— Я уверен, лиса думает так же. Сейчас бежит где-нибудь впереди. А в это время и в любое другое время на этом животном надо ездить должным образом, — сказал он довольно дружелюбно и с юмором, как бы ставя точку в разговоре. И добавил, держа Неро под уздцы: — Помните, я всегда держу свое слово.

Элоиза поджала свои полные губки, но ничего не ответила. Я подумала, что Билл Напьер собирается войти в историю Пенфорда как единственный, кто смог поставить Элоизу на место. Но я должна была лучше знать ее.

Она протянула руки, чтобы взяться за луку седла, решила я. Но вместо этого она занесла свой хлыст и со всего размаху опустила его на лицо Билла, все еще державшего поводья.

Дальше все происходило стремительно. Резкий с треском удар кнута заставил Неро встать на дыбы. Я увидела, как Билл крепкой рукой удерживает поводья. Он резко вскинул вторую руку и схватил Элоизу за талию.

— Подержи его секунду. — Билл протянул мне поводья и ловким движением поставил ногу на край корыта и резко перебросил Элоизу через колено. Я услышала свист кнута — два, три, четыре, пять, может, больше раз. Я почти ждала, что от этого звука стены Пенфорда содрогнутся подобно стенам иерихонским. Я заткнула уши, надеясь, что смогу так закрыть их, чтобы не слышать криков посрамленной всадницы.

Потом совершенно спокойно Билл поставил ее на ноги.

— Теперь веди лошадь домой! — Он отдал ей проклятый кнут. Я увидела, как ее пальцы сжали кнут и синие глаза сверкнули злобой. Но она не отважилась. Вместо этого она выхватила поводья из моих рук и без единого слова, не оглядываясь назад, поскакала через поле в деревню.

— Ты не должен был делать этого, — сказала я.

Последовало лаконичное:

— Она напросилась.

Его глаза остановились на исчезающей фигуре Элоизы, а потом на уменьшающемся силуэте лошади.

— Ты нажил себе врага.

— Надеюсь, что нет, — ответил он. — Я искренне надеюсь, что нет. — Он улыбался с каким-то внутренним восхищением. — Она спокойна как галл! Расскажи мне больше об Элоизе.

После ужина, во время дружеской беседы, Билл спросил о ней опять.

Я видела озадаченный взгляд Марии и чувствовала, что слегка покраснела от раздражения. Вполне понятен был интерес Билла к Элоизе, но что с этим интересом делать? В итоге маленькая дружеская вечеринка была окончательно испорчена.

Когда Мария предложила приготовить скромный обед в честь приезда Билла, я надеялась, что вечер будет только для нас троих и пройдет неофициально ввиду моих давних отношений с ним. Вместо этого Мария убедила меня сделать исключение и пригласила Джейсона Стофарда, возможно потому, что именно в связи с его присутствием можно было приготовить «Гордон Блю». Джейсон был странноватым человеком, его высокомерие чередовалось с дружелюбием, а грубость с неожиданной добротой. И он, кажется, чувствовал, что удостоивает служащих поместья своим присутствием за их столом.

Конечно, Мария была только три недели назад назначена наблюдателем за поставками, и я сочла вполне понятным, что она хочет произвести впечатление на племянника своего работодателя. Мы делили наши апартаменты, и обе одинаково были заняты в наших разных работах, так что я знала о ней практически все.

Она очень привлекательна своей классической внешностью, ей около двадцати семи лет, у нее блестящие черные волосы, с пробором посередине, заплетенные во французскую косичку, очень темные глаза и смуглая оливкового оттенка кожа. Ее необыкновенная, будто ускользающая и немного печальная улыбка удивительно хороша. Она приехала в Пенфорд с маленьким, аккуратным чемоданчиком в руках, со всех сторон оклеенным этикетками, и корзиной, в которой лежал хорошо упакованный изумительный фарфор и стекло, будто она спасала свое имущество во время кораблекрушения.

Таким образом, мы ели на прекрасном фарфоре и пили из хрустальных кубков, с любопытством наблюдая через стекло за тревожным колебанием пламени свечи. Однажды я поймала взгляд Билла, и он, лениво помаргивая и чуть-чуть, как-то по-особенному опуская вниз уголок рта, сказал:

— Это не похоже на тебя, Чарли.

Но интерес ко мне, конечно, был вызван интересом к Элоизе. И хотя он и Джейсон почти сразу проявили взаимную антипатию, он все-таки взглянул на него, ожидая ответа.

— Моя кузина, — улыбнулся Джейсон Стофард. — Вы встречали ее?

— Только мимолетом.

— Но вам понравилось то, что вы увидели, не так ли?

Билл никогда не подтверждал и не отрицал.

— Она маленькая испорченная сука, конечно. — Размышляя, Джейсон посмотрел на дымящийся кончик своей сигары «черут». — Смазлива. Но, конечно, вы это видели.

Билл, будь он проклят, кивнул.

— Кроме этого, не о чем больше говорить. Девятнадцать. Была исключена из двух школ. Ни дня не работала.

— А вы? — спросил Билл довольно вежливо.

Джейсон бросил на него проницательный взгляд и рассмеялся:

— Я, конечно, работал, и много. Но ценность этой работы может быть очень сомнительна.

Джейсон, казалось, любовался своим умом. Он слегка качнул бренди и смотрел, как по поверхности драгоценного золотистого напитка расходятся круги.

— Она все еще очень юная, — сказал Билл, удобно откинувшись на спинку стула и наблюдая за Джейсоном сквозь полузакрытые веки.

Я надеялась, что он извинится. Но я хотела намного больше того, чего можно было ожидать от Билла, и, как прежде, была одинокой из-за двенадцати лет, что прошли между нами. Что он собирался делать и что я собиралась делать? Что в нас изменилось, а что — нет? Кто были наши друзья и что за работа нам нравилась? Почему он явился сюда, вместо того чтобы увидеться с тетушкой? Только в течение нескольких мгновений в поле какая-то необъяснимая и неожиданная искра прошла между нами, знание и незнание объединились, подобно положительному и отрицательному заряду, и во время этой минутной идиллии мы вспомнили все и посмотрели так, будто любили друг друга.

Теперь его волновала Элоиза, а вовсе не то, как я провела эти двенадцать лет и что со мной теперь. Я смотрела на свое отражение в серебряном основании подсвечника. Сердцевидное лицо, как говорила моя мать, и подбородок с ямочкой. Глаза — самое лучшее на этом лице — золотисто-коричневые. Но ничего похожего на синие глаза Элоизы или бархатно-черные глаза Марии.

— Яблочко от яблони недалеко падает, — мягко сказал Джейсон. — Если она полюбит кого-нибудь, тому настанет конец. — Он бросил хитрый взгляд на Билла, понимая, что я могла подумать, что его слова оскорбительны.

— Понятно, — ответил Билл сдержанно. — Но ведь она всего лишь ребенок.

— Слава Богу, да. Характер ломается, надеюсь.

— Она остепенится, когда выйдет замуж, — заметил Билл значительно.

— Возможно, тогда, мой дорогой друг, это будет правдой. Хотя это не из-за того, что дорогой дядюшка не пытался ее воспитывать. Хотя он не знает того, что мы знаем, не так ли, Шарлотта?

Я не ответила.

— Никого на примете?

— О, много.

Джейсон рассмеялся:

— Да, она слишком большая сука, чтобы они оставались, конечно. Если я доведу до их сведения хотя бы половину того, что она вытворяет, дорогой дядя урежет мое пособие, как хвост лисице.

— Ваше пособие? — Теперь в голосе Билла слышалась презрительная нотка. Мужчина тридцати пяти лет от роду, все еще живущий на пособие и карманные деньги своего дяди. Я могла прочесть его мысли.

— Джейсон помогает управлять поместьем, — вступилась я, сама не знаю зачем. Наверное, чтобы разрядить обстановку.

Взгляд Билла сделался жестким. Он пришел в негодование из-за моего вмешательства.

— Действительно!

— Какие-нибудь возражения, старик?

— Нет, если вы не возражаете.

— Нет. — Джейсон медленно затягивался и выпускал дым к потолку. — Давайте рассказывайте, чем вы занимаетесь?

— Я инженер, горный инженер.

— Как Дик, — сказала я. И, пытаясь ввести Марию в разговор, чтобы снять этот подтекст, добавила: — Дик — мой брат, ты видела его фотографию.

— Он выглядит симпатичным. — Она ответила без особого интереса, и ее глаза остановились на Джейсоне.

— И что входит в обязанности горного инженера? — спросил Джейсон.

Билл внимательно посмотрел на меня, перед тем как ответить. Он изобразил на лице зловещую улыбку. Когда он заговорил, казалось, что он обращается ко мне одной.

— Вот что я хотел рассказать тебе. Я здесь для того, чтобы выяснить, где можно строить шахту.

— Шахта? Здесь? В Пенфорде? — Я улыбалась с недоверием. Я задавалась вопросом, не поддразнивает ли мальчик девочку, как раньше. Тогда я посмотрела ему в лицо и поняла, что это не так.

Джейсон положил окурок в пепельницу и огляделся.

— Нефтяную шахту. — Он выдержал длительную паузу и затем стал говорить быстро и спокойно: — В результате геологического исследования, проведенного нашей фирмой, мы полагаем, что здесь находится крупное месторождение нефти, протянувшееся на двадцать миль в любую сторону от Пенфорда.

— Не могу поверить, — произнесла я, покачав головой.

— Почему нет?

Я ничего не ответила.

— Давай расскажи мне. Я очень заинтригован, — в раздражении сказал Билл. — И почему, кстати, ты в это не веришь?

— Это так прекрасно, — вяло ответила я, пожав плечами.

— В некоторых самых прекрасных местах Дербишира есть рудники.

— Но не здесь.

— Я вижу. Нефтяные месторождения, угольные месторождения, месторождения газа — все они находятся на чьей-нибудь территории.

— Но никто вам не позволит затевать это здесь! Начнется бунт.

— Детские речи, — цинично заметил Джейсон. — Мы, мужчины мира, знаем, что, если на это имеется достаточно оснований, нефтяная компания все равно получит то, что хочет.