Алексей Божков - Кентаврида

Побледневший Раушенберг выдохнул:

– Ты жив! Лион! Мерсье! Проклятый мальчишка! – он схватил Лиона в охапку.

Со стороны могло показаться, что капитан пиратов задушит пришедшего в объятиях. Но тот невозмутимо ухмыльнулся:

– Может, поставишь меня на землю? Как-то сподручнее говорить, стоя на своих собственных ногах.

– Чёртов француз! Это и впрямь ты! – Зигфрид выронил его из объятий. – Я думал, вы оба погибли…

Зигфрид замолчал, ожидая и боясь ответа на незаданный вопрос. Из-за спины широкоплечего немолодого мужчины, легко держащего в руке боевой топор, вышла женщина, закутанная в тёмную накидку. Из-под накидки был виден подол синего атласного платья. Лион молча отступил в сторону.

И все увидели, как яростный капитан пиратов упал перед женщиной на колени. Зигфрид медленно поднял голову, пытаясь разглядеть её лицо. Голубые глаза женщины, обращённые на него, блестели от слёз. Из-под накидки показалась рука, на пальце которой отблескивало золотое венчальное кольцо.

– Я тоже думала, что потеряла тебя… Прости меня, Зиг… Траур не мог длиться вечно, – она протянула к Зигфриду обе руки, накидка спала, открыв юное лицо и стройную девичью фигуру. Только глаза были слишком понимающими; в них отражался опыт пережитой печали.

Капитан пиратов осторожно прильнул к её ладоням, укрывая в них своё лицо. Она почувствовала влагу, истекающую из его глаз, и тоже встала на колени, целуя короткие светлые волосы. Минуту они стояли так среди уважительного молчания. Островитяне и пираты столпились вокруг, пытаясь понять, что происходит. Джон почувствовал, как напряглась и похолодела спина, словно страшный полярный зверь смотрел в неё пристальным взглядом, готовясь к неминуемому и роковому нападению. Джон Стоун сглотнул и нетерпеливо позвал:

– Капитан! Капитан Раушенберг!

Женщина глянула на него странно знакомо, её огромные колдовские глаза полыхнули голубым холодом. У Джона мороз прошёл по коже. Он испугался того влияния, которое оказала на Раушенберга незнакомка, едва появившись перед ним. Но женщина опустила пушистые ресницы, приподняла покорную голову Зигфрида:

– Я счастлива, что нашла тебя. Прошлое вдруг улыбнулось мне. Ты расскажешь, как жил без меня? Нам о многом надо поговорить, милый Зиг… Но нам надо обсудить, и срочно, некоторые дела. Я была уверена, что ты погиб… Потеря тебя и отца для меня была полной катастрофой. Мне не хотелось жить, и если бы не наш друг Лион и тот, другой, кого я полюбила всем сердцем… Теперь я жена настоящего владельца острова. Его имя – Морис Ксавье.

– Я ничего не слышал об этом человеке! – возмущённо воскликнул Джон. – Все уверяли меня, что остров принадлежит кентаврам!

Незнакомка и Раушенберг поднялись с колен. Они держались за руки, будто снова близкая разлука нависла над ними. Лион Мерсье почтительно накинул на плечи женщины тёмный плащ.

– А мы слышали! – вступил в разговор вездесущий Фархад Фариде Бей. – Я могу подтвердить, что Морис Ксавье – законный властелин нашего благословенного острова. Он воистину приходит тогда, когда нельзя не прийти! Слава Аллаху, у острова есть хозяин! Его бумаги, выданные ещё английской королевой в благодарность за особые заслуги нашего почтенного Ксавье, заверил я и какой-то там министр королевского кабинета. Король Франции также выдал нам грамоту на свободное владение островом.

– Тоже за особые услуги? – попытался иронизировать Джон Стоун, у которого не просто почва, а целый остров уходил из-под ног.

Почтенный Фархад лукаво улыбнулся, поиграл чёрными бровями:

– А как же! Золотая диадема с алмазами и колье для его очередной любовницы стоят какого-то необитаемого острова, до которого никому во Франции дела нет.

Он будто смущённо потупился и продолжил:

– Конечно, не хочу хвалить себя, но несколько платьев для короля и его юной возлюбленной, да продлит Аллах их годы, я сшил собственноручно! Из лучшей парчи и лионских кружев. Король был мною очень доволен.

– Портной-дипломат! Это что-то новенькое!

– Э-э! Дорогой! Портной всегда лучше дипломата. Дипломат гоняет войска и тратит чужие деньги, а я всего лишь красиво одеваю. Но хотел бы я посмотреть на голого посла! Или, не допусти Аллах, короля!

В толпе засмеялись перебранке между Джоном Стоуном и портным Фархадом. Джона всё больше бесило пассивное поведение Раушенберга, который никак не мог наглядеться на свою даму.

– Зигфрид! Зиг! Нам надо решить вопрос с кентаврами! – напористо потребовал Джон. – А где кентавры?! Кто проворонил?! Догнать!

Однако островитяне и матросы с «Русалки севера» даже не думали расступаться перед Стоуном и его тремя спутниками. Остальные пираты в замешательстве оглядывались на своего капитана.

– Стойте! – наконец-то подал голос Раушенберг. – Ради такой встречи я прощаю этих кентавров. Бог с ними, Стоун!

– Ты всё такой же великодушный! – восторженно смотрела на него золотоволосая красавица.

– А ты ничуть не изменилась со времени нашей разлуки. Такая же юная и прекрасная! Наша любовь неподвластна времени!

– Ты дурак, Раушенберг! Слепой, влюблённый кретин! – не выдержал Джон, он едва не взвыл, как раненый волк. – Кто тебе эта чужая жена?! И кто тебе мы, люди, которых ты повёл в бой и бросил посредине пути?!

Раушенберг ответил на обвинение в предательстве странно миролюбиво:

– Сам ты дурак, Стоун… Это моя Тильда, это жизнь моя и сердце моё…

Джон заорал что-то непереводимое и бросил выхваченную было шпагу в соседнюю клумбу:

– Всё… Кончился пират «Золотой немец»! Из-за какой-то юбки кончился!

Раушенберга интересовала только возлюбленная:

– Понимаешь, Тильда, я не хотел становиться пиратом. Однако у тех, которые захватили наш корабль, был обычай заменять убитого капитана на того, кто его убил. Поэтому я остался тогда в живых. Тильда, я думал, что навсегда лишился тебя. И мне нечего было уже терять…

– Хороший обычай… – прошептал Джон, поднимая шпагу из травы.

Он вытер лезвие о рукав своего камзола и огляделся исподлобья. Рядом с Раушенбергом не стоял ни один пират. Да и верзила с топором, охранявший женщину, куда-то исчез, кстати, вместе с юным Гауссом.

Гулко над самым ухом Джона прогремел выстрел. Он резко обернулся. Долговязый Мюррей опускал пистолет, недавно подаренный ему Раушенбергом. Закричала женщина. Джон обернулся в её сторону. Раушенберг падал на землю, Тильда и Лион Мерсье пытались удержать уже мёртвое тело. Мюррей всегда бил без промаха. И только наверняка. Толпа пиратов загудела и качнулась в сторону убийцы. Он поднял обе руки и раздельно сказал:

– Традиции братства будут соблюдены! Я – ваш капитан! Прости, Стоун, но иногда меткий выстрел легко решает все вопросы.

Пираты зароптали, но никто не посмел открыто выступить против нового предводителя. Люди замолчали, переглядываясь. Мюррей торжествующе улыбался.

– Будьте вы прокляты!.. – негромкий голос женщины в голубом нарушил тишину, царапнув каждую неправедную душу.

Чёрная тень мелькнула за спиной Мюррея. Негр прыгнул ему на спину и ударил ножом в грудь. Мюррей упал. Гарри оседлал его и продолжал бешено наносить удары. Тело несостоявшегося капитана превращалось в кровавое месиво.

– Гарри! Остановись, Гарри!!! – закричал Джон.

Но к негру с обезумевшими белыми глазами было не подступиться. Стоун выхватил у ближайшего пирата пистолет и выстрелил в молодого негра. Гарри медленно замахнулся в последний раз, воткнул нож в свою жертву и сам рухнул на рукоятку, вдавливая лезвие ещё глубже.

Ошеломлённые люди стояли вокруг убитых. Голова Раушенберга лежала на коленях Тильды Ксавье, кровь его ещё струилась по синему атласному платью. Сквозь строй пиратов протиснулся маленький негритёнок. Бали растерянно остановился, разглядывая трупы брата и капитана. Мальчик сел на землю между ними и заплакал.

Джон Стоун вышел вперёд, повернулся к пиратам. Скорбно склонил голову перед погибшими. Решительно заговорил:

– Я понимаю, что по законам братства именно я становлюсь вашим капитаном. Но… Если вы этого не хотите, я готов отказаться от великой чести быть вашим предводителем на море и на суше!

– Нет! Согласны! Слава капитану Стоуну! – удручённые потерей капитана Зигфрида Раушенберга, пираты оживились. – Приказывай, капитан! Мы с тобой!

Те, кто отмалчивались, были в явном меньшинстве. Похоже, это были немцы, собранные с торгового судна, на котором когда-то ходил Зигфрид, именно он являлся их предводителем и спасителем. Джон взял немцев на заметку.

Свежеиспечённый капитан Джон Стоун обратился к островитянам:

– Вы можете разойтись по домам. Даю слово, что мои люди никого из вас не обидят. Но надеюсь, что и вы не станете мешать нам разбираться с кентаврами. Они – убийцы! И я докажу это!

Почтенный Фархад со сложенными на обширном животе руками, ответил, предварительно оглянувшись на жителей острова:

– Пусть будет так! Однако… Нам бы хотелось услышать от вас заверения, что корабль «Тильда» покинет Кентавриду в ближайшее время. Разумеется, со всей командой.

– Но я капитан двух кораблей! «Русалка севера» также принадлежит мне!

Портной опять обернулся к толпе, затем продолжил:

– Команда «Русалки севера» признаёт только одного капитана – почтенного капитана Томаса Рича, нашего давнего друга. Да продлит Аллах его дни на земле!

– Да! Верно! Только так! – подтвердили своё решение моряки с «Русалки», потрясая оружием.

Джона так и подмывало скомандовать пиратам «На абордаж!» Но он сдерживал себя: островитян было раза в три больше. Да ещё мозолила глаза непонятная и хорошо вооружённая компания Лиона Мерсье, окружившая жену законного владельца острова.

Тильда осторожно опустила голову Раушенберга на землю, невесомым касанием губ прикрыла его веки и поднялась с колен:

– Нам уже не вернуть моего Зигфрида… – она опять посмотрела на Стоуна так, что у него нервно задёргалось веко. – Но мы должны сделать всё, чтобы мир и покой снова снизошли на наш остров. Покой…