Однажды Хелена проснулась и увидела, что возле кровати сидит Фиц и просматривает деловые бумаги.

— Дэвид занят с партнерами по бизнесу, — сообщил брат, прежде чем она успела что-то спросить.

— Отлично. Значит, кроме меня, у него есть и другие интересы. А то я уже начала беспокоиться, что составляю смысл всей его жизни.

— Обеспокоенной ты не выглядишь, — насмешливо возразил Фиц. — Скорее сияешь от удовольствия: рада, что Гастингс самоотверженно посвящает тебе все свое время.

Хелена решила оставить замечание без ответа и ограничилась улыбкой.

— Странно видеть тебя одного, без жены.

— Честно говоря, мне и самому странно. Но у Милли сегодня заседание благотворительного комитета, а я воспользовался случаем и решил проведать другую любимую женщину.

Фиц улыбнулся, и в лучах солнца стали заметны собравшиеся вокруг глаз морщинки. Брат всегда был красивым молодым человеком, а в эту минуту Хелена поняла, что когда-нибудь он станет красивым пожилым джентльменом.

— Я доставила всем вам столько хлопот! — воскликнула она в приливе благодарной нежности.

— Не знаю, что и сказать. — На лице появилось лукавое выражение. — Заверить, что никаких хлопот не было и нет? Или, может быть, ответить, что мы уже привыкли?

Хелена тихо рассмеялась.

— Сказать можно что угодно, но я-то отлично понимаю, что и ты, и все остальные слишком добры ко мне.

Фиц отложил бумаги.

— В том числе и Дэвид?

— Да, в том числе и лорд Гастингс.

Он наклонился и внимательно посмотрел на сестру.

— Виконт тебе очень нравится.

Хелена не нашла сил признаться в откровенном влечении к мужу, а потому ограничилась рассуждением:

— Учитывая, что, очнувшись, я получила в качестве супруга совершенно незнакомого человека, должна сказать спасибо собственному вкусу. Могло бы быть намного хуже.

— Хм, — неопределенно отозвался Фиц.

Хелена подняла брови. До чего же приятно делать с лицом все, что хочется, и при этом не чувствовать боли!

— Позвольте спросить, сэр, что означает это междометие?

— Это междометие, дорогая сестра, означает, что я рад слышать столь лестный отзыв о своем друге. Когда при первом знакомстве тебя вырвало, Дэвид чрезвычайно расстроился.

Хелена поморщилась.

— Случайное совпадение, не больше. Тошнота подступила, едва я открыла глаза, постепенно нарастала и достигла кульминации в тот самый момент, когда представили лорда Гастингса. Он ни в чем не виноват. Больше того, сумел произвести самое благоприятное впечатление.

Фиц взглянул серьезно.

— Значит, ты готова переехать в его дом и считать себя женой и хозяйкой?

— Замужней женщине не пристало злоупотреблять гостеприимством брата. Но что касается настоящего брака — пожалуй, с этим спешить не стоит. Пусть виконт поухаживает еще немного. Мама, царство ей небесное, всегда говорила, что девушка не должна уступать слишком легко и слишком быстро.

Сестра, конечно, шутила, однако Фиц воспринял ответ буквально и нахмурился.

— Надеюсь, дорогая, ты не планируешь вскружить ему голову, а потом бросить?

Столь нелестного мнения о себе Хелена не ожидала, особенно от собственного брата.

— Неужели считаешь, что я способна на подобное коварство?

— Если честно, понятия не имею, на что ты способна. — Фиц вздохнул. — Прошу одного: не обижай моего лучшего друга. Дэвид безумно влюблен, а потому всецело в твоей власти. К тому же, несмотря на иронию и даже сарказм, обладает нежной, ранимой душой.

Последнее наблюдение удивило: лорд Гастингс выглядел абсолютно бесстрашным и непогрешимо уверенным в себе.

— Разве?

— Да, он очень чувствителен и почти болезненно горд.

К огромному сожалению, Хелена знала мужа всего несколько дней. Думала, что успела разгадать характер, а оказалось, что это не так.

— Спасибо, Фиц. Учту твой совет. И…

Она помолчала, подбирая слова.

— И что бы ни случилось в жизни, никогда не разобью ему сердце.

Фиц вновь посмотрел долгим, серьезным взглядом.

— Раз слышать. Хочешь чаю?

В последний день долгого выздоровления Хелены Гастингсу пришлось уехать в Оксфорд на похороны профессора классической филологии, под чьим руководством он успешно занимался и с которым впоследствии регулярно переписывался.

На обратном пути виконт не находил себе места от беспокойства, ведь когда он в последний раз оставил любимую на продолжительное время, она вспомнила изрядный кусок жизни. В дом Фица Дэвид вернулся с волнением и опаской.

Пришло время открыть всю правду. Жизни Хелены уже ничто не угрожало, да и разум обрел былую живость и остроту. Было бы нечестно утаивать то, что она имела право знать.

Войдя в комнату, виконт обнаружил супругу не в постели, а возле туалетного столика. Она хмуро рассматривала свое отражение в зеркале: должно быть, шелковый тюрбан на голове особого восторга не вызывал.

— Я вернулся, — лаконично сообщил Дэвид.

Хелена повернулась и окинула его суровым взглядом.

Интересно, что же она вспомнила на сей раз?

— Не целуете меня потому, что я лысая?

— Что? — Ему и в голову не приходило, что она способна додуматься до такого. — Нет, конечно.

— В таком случае, почему же до сих пор не выполнили обещание, которое дали неделю назад?

— Потому что… вы плохо себя чувствовали. Не хотел торопить события.

Ответ можно было считать честным, но главное он все же инстинктивно утаил.

— Торопить события против моей воли? Напрасные иллюзии, ничего подобного я не позволю. — В голосе послышалось высокомерие. — Но вы передо мной в долгу. Мужчине, который взял на себя смелость сказать, что я получу удовольствие от его поцелуя, не мешало бы доказать справедливость собственных слов на деле.

Она поправила тюрбан. Жест получился неуверенным, робким и никак не соответствовал властному тону. Судя по всему, Хелена искренне полагала, что отсутствие волос в полной мере объясняет недостаток активности с его стороны.

— Моя дорогая, уверяю, что вы так же прекрасны, как и прежде.

Она поджала губы.

— Лжец.

Дэвид подошел и молниеносным движением сорвал с головы шелковое сооружение.

— Верните! — возмущенно закричала Хелена, одной рукой прикрывая макушку, а другой пытаясь вырвать тюрбан.

Дэвид взял ее за плечи и повернул к зеркалу.

— Лучше посмотрите на себя.

Хелена опустила руку, но смотреть не стала.

— И так знаю. Похожа на узницу.

— Конечно, традиционное понимание женственности предполагает присутствие волос, желательно большого количества. Но постарайтесь избавиться от предвзятости и оцените свою внешность не с точки зрения отсутствия неких качеств, а с точки зрения присутствия других, не менее важных.

Она посмотрела в зеркало и недовольно сморщила нос.

— Вы красивы и без волос, — заверил Гастингс. — Раньше я не обращал пристального внимания ни на четкую линию скул, ни на разлет бровей, ни на соблазнительную форму губ. Огненные локоны затмевали прочие достоинства.

Он бережно взял ее за подбородок и коснулся пальцем нижней губы. Взгляды в зеркале встретились. Губы раскрылись, и теплое дыхание согрело руку.

Сердце бешено застучало. Да, она хочет поцелуя! Не потому, что он ее шантажировал, не потому, что внезапно потребовалось разыграть спектакль перед миссис Монтит, а потому, что мечтает ощутить его близость.

Гастингс собирался действовать по всем правилам. Хотел начать медленно, бережно и постепенно достичь того градуса страсти, которым всегда отличались их поцелуи. Но едва губы соприкоснулись, Хелена жадно прильнула, властно обвила шею руками, и все мысли о нежности и мягкости мгновенно испарились.

Дэвид набросился как хищный зверь, и Хелена ответила с безудержной искренностью. Он поднял ее с кресла и прижал к краю туалетного столика, а она запустила пальцы ему в волосы и застонала от вожделения. Пришлось проявить чудеса самообладания, чтобы сдержаться и не сделать ее своей немедленно — здесь и сейчас.

Пытаясь сохранить остатки здравого смысла, Дэвид отстранился. Тяжело дыша, они смотрели друг на друга.

— У нас всегда так будет? — спросила Хелена, облизывая распухшие губы.

Он сжал кулаки.

— Непременно.

Она несколько раз судорожно вздохнула, а потом радостно улыбнулась.

— Вы были правы. Мне действительно очень-очень нравится с вами целоваться.

Глава 10

Когда на следующий день экипаж Гастингса подъехал к его лондонскому особняку, солнце уже клонилось к закату. Венеция решила устроить праздничный пикник в семейном кругу. Светское общество недавно покинуло душный город и перебралось в поместья, на свежий воздух, а потому ничто не мешало с удовольствием провести время в парке и поднять бокалы как за благополучие первенца герцога и герцогини Лексингтон, так и за здоровье Хелены.

Лорд и леди Гастингс вышли из экипажа. Хелена взяла мужа под руку.

— Вот что способны купить новые деньги.

— Среди прочего, — уточнил Дэвид. Его дед был всего лишь сельским юристом, а дядя организовал весьма прибыльное производство станков и сумел накопить внушительное состояние. — Поскольку вы сама занимаетесь бизнесом, аромат новых денег не должен вызывать острой неприязни.

— И не вызывает. Очень ценю деньги. Считаю, что они позволяют достичь независимости, комфорта и достойного положения в обществе.

Хелена не помнила никого из слуг, и Дэвид снова собрал их, чтобы поприветствовать госпожу.

— Спасибо, — поблагодарила она, когда люди наконец разошлись по рабочим местам.

Чем ближе они становились, тем больше Дэвид страшился полного восстановления памяти. И все же в тени страха зрело зерно надежды.