… не из таких передряг вытаскивались…"

А она, заглушая горькие потоки слез, жадно, словно обезумевшая принялась целовать его лицо, подрагивающие веки, холодную кожу щек и сухие, синюшные губы…

— Андрей…обещал же…говорил верить…, - словно в бреду раз за разом повторяла, впиваясь ногтями в кожу ладоней, оставляя на себе кровавые метки. — Ты же обещал мне!!! — Перешла на крик, давясь собственными слезами, зарыдала навзрыд. — …никогда не бросать, не оставлять меня!!! Я же не смогу без тебя!!! Люблю…люблю тебя…, - кричала, сменяя крик на шепот, вновь срывая воспаленный голос, впиваясь застланными пеленой горячих слез глазами в черты его лица.

Уже не слышала, как в спешке забегал мужчина возле нее, что-то жестикуляцией доказывая Никите, как тот напрягся, как-то изменился в лице, с лучом надежды внутри…

— Лиза, это Владимир, он врач, сейчас осмотрит…, - слова Никиты, словно с того света, убеждающие Лизу, о чем-то просящие…не слышала ничего, пытаясь заткнуть кровящую рану пальцами, срывая с себя остатки футболки, уже насквозь пропитанные багряной жидкостью. Район сердца…темная, горячая струя, выбегая из тела, отбирая последнюю надежду на жизнь…

— Не смогу без тебя…с тобой…не могу потерять…уже теряла самую дорогую часть тебя…люблю…люблю…,словно заклятие, Лиза приподняла его голову, укладывая на свое плечо, закрывая темные курчавые волосы светлыми прядями своих, в беспорядке свисающих на лицо мужчины.

— Девочка моя…Лиза…, - не верила, широко распахнув глаза, метнула взгляд на любимое лицо, еще до конца не понимая, причудилось ли? — Ты сможешь…, - прошептал, прикладывая последние силы, с нежностью вглядываясь в любимое лицо, опухшие от слез глаза, капельки крови на истерзанных губах, прижимающихся к его остывающей коже.

Замерла, в следующую секунду уже ни видя ничего перед собой, только прозрачность его взгляда, ласкающего ее лицо.

— Андрей…, - сквозь поток слез, не слыша собственный голос, только стук сердца в ушах, пронзенный его осипшим шепотом. — Смогу, я все смогу…рядом с тобой…

— Хочу чувствовать твои руки…, - напрягся, отдавая последние силы этой просьбе, чувствуя кончики тонких пальцев на лбу, нежно ласкающих кожу носа и губ, блаженно улыбнулся. — Прости меня…Лиза…за все… Прости за боль, которую причинял тебе…прости за слезинки, которые я знаю, сейчас сбегаю по твоим щекам…