— Все потому, дорогая кузина, — ответил он тогда, — что я не могу уважать женщин, которые влюбляются в меня.

Даже без света Шарлотта видела трофеи, украшавшие кабинет Десмонда. Ее кузен привык побеждать; победа стала для него единственным наркотиком и лучшим возбуждающим средством. Он занимался чем угодно до тех пор, пока не получал ленты, кубки и признание, потом переходил к следующему занятию. Его эклектические вкусы сочетали теннис, фехтование, автогонки и корейский кикбоксинг. Если бы Десмонд мог, он бы и своих женщин тоже выставлял в стеклянных витринах. Потому что для него они тоже становились призами, которые следовало заслужить. А как только он их получал, сразу же переставал испытывать к ним интерес.

— Ты знаешь, о чем я думаю? — негромко зазвучал его голос в темноте. — Мне кажется, Шарлотта, нас кто-то проклял. Я думаю, что нас наказывают.

Шарлотта уставилась на него. Десмонд не снял солнечные очки даже в темноте, словно боялся, что дьявольские силы могут проникнуть в его душу через глаза.

— За что же нас наказывают? — спросила она.

Он повернул к ней голову, на Шарлотту уставилась пара черных стекол.

— Ты знаешь, за что, Чарли! — ответил Десмонд. — Ты знаешь.

Глава 21

Ветер и дождь подгоняли Шарлотту на ее пути к музею. Она сразу прошла в офис, даже не заперев за собой дверь: ее руки были заняты подносом с чашками, тарелками и судками.

— Есть ли новости от нашего таинственного незнакомца? Прислал ли он свой небольшой сюрприз? — спросила она, расставляя тарелки на столике в кухне.

— Пока ничего. Это могло быть пустой угрозой.

— Есть что-нибудь насчет эфедрина?

— Программа ведет поиск, — лаконично отвечал Джонатан, печатая что-то на своем портативном компьютере.

Шарлотта услышала, как модем набирает номер, и удивленно посмотрела на Джонатана.

— Ты собираешься выйти в Интернет?

Он покачал головой:

— Я звоню. — Джонатан посмотрел на часы. — Плохие новости, Чарли. Пока ты была в кафе, я перехватил передачу от агента Найта. Он вызвал команду немедленного реагирования. Они собираются заняться твоей компьютерной сетью.

— Сколько у нас времени?

— Это зависит от нескольких факторов. Если группа выедет из Вашингтона, то его парни будут здесь не раньше завтрашнего дня. Но если из Лос-Анджелеса…

На экране компьютера вдруг появилось лицо — лысеющий мужчина в очках в металлической оправе. Он выглядел не слишком счастливым.

— Роско, — обратился к нему Джонатан, — мне необходимы сведения о группе немедленного реагирования из ФДА. Что ты можешь мне сообщить?

— Видишь ли, у нас здесь проблемы, Джон. Какой-то хакер прорвался сквозь систему защиты ракетного центра в Дейтоне, штат Огайо.

— Господи!

— Да уж… И сейчас уже блокировано двадцать пять процентов электронной почты, идущей в Европу.

Джонатан на мгновение задумался.

— Похоже на банду Ягуара.

— Мы тоже так думаем. Так что, Джон, ты извини, у меня не было времени заняться твоей проблемой. Мы здесь все просто спятили.

— Пого все еще в тюрьме?

— Мы его проверили первым. Парень драит туалеты под тщательной охраной. Но мы все же свяжемся с ребятами из банды. Они постоянно пытаются что-то предпринять, но нам всякий раз удается их поймать, — добавил Торн с усталой улыбкой.

— Желаю удачи. — Джонатан отключился от него и взялся за сотовый телефон.

Шарлотта подняла крышки на дымящихся судках.

— Я надеюсь, тебе понравятся жаренные в масле креветки и клецки со свининой.

— На еду нет времени, любовь моя! Как только здесь появятся люди Найта, нас отключат от системы. — Он набрал номер, прижал трубку к уху и стал что-то печатать на своем портативном компьютере.

Шарлотта смотрела на него. Как и в старые времена, Джонатан все время пребывал в движении, его руки были вечно заняты, и сам он двигался с неукротимой энергией.

— Ты должен поесть.

Джонатан улыбнулся:

— Ты говоришь прямо как твоя бабушка.

— Я говорю, как любая бабушка! Разве твоя бабушка не следила за тем, чтобы ты всегда ел досыта? Разве она не заставляла тебя кушать суп?

— Моей бабушке никогда не приходилось заставлять меня есть — даже ее жалкий суп! — усмехнулся Джонатан. — Попросите, пожалуйста, к телефону специального агента Варнера, — произнес он в трубку.

— Жалкий суп? Каждый сентябрь, когда ты возвращался, то только и мог говорить что о ячменных лепешках да о бараньих рубцах, начиненных потрохами!

Он прикрыл рукой микрофон:

— Положим, я говорил не только об этом.

— Ну да, еще о ловле форели и о том, как ты лазал по горам! Ты так весело проводил время летом, а я оставалась дома и училась быть хорошей китайской девочкой из приличной семьи…

— До тех пор, пока не появлялся я в моей клетчатой шотландской юбке и пледе и не начинал снова дурно влиять на тебя.

— Я ни разу не видела тебя в юбке.

Шарлотта быстро отвернулась. Знал ли Джонатан, какими мучительными были для нее его отъезды? И понял ли он, что на самом деле случилось с ней в то лето, когда ей было пятнадцать, а он оставил ее одну, такую уязвимую?..

Пока Джонатан обсуждал что-то со специальным агентом, Шарлотта переложила дымящийся рис в голубую фарфоровую чашку.

— Держи, — сказала она после того, как Джонатан закончил разговор. — Это не копченая пикша, но сойдет.

— Никаких сведений о группе немедленного реагирования ФДА, — заметил он, хмуро глядя на телефонную трубку.

Шарлотта потянулась за бутылочкой соевого соуса и посмотрела на монитор камеры наблюдения. Она увидела мистера Сунга в приемной корпоративных офисов. Он разговаривал с Адрианом. Отец Десмонда казался взволнованным, он отчаянно жестикулировал, а юрист невозмутимо смотрел на него.

— Интересно, что он делал в диспетчерской… — пробормотала Шарлотта.

Джонатан взглянул на нее:

— Мистер Сунг?

— На него это не похоже, он не любит секретов.

— Ты говорила, что со времени твоего возвращения из Европы в прошлом году он изменился.

— Мне казалось, что я все придумываю. Но теперь я вижу, что с ним действительно что-то не так…

Шарлотта открыла ящик, заглянула в него, закрыла и выдвинула другой.

— Чарли, они с твоей бабушкой были близкими друзьями. Как ты думаешь, между ними могло быть в молодости что-то большее?

Женщина обернулась к нему, ее брови изумленно взлетели вверх.

— Ты хочешь спросить, не были ли они любовниками? Вряд ли. Бабушка была на десять лет его старше.

«К тому же известно, — хотелось добавить Шарлотте, — что женщинам нашей семьи не везет в любви. К моей прабабушке так и не вернулся ее красавец-американец. Моя бабушка влюбилась в своего сводного брата. Моя мать овдовела еще до моего рождения. А я отчаянно полюбила парня, который навсегда ушел от меня…»

— Вилок нет, — произнесла она вслух, открывая еще один ящик и доставая палочки для еды. — Справишься?

— Просто обязан! — В глазах Джонатана появилось ностальгическое выражение, на него снова нахлынули воспоминания. — У меня ведь был самый лучший учитель.

Шарлотта поставила блинчики с овощами в микроволновую печь, и в ее памяти возникли неловкие руки Джонатана. В те дни, когда она учила его владеть палочками. В то время каждое прикосновение к этим рукам заставляло ее вспыхивать…

— Знаешь, — она тщательно подбирала слова, стараясь прогнать воспоминания, — моя бабушка проработала в этом кабинете почти год, но так ни разу и не воспользовалась микроволновой печью. Настолько она не доверяла технике. Я говорила ей, что пища из микроволновки не причинит ей вреда, это просто удобно, еда готовится быстрее. А она возражала, что слишком быстро приготовленная еда чересчур быстро съедается и нарушает баланс тела.

— Вероятно, твоя бабушка была права.

Шарлотта обратила внимание на то, как Джонатан приступил к ужину. Он ел так, словно находился за одним столом с королевой! Это заставило ее вспомнить о тех днях, что они провели вместе в его убежище. Для Шарлотты это было экзотикой. Уйти из старомодного дома бабушки, как огня боявшейся техники, и очутиться в мире Джонатана, населенном самой передовой электроникой! Впрочем, при этом пол, кровать и вообще все поверхности были завалены какими-то обертками, бутылками колы, засохшими треугольниками пиццы. Когда он впервые привел ее туда, ей было тринадцать, и Шарлотта пришла в ужас…

Она вдруг вспомнила тот день, когда Джонатан позвонил ей и попросил немедленно зайти. Им исполнилось по восемнадцать, они заканчивали старшие классы школы, перед ними открывалось неизвестное будущее. Шарлотта преодолела два квартала до его дома, дверь ей открыла горничная. Потом она спустилась по лестнице в подвал, который Джонатан превратил в свою вотчину — в мир, напичканный радиоприемниками, разобранными высокочастотными системами, деталями телевизоров, проводами, электронными приспособлениями. Джонни был необычайно возбужден и выглядел так, словно спал в джинсах и майке. Его длинные волосы нечесаными прядями падали на плечи.

— Посмотри, Чарли! — Он схватил ее за руку и подтолкнул к рабочему столу, заваленному теледеталями, пустыми пачками «Кокосовых хлопьев» и «Фруктовых колечек».

Шарлотта посмотрела, но ничего не поняла.

— Что это такое?

Джонатан просиял:

— Это первый в мире компьютер на базе микропроцессора! Видишь? Ты вводишь программу в простом бинарном коде, всего лишь нажав на клавиши на передней панели…