– Ну… – Маттиа и сам не знает, что ответить. – Становится серьезно, – выходит он из положения. – Похоже, я влюбился.

Он не знает, виноват ли алкоголь, но ощущает жар и холодный пот одновременно. Это непостижимо, как и весь этот разговор. Он ощущает себя в ловушке, и ему не хватает воздуха.

– А она об этом знает?

– Я пытался ей сказать. – Он умолкает. – Но… – Он не в силах продолжить.

– Но?

– Но не вышло.

– У тебя?! – в голосе Дэвида слышатся одновременно разочарование и удивление. – Мага слов? Короля копирайта?

– Ну да, знаю… Но у меня не получилось, потому что… – Маттиа сглатывает. Все, он напился. – Хочешь знать кое-что? – Да, он совершает глупость и сам об этом знает. Но нет, не будем все усложнять, говорит он себе. Давай же, Маттиа, ты на верном пути.

– Говори, – заинтересованно подталкивает его Дэвид.

– Я думал, такое бывает только в фильмах, – криво ухмыляется Маттиа, – но иногда жизнь удивительнее любой фантазии.

Дэвид вопросительно смотрит на него – он совершенно растерян. Маттиа одним махом опустошает фужер. Как там говорят – in vino veritas[109]? Теперь он уже не уверен, имеет ли смысл эта поговорка. Несколько секунд он медлит, это молчание непостижимо для Дэвида. Наконец Маттиа прерывает молчание – он уже почти не отдает себе отчета, находясь во власти алкоголя:

– Бьянка – твоя дочь.

Это сокрушительный удар, такой, от которого, должно быть, невозможно до конца оправиться. Метеорит, падающий на землю и разрушающий мирный пейзаж. Дэвид, потрясенный и оглушенный, выпускает из рук фужер, и комната оглашается звуком бьющегося стекла, отражающимся бесконечными волнами. Так звучит пугающая правда, когда человек не готов ее услышать.

Глава 37

Золотой диск висит в центре небосвода. Это мягкое солнце – оно греет, но не сжигает. Его лучи освещают бухту Кала Жондаль, создавая невероятную игру света.

В половине седьмого в Блю Марлин толпа народу; кто лежит, развалившись в шезлонге на пляже, загорает; кто с наслаждением потягивает аперитив на диванчике в баре; другие вот-вот поднимутся на борт яхты, чтобы потом провести там вечер.

Она сидит за столиком, который заказал Маттиа. Прошло уже двадцать минут свидания. Она ждет его, потягивая «Куба либре». Он позвонил ей после обеда – сказал, что ему не терпится вместе с ней отпраздновать подписание предварительного соглашения. По телефону он казался таким счастливым, хотя и подвыпившим, немного не в себе. Но это нормально, убедила она себя, учитывая ситуацию. Но вот то, что его до сих пор нет, – странно: обычно он не опаздывает.

О боже, неужели он тем временем развлекается с другой? Может быть, даже с той самой Джулией Б., что писала ему по Ватсаппу? Эта неприятная мысль сама собой возникает в голове, и ей хочется как можно скорее от нее избавиться.

Бьянка достает смартфон из сумочки «Шанель» (неожиданного подарка от него) и пишет сообщение: «У тебя все нормально? Я жду тебя за столиком… Целую».

Она оглядывается, чувствуя устремленные на нее мужские взгляды. Неужели одна женщина, одиноко сидящая за столиком, способна вызвать такое любопытство? Уму непостижимо, но здесь она чувствует себя даже больше в центре внимания, чем на сцене. Бьянка надевает солнцезащитные очки и делает глоток «Куба либре». Диджей за консолью играет ремикс «Hideaway» Де Лэси – эта композиция напоминает ей дискотеки ее школьных лет. Она отбивает ритм ногой, чуть двигая бедрами и головой в такт музыке. Вокруг, за столиками, на белых диванчиках, идет настоящее шоу взглядов, жестов, движений всех частей тела – мужчины и женщины пьют, разговаривают, смеются, развлекаются. Официант откупоривает бутылку «Моэт энд Шандон Империал» и, держа ее на плече, разливает, напрягая трицепс, в фужеры за столиком компании пятидесятилетних.

Тем временем за стойкой разыгрывается целый спектакль в исполнении барменов, которые смешивают коктейли как настоящие артисты. Это зрелище завораживает. Бьянка снова проверяет телефон – не ответил ли Маттиа? Но нет, ни следа сообщений. Она уже собирается ему позвонить, как вдруг замечает вдалеке знакомую фигуру, которая в сопровождении официанта направляется к ней. Это мужчина в белой рубашке, клетчатых бермудах и стильных солнцезащитных очках. Она не уверена, но очень похоже на Дэвида. Такой же высокий, те же волосы, та же бородка. И в самом деле – это он! Теперь он подошел поближе, и сомнений быть не может. Бьянка чувствует, как застыла кровь от борющихся в ней противоречивых эмоций. И все же она невольно разглядывает его черты лица, ища в них что-то свое, любой знакомый изгиб. Пока ей только кажется, что у них одинаковая кожа. Дэвид прощается с официантом, который указывает ему столик. Едва завидев Бьянку, он замирает, словно парализованный, от удивления. Затем направляется к ней.

– П-привет, – бормочет он. – И ты здесь! Вот так сюрприз! – Он нерешительно приветствует ее, полуулыбнувшись, отчего она едва не падает со стула.

– Привет, – сухо отвечает Бьянка, прерывисто дыша. Сердце в ее груди бешено колотится.

Две-три секунды они не двигаются, ничего не говоря, лишь смотрят глаза в глаза, оба – сквозь непроницаемые стекла очков. Наконец он первым нарушает молчание:

– А Маттиа? Еще не пришел? Наверное, совсем заработался, – смущенно говорит он.

– Ага, – она мотает головой, словно силясь очнуться от дурного сна, – я как раз собиралась ему позвонить… Он должен был прийти еще полчаса назад.

Дэвид садится.

– Серьезно? Я тоже должен был с ним встретиться… Вот увидишь, он будет с минуты на минуту. – Он сдвигает очки на голову. – Может быть, он специально нас обоих пригласил, чтобы вместе отпраздновать…

– Да, может быть, – отзывается она, пряча взгляд от Дэвида. – Но странно, что он никого из нас не предупредил об опоздании… – Сердце словно застревает в горле. Она не может смотреть ему в глаза, не испытывая странной неловкости, и ей кажется, что и на его лице то же выражение.

Дэвид останавливает официанта:

– «Бакарди Блэк», пожалуйста, – затем поворачивается к ней. – Ты еще чего-нибудь выпьешь? – спрашивает он самым вежливым тоном.

– Спасибо, мне достаточно. – Она приподнимает свой бокал с «Куба либре», с трудом делает еще один крохотный глоток и потрясенно думает: как это он может быть приторным и горьким одновременно – как этот момент.

– Ладно, не настаиваю, – сдается Дэвид и отпускает официанта.

– Знаю, что ты провел отличную сделку для Маттиа, – произносит Бьянка, чтобы не выглядеть немой статуей. – Должно быть, нелегко было продать так быстро.

На его лице попеременно отражаются то смущение, то растущее напряжение, отчего невозможно угадать, о чем он думает.

– Нам очень повезло найти таких клиентов… – замечает Дэвид.

Похоже, он менее уверен в себе, чем обычно, но может быть, она лишь проецирует собственные ощущения, усиленные «Куба либре»? Теперь она не может больше проглотить ни капли – желудок сжался в комок. В этот момент появляется официант с «Бакарди Блэк». Дэвид выпивает залпом половину бокала.

– Знаю, вы с Маттиа подружились… – продолжает она, не понимая, почему не решилась уйти отсюда, когда еще было время. Теперь ей кажется, будто она, сама того не желая, угодила в ловушку, сотканную из противоречивых эмоций.

– Ну да, наше сотрудничество переросло в крепкую дружбу, – отвечает Дэвид. – Маттиа – отличный парень, – добавляет он, подмигивая, как будто хочет сказать: знаю, вы друг к другу неравнодушны. Он щелкает пальцами – совсем как она, думая про себя, что он не в состоянии долго выдержать эту игру в молчанку. Но что делать? Наверное, она еще не знает, что ему известна ее тайна и Маттиа рассказал ему всю правду.

– Да, Маттиа покоряет всех. – Бьянка чувствует, как кожа у нее горит. И почему она сразу не сбежала отсюда как можно дальше? Но что-то словно сковало ей ноги, и это не вялость от алкоголя – больше похоже на любопытство с примесью боли, которая сжимает сердце. Она оглядывается вокруг.

– И почему его все нет…

Дэвид тоже оглядывается – напряженный, весь покрытый потом. В ней начинает зарождаться смутное подозрение. Может быть, ему просто кажется, а может быть, Маттиа нарочно не пришел. Ну конечно! Едва эта мысль возникает у него в голове, он понимает: в этом-то и была цель Маттиа – устроить «случайную» встречу отца и дочери. И именно когда Дэвид мысленно произносит эти два таких странных слова, он наконец решается заговорить. Он делает глубокий вдох, пристально смотрит на Бьянку и произносит:

– Может быть, он не пришел, потому что хотел, чтобы мы встретились.

Бьянка потрясенно смотрит на него. Это уже вторая бомба, взорвавшаяся прямо перед ее носом. Но на этот раз она понимает: произошло самое настоящее предательство. Что такое творится? В каком кошмаре она оказалась?

Дэвид внезапно берет ее руку.

– Маттиа все мне рассказал сегодня утром, – признается он.

Она качает головой, онемев от разочарования.

Он мягко прикасается к тыльной стороне ее ладони.

– Послушай, Бьянка, я знаю, что это безумие. Что ты не веришь в это или не хочешь верить. И имеешь на это полное право. Но я… – Он, сам не замечая, переходит на шепот, – я всегда жил один, провел на этом острове больше тридцати лет, и у меня так никого и не появилось.

Он умолкает, опуская глаза.

«К чему эта преамбула?» – спрашивает себя Бьянка и надеется, что продолжения не последует и он остановится на этом. Но вместо этого он смотрит ей в глаза – синева отражается в синеве.

– Но на этот раз я не упущу такой шанс. Это дар судьбы… и я думаю… надеюсь… то есть, если ты… – бормочет он.

– Прекрати, прошу тебя. – Бьянка высвобождается из его рук. – Не хочу больше ничего слышать.

Она резко встает из-за стола. Никакой ярости она не испытывает, он ведь ни в чем не виноват, ничего не знал, – и все же она полна отчаяния и боли. Вся ее злость направлена на Маттиа: как он мог так с ней поступить? Ей хочется разреветься.