Игра завершилась радостными воплями и смехом. Потом включили свет, и каждый стал рассказывать, где он искал; многие были уверены, что Бриджит добралась до мансарды.

— А мы искали тебя наверху, Бриджит, — сказал кто-то из молодых людей. — Мы бы никогда не подумали, что ты спряталась под лестницей.

— Мне пришло в голову, что она может быть здесь, когда мы уже поднялись в мансарду, — сказала Иви. — Я подумала: она ни за что не станет прятаться в мансарде, ведь ясно, что прежде всего ее станут искать там, она выберет самое простое место в доме, куда никто и не догадается заглянуть.

Веселая болтовня продолжалась, а Бриджит и Дэниел сидели в разных углах комнаты так, словно ничего и не случилось. Лишь однажды их взгляды встретились, и тогда оба поняли, что там, в темной каморке под лестницей, они впервые почувствовали себя по-настоящему живыми, — а все то, что было в их жизни до этой минуты, больше не имело никакого значения.

Глава 7

Дэниел стоял на склоне холма, откуда ему были видны ряды новых домов и фундаменты тех, которые еще строились, и нервно поглядывал на часы. Какой-то старик остановился рядом с ним, но он не заметил его, пока тот не заговорил.

— Теперь здесь все совсем не так, как раньше, — сказал старик, указывая на открывающийся им пейзаж. — Я помню это место, когда здесь еще было пусто, как на кладбище. А когда-то, совсем давно, здесь был шахтерский поселок, но это было не на моей памяти. Потом шахта закрылась, шахтеры пошли искать работу в город, а коттеджи стояли пустыми до тех пор, пока их не снесли. Ну а после войны здесь началась новая стройка. Я, честно говоря, не понимаю, какой смысл строить дома, когда у людей нет денег, чтобы платить за аренду. Правда, они начали их строить еще до наступления кризиса, а теперь надеются, что времена упадка пройдут и все встанет на свои места. Что ж, будем надеяться.

Выговорившись, старик кивнул Дэниелу и пошел своей дорогой.

Глядя вслед удаляющемуся незнакомцу, Дэниел думал, какой странный народ эти северяне. Эти люди резки в обращении, они любят поспорить и отличаются ограниченностью, к тому же у них уйма предрассудков; но в то же время они общительны и в большинстве своем доброжелательны — как вот этот незнакомый старик, который разговаривал с ним так, словно они были давними друзьями, а потом ушел даже не попрощавшись. Да, странные люди живут в этих краях.

Но есть среди них и интересные, красивые, чудесные люди — люди замечательные и неповторимые во всех отношениях… Так придет она сегодня или нет?

Он бросил еще один нетерпеливый взгляд на часы. Без четверти три. Он уже три четверти часа простоял здесь и, хоть и был тепло одет, успел продрогнуть до самых костей на морозном ветру. Он уже третий день тщетно ждал ее здесь, на одном и том же месте, с двух до трех. Если она и сегодня не придет, он позвонит и скажет, что сам собирается зайти к ним. Быть может, это заставит ее решиться приехать сюда.

Он пребывал в состоянии близком к умопомешательству и был готов на все. Все утро он раздумывал, не пойти ли прямо к Питеру и сказать, что он, Дэниел, любит Бриджит… Но Бриджит? Любит ли она его? Она никогда не говорила ему этого. Но ведь он тоже никогда ей этого не говорил. К чему слова, если все уже и так ясно? И разве она не сказала ему все, что он хотел знать, в той темной каморке под лестницей?

После тех минут близости в темноте им больше не удалось остаться наедине. К концу вечеринки появился Питер, и втроем они поехали домой. На обратном пути все трое молчали. Он и Бриджит молчали потому, что их слишком переполняла любовь и они не могли вести обычный светский разговор; любовь, а еще тревога перед тем, что ожидало их в будущем, и чувство вины — по крайней мере, Бриджит наверняка чувствовала себя виноватой. Питер же молчал просто потому, что мать испортила ему вечер, и он пребывал в дурном настроении.

В течение трех дней после той вечеринки он ждал минуты, когда сможет наконец остаться с ней наедине, но эта минута так и не наступила. Всегда рядом была Кэтрин или тетя Кэти. А вечером появлялся Питер, и всему семейству приходилось выслушивать его долгие речи. Ситуация сложилась невыносимая, и в конце концов Дэниел не выдержал и распрощался с Малхолландами, сказав, что едет в Кент к другу. Но он не смог уехать. Он не мог уехать, не поговорив с ней.

На следующий день после своего мнимого отъезда он позвонил Малхолландам. К счастью, трубку сняла Бриджит. Он сказал ей, что остался в Гринволл-Мэноре, что им надо обязательно встретиться и поговорить наедине, что будет ждать ее каждый день с двух до трех у холма возле дороги, ведущей в Гринволл-Мэнор, до тех самых пор, пока она не придет. На это она едва слышно ответила: «Не надо, Дэниел, не жди. Это бесполезно». И тут же добавила громким голосом: «Вам тоже счастливого Нового года», из чего он заключил, что кто-то вошел в комнату и она не может продолжать разговор… И вот он уже третий день ждал ее у дороги.

Он решил, что будет ждать ровно до трех и ни минутой больше, а потом пойдет звонить Малхолландам. Если ответит не она, он скажет, что звонит из Кента, чтобы осведомиться о здоровье прабабушки, но что завтра собирается вернуться, потому что у него есть дела в Гринволл-Мэноре, и по приезде заглянет к ним.

Увидев на дороге приближающуюся машину с Бриджит за рулем, он сначала не поверил своим глазам. Дэниел не сдвинулся с места, пока машина не притормозила у подножия холма, только тогда наконец убедился, что это не обман зрения. Он бросился бегом вниз и, обогнув машину, распахнул дверцу с противоположной стороны и сел рядом с Бриджит.

Она молчала, глядя на свои руки, лежащие на баранке руля. Он накрыл ее руки своими, и тогда она подняла глаза. В ее взгляде была такая безысходная грусть, что ему стало не по себе.

— Мы не должны, Дэниел, — тихо сказала она. — Нам не надо было встречаться.

— Ты ошибаешься, Бриджит. Мы с тобой должны быть вместе. Поехали, я покажу тебе усадьбу.

— Я не могу задерживаться надолго. Меня ждут дома к чаю.

— У нас еще есть время до пяти. Я хочу показать тебе дом. Это очень важно, Бриджит, ты должна увидеть дом. Поехали.

Она включила зажигание и тронулась с места. Через пять минут они уже въезжали на аллею перед домом.

Остановив машину, она подалась вперед, разглядывая огромное строение из серого камня по ту сторону лужайки. Когда он открыл дверцу и помог ей выйти из машины, она все еще не могла оторвать глаз от дома.

— Он такой большой, — изумленно проговорила она. — Я никогда не представляла его себе таким.

— Пойдем, я познакомлю тебя с Робсонами.

— Нет, Дэниел, я не хочу ни с кем знакомиться, — запротестовала она.

— Они очень милые люди, они тебе понравятся. И я предупредил их, что привезу с собой одну девушку, которой хочу показать дом.

Он провел ее на кухню, где Вилли и Мэгги встретили ее радушными улыбками.

— Мы вам очень рады, мисс, — сказали они, пожимая ей руку.

Взгляд Бриджит скользнул по каменным стенам кухни.

— Я много слышала об этом доме, — тихо сказала она. — Тетя Кэти, моя двоюродная прабабушка, работала одно время здесь, — я думаю, в этой самой кухне.

— Да, да, мисс, — кивнула Мэгги. — Но я думаю, в те времена здесь жилось лучше: насколько мне известно, только домашней прислуги здесь было больше двадцати человек. Больше двадцати человек, мисс!

— А тетя Кэти занимала самую низшую должность среди всех слуг, — задумчиво проговорила Бриджит. — Она была судомойкой.

— Что поделаешь, мисс, все мы с чего-то начинаем, — вступил в разговор Вилли. — И ведь она недолго проработала судомойкой, насколько я знаю.

За этим последовало неловкое молчание, потом Мэгги сказала:

— Вы, наверное, хотите показать молодой леди дом, сэр? А пока вы будете смотреть дом, я приготовлю чай и чего-нибудь поесть. Я накрою для вас стол в гостиной, если вы не против.

— Чудесно, Мэгги, спасибо, — отозвался Дэниел.

— Я не смогу остаться до чая, — шепнула ему Бриджит, когда они вышли из кухни и направились по длинному темному коридору. — У меня совсем нет времени, меня ждут дома,

— Они обидятся, если ты не выпьешь чашку чаю. Ты еще успеешь домой.

Он распахнул перед ней двери зала, и Бриджит, переступив через порог, в изумлении остановилась, так же, как сделал это он, когда попал сюда впервые.

— Я представляла этот зал совсем другим, — сказала она. — Я почему-то всегда видела его роскошным, сверкающим, хоть тетя Кэти и говорила, что, когда она была здесь в последний раз, все уже было в запустении. Но в моем воображении он остался таким, каким был, когда тетя Кэти еще работала здесь, по крайней мере каким она его описывала — отполированная до блеска мебель, сверкающий хрусталь, яркая дорогая драпировка…

— Таким он и будет после ремонта, — сказал Дэниел.

Он провел ее в гостиную, показал ей столовую, библиотеку, оружейную комнату и целый ряд маленьких кабинетов. Покончив с осмотром нижнего этажа, они поднялись по широкой дубовой лестнице на галерею.

На галерее Бриджит с любопытством огляделась. По рассказам она знала, что именно отсюда тетя Кэти наблюдала за балом в ту страшную ночь, и за одной из этих теперь уже выцветших штор она спряталась и уснула. Там ее и нашел Бернард… Ее взгляд переместился с окон на противоположную стену, где висел ряд портретов в тяжелых серебряных рамках. Она медленно приблизилась к последнему портрету в ряду и замерла перед ним, не веря собственным глазам.

— Но ведь это ты! — воскликнула она, оборачиваясь к Дэниелу.

— Надеюсь, это все-таки не я, — с улыбкой отозвался он. — Но ничего не поделаешь, я в самом деле очень на него похож. Не могу сказать, чтобы мне это было приятно…