Джонатан почувствовал облегчение от того, что муж сестры не присутствовал при проводах. Ненависть Брэкфорда к нему проступала столь явно, что окажись он здесь, каждый в этой небольшой компании чувствовал бы себя неловко.
Обычно отплытие главного корабля компании «Рейкхелл и Бойнтон», отправлявшегося в почти полукругосветное путешествие, сопровождалось торжественными проводами. Рабочие доков, служащие контор, плотники, корабельные мастера, строившие клипер, собирались пожелать судну хорошей скорости. Оркестр играл веселые мелодии, а сотни жителей Нью-Лондона приходили на причал поучаствовать в празднестве.
Но это отплытие не было обычным. «Лайцзе-лу» отправлялась ранним утром, когда в большинстве жители города еще не проснулись. Торопясь в путь, Джонатан отказался от церемоний. Он взял у Ву-лин письмо, адресованное в Кантон ее бабушке — единственной родственнице, оставшейся в живых — и пообещал не только доставить адресату, но и прочитать ей написанное.
Обняв племянника и племянницу, Джонатан повернулся поцеловать сестру.
— Хорошей погоды и попутного ветра, Джонни, — пожелала Джудит, — желаю тебе добраться до Кантона вовремя.
Руфь сделала шаг вперед.
— Передай это от меня Лайцзе-лу, пожалуйста, — сказала она и, открыв маленькую книгу, показала ему засушенный цветок розы, заложенный между страницами.
Он взял книгу и легонько поцеловал ее в щеку.
— Для меня этот подарок значит больше, чем ты думаешь, — произнес он. — Лайцзе-лу так же будет его беречь.
Джеримайя Рейкхелл прощался недолго. Отец и сын многое могли сказать друг другу, но они так хорошо знали друг друга, что слова были бы совершенно излишни.
— Ты отплываешь с хорошим ветром, Джонни, — сказал отец, пожимая руку сыну.
— Да, сэр.
Джонатан улыбнулся ему, поглубже натянул треугольную шляпу на голову и, зажав подмышкой книгу с заложенной между страниц розой, широкими шагами пошел по пирсу.
Серебряный свисток Оливера приветственно возвестил о появлении капитана на борту.
Джонатан прошел в капитанскую рубку, где его поджидали оба помощника. Хомер Эллисон не терял времени и уже поставил топовые и джибсовые паруса. Хомер и Илайджа обменялись приветствиями с капитаном.
— Первую вахту я понесу сам, джентльмены, — сказал им Джонатан и приказал Оливеру свистать отплытие.
На реке не было кораблей, когда клипер медленно двинулся по течению. Джонатан решил отплыть не прибегая к помощи паровых толкачей, которые в последнее время часто применялись в бухте. День разгорался, корабль встал под ветер, условия для плавания — идеальные.
— Ослабляй, ставь все паруса! — скомандовал Джонатан. — Поднять паруса!
Матросы, заняв свои места, принялись за работу.
Команды последовали в более быстром темпе.
— Ставь марсовый! Главные топовые паруса! Держи круче к ветру! Ставь топовые и основные! Вяжи!
Хлопая, пока не наполнились ветром, огромные паруса взвились над стройными линиями клипера.
Берег поплыл в сторону под углом в двадцать градусов и клипер «Лайцзе-лу», набирая скорость, устремился в сторону залива Лонг-Айленд. Судну предстояло проследовать дальше мимо мыса Монтаук — восточной оконечности Лонг-Айленда — в открытую Атлантику, затем повернуть на юг вдоль береговой линии Соединенных Штатов в Карибское море, преодолев первые мили долгого путешествия.
Клипер начал слегка подпрыгивать и покачиваться как пробка, совершая движения, знакомые каждому мореплавателю. Зеленые воды расступались, пузырящаяся белая пена разбивалась о крутые борта, белые паруса реяли над кораблем. Вдыхая запах соленого морского воздуха, который он так любил, Джонатан знал, что лег на курс.
— Я в пути, Лайцзе-лу, — беззвучно произнес он. — Жди меня, моя единственная любовь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Чарльз Бойнтон стоял около окна своего офиса на лондонской верфи компании «Рейкхелл и Бойнтон» на южном берегу великой реки Темза и смотрел на дома, скучившиеся на противоположном берегу.
На год моложе своего кузена Джонатана, почти такой же высокий и стройный, Чарльз считался одним из наиболее красивых и лихих молодых людей Англии. И, судя по заявлениям молодых леди, чьи чары не оказали на него воздействия, слишком хорошо знал силу своего магнетизма. Он с готовностью допускал, что был о себе высокого мнения, но сегодня эту высокую оценку он заслуживал.
Покачиваясь на волнах, у причала стоял один из новейших клиперов компании «Рейкхелл и Бойнтон», названный «Элизабет», в честь приемной сестры Чарльза. Очень жаль, что сама Элизабет Бойнтон в данный момент находилась во Франции, в школе; он знал, что она разделила бы переполнявшее его чувство радости.
Итак, он совершил невозможное, благодаря сложившимся у них с Джонатаном дружеским отношениям с Толстым Голландцем, самым хитрым из международных торговцев, избравшим в качестве своей штаб-квартиры Джакарту — столицу Нидерландской Ост-Индии на острове Ява. Уже сегодня до захода солнца каждый банкир и торговец Лондона назовет содеянное им гениальной операцией.
Чарльз поправил манжеты тонкой фланелевой рубашки, накинул сшитое по заказу шерстяное пальто, осмотрел свои кожаные башмаки ручной работы, чтобы убедиться еще раз, что они как обычно сияют. Куда бы он сегодня ни отправился, он несомненно станет центром внимания.
Раздался стук в дверь, и отцовский клерк по личным поручениям показался в дверном проеме.
— Если позволите, мистер Чарльз, — произнес он. — Сэр Алан хотел бы вас видеть сразу же, как только у вас появится такая возможность.
— Готов прямо сейчас, спасибо, — ответил с улыбкой Чарльз и направился по коридору принимать поздравления отца.
Некоторые из конкурентов сэра Алана Бойнтона, очевидно завидуя его выдающемуся успеху, прозвали его Буддой. Прозвище вряд ли можно назвать справедливым, хотя он и был весьма округлых форм; а редеющая линия волос, отступающих к макушке, заспанные глаза и привычка складывать руки на солидном животе усиливали сходство. Однако мягкости, присущей Будде, не было и в помине в агрессивном и жестком характере сэра Алана.
Глядя как сын входит в его просторный кабинет, где на угловом столике стояли около дюжины моделей кораблей компании «Рейкхелл и Бойнтон», приписанных к Лондону, сэр Алан жестом показал на стул.
— Присаживайся.
Заметив, что отец не улыбался, Чарльз сел.
— Надеюсь, ты свободен, чтобы сегодня вместе со мной поехать на ланч в клуб, — произнес сэр Алан.
Чарльз планировал отпраздновать свой триумф, нанеся дневной визит одной маленькой брюнетке, к которой он испытывал мимолетное увлечение, однако приглашение отца, поступавшее крайне редко, было равнозначно приказу, так что брюнетке придется подождать.
— С большим удовольствием, сэр, — ответил он.
Сэр Алан пробормотал:
— Ты выглядишь сегодня довольным собой.
Чарльз сдержал себя. Он рассчитывал услышать поздравления, и их отсутствие раздосадовало его.
— У меня есть все основания быть довольным. На случай, если ты еще не знаешь, отец, сегодня рано утром «Элизабет» пришла из Джакарты с трюмами, полными черного перца. Черного перца, сэр! Более дорогого, чем золото или поставленный вне закона опиум, который наши конкуренты сбывают в Китай. В Великобритании, Европе и Соединенных Штатах Америки все только и мечтают о черном перце. Перец поступает только из Нидерландской Ост-Индии, весь, до самого последнего зернышка. И вот, впервые, за более чем двести лет, монополия Нидерландов подорвана. Впервые, но, уверяю вас, не в последний раз.
Веки старика опустились, верный признак того, что он обеспокоен.
Досада сына стала более очевидной.
— Даже продав его на пятнадцать процентов ниже, чем голландцы продают нашим оптовикам, мы сколотим кругленькое состояние на этом грузе.
— Я отлично знаю положение вещей — сухо проговорил сэр Алан. — Меня только что посетил лорд Трамбалл из министерства иностранных дел. Сегодня утром, когда он прибыл на работу, его уже поджидал нидерландский посланник, который вручил ему ноту протеста.
Чарльз громко рассмеялся и потер ладони.
— Правительство ее Величества, — сурово проговорил его отец, — официально просит нас раскрыть, где и как мы получили этот груз.
— Правительство ее Величества может катиться ко всем чертям, — заявил Чарльз. — Ни капитан «Элизабет», ни я — единственные два человека в Лондоне, кто знает откуда этот перец — никогда не поделимся этой информацией ни с министерством иностранных дел, ни с кем другим. Мы не сомневались, что Нидерланды поднимут шум.
— Лорд Трамбалл ожидает, что ты ему позвонишь сегодня, — сказал сэр Алан.
— С большим удовольствием, сэр. Но про перец ничего ему не скажу. Мы не нарушили ни одного закона.
— Разумеется, Чарльз. Но министерство иностранных дел озабочено.
— Королева Виктория платит своим чиновникам достаточно жалования, чтобы компенсировать задетые чувства, отец. Уверяю тебя, моя позиция непреклонна. Может быть меня вынудят напомнить лорду Трамбаллу, что компании, покупающие опиум в Индии и доставляющие его контрабандным путем в Китай, нарушают законы этой страны. Но раз в Лондоне нет посла китайского императора, то министерство иностранных дел предпочитает закрывать глаза на грязные дела торговцев опиумом. Королевский флот Великобритании держит эскадру близь Вампу, и буквально на днях мы окажемся вовлеченными в войну с Китаем из-за этого опиумного дела!
— Я предпочел бы оставить этот вопрос до тех пор, пока мы не отправимся в клуб на ланч, — проговорил отец. — Ты уверен, что ничего не расскажешь о своем поставщике черного перца министерству иностранных дел?
— Только дураки в чем-то абсолютно уверены, сэр, но в этом случае я совершенно уверен.
"Китайская невеста" отзывы
Отзывы читателей о книге "Китайская невеста". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Китайская невеста" друзьям в соцсетях.