– Не то чтобы мы сильно изменились в смысле мозгов, – замечает Диана.

– Ну, говори за себя! Я – степенная женщина среднего возраста, – ухмыляется Бьянка.

– Ну да, ну да! Женщина среднего возраста, которая танцует на подиуме… лучше не будем об этом! – смеется и Диана. – Тебе что-нибудь привезти? Заехать на виллу? Мне не сложно, если только этот придурок на часик куда-нибудь свалит.

Бьянка на секунду задумывается. Конечно, учитывая, что она уехала всего лишь с маленьким рюкзачком за плечами, немного вещей не помешает, но она поспешно отвечает:

– Не волнуйся, у меня все есть.

– Точно?

– Да, родная. – И ее глаза на мгновение темнеют. – Не хочу, чтобы ты опять встречалась с этим говнюком.

– Ну, как хочешь, – Диана торопливо меняет тему: меньше всего на свете ей хочется обсуждать этого мерзкого типа. – Предупреждаю: я везу тебе отличный подарок! Гляди… – Она наводит камеру телефона на фотоальбом и открывает его на середине: – Это фотографии с итогового выступления твоих девочек из школы танцев.

Бьянка узнает Катерину – самую робкую из своих учениц. При виде ее в балетной пачке и в позиции аттитюд ан аван на глаза ее наворачиваются слезы и сердце сжимается от грусти.

– Эй, это еще что за грустные лица? – Диана переводит камеру и вновь становится самой собой.

– Прости. – Бьянка моргает, чтобы прогнать слезы. – Просто я тут уже давно и иногда спрашиваю себя… Ну… правильно ли я поступила, не было ли этого глупостью все бросить и сбежать?

– Детка, даже и не думай! Ты все правильно сделала! – горячо заверяет ее Диана. – Ты что, предпочла бы остаться тут с этим дерьмом? – При мысли о Себастьяно губы ее искривляются. – К тому же тебе ведь необязательно оставаться там навечно. Осенью вернешься и будешь преподавать, как раньше, если захочешь…

– Ну да, – соглашается Бьянка, а мысли ее уже улетают далеко-далеко. Как знать, где она будет осенью, что с ней будет, когда клубы закроются, остров опустеет, а Маттиа вернется в Милан? – Ладно, не хочу об этом сейчас думать…

– Вот и правильно. Сейчас, сделай милость, наслаждайся островом, пока можешь! – Диана снова морщится. – А ты, случайно, ничего от меня не скрываешь?

– Нет! Зачем это?

– Просто ты какая-то странная…

– Да ты же только что сказала, какая я классная? – смеется та в ответ.

– Дурочка! – смеется Диана. – Как у тебя с Маттиа?

Бьянка на мгновение опускает взгляд.

– Ну, на самом деле, кое-что произошло…

– Во-от! – Диана ерзает от нетерпения. – Я так и знала…

– Да может быть, это очередная глупость, – пожимает плечами Бьянка. – Но не стану отрицать, мне было неприятно.

– То есть?

– Вчера вечером, пока мы ужинали с типом, который занимается продажей его собственности, мне нужно было позвонить в клуб, и я попросила у него телефон, потому что мой разрядился.

– И? – Подгоняет ее Диана, любопытство которой зашкаливает.

– И вот когда я уже собиралась звонить – бац! – приходит сообщение по Ватсаппу от некой Джулии Б., которая говорит, что скучает по нему и хочет видеть.

– М-да, я-то думала, что-то серьезное… – Диана разочарованно морщится. – Слов нет. Ты знакома с ним несколько недель и обижаешься из-за такой ерунды?

– Ерунды?!

– Детка, он красавчик и холостяк. Это нормально, что женщины вьются вокруг него стаями!

– Ну да, но…

– К тому же будем откровенными, – перебивает ее Диана. – Ведь и ты досталась ему не девственницей, а? У тебя и у самой было богатое прошлое.

– Спасибо, что напомнила. – Бьянка ратягивает губы в улыбке. – Наверное, я просто ревную, и впервые это поняла, когда увидела это сообщение. И еще меня удивляет, что он совсем меня не ревнует! Может быть, потому что я привыкла к эгоистам, вроде Себастьяно, но он ни разу не спрашивал меня о парнях, которые приходят в клуб и пускают слюни перед сценой! Кажется, ему вообще все равно, а ведь он тоже их видел…

– А тебе не приходило в голову, что, может быть, он тебе доверяет? – задает Диана риторический вопрос. – Радуйся, что он не устраивает тебе громких сцен ревности…

– Это так странно, что бывают неревнивые мужчины.

– Просто у тебя еще таких не было. Но если ты еще раз посмеешь на него пожаловаться, я приеду и убью тебя! – Диана грозит ей кулаком. – Кстати, обо мне. Если уж ты жалуешься, то что тогда говорить мне?

– Твой дизайнер очков? Вы с ним больше не встречаетесь?

– Джанлука?! – Диана обхватывает голову руками. – Не будем об этом, дорогуша. Нет, правда. Я узнала, что он женат и даже у него есть ребенок, – фыркает она. – Нет уж, спасибо, плавали, знаем.

– Э-э… А Кристиан? С ним ты больше не общалась?

– Нет. – Лицо Дианы становится серьезным. – И хотя я по нему скучаю, – поверь, с ним у нас все было серьезно, – но даже не собираюсь ему звонить. – Она вздыхает. – Буду вспоминать о том хорошем, что между нами было, и не думать о плохом или о том, что могло бы быть.

– Какая ты стала мудрая, подружка!

– Прекрати издеваться, пай-девочка! – притворно сердится Диана. – Возвращаясь к Маттиа, если уж тебе так важно знать, кто это ему пишет, спроси его…

– Посмотрим. Пока буду молчать – подожду развития событий.

– Делай как знаешь. – Диана поглядывает на наручные часы. – Уф-ф, уже полвосьмого. Надо бежать, милая. Сегодня вечером снимаем последний выпуск!

– Ладно. Ни пуха!

– Жди меня, я скоро приеду!

– Уже считаю дни!

– Целую, звезда моя. И найди мне там какого-нибудь красавчика, – улыбается она.

– Как прикажете, шеф! Целую!

Бьянка выключает айпад и любуется буйством красок в небе над Кала Контой. Зеркальная гладь моря окрашивается в оранжевый цвет. Разве можно грустить при виде такой красоты?

Глава 33

Амалия поворачивает ключ зажигания, и «Ситроен», испустив долгий рык, оживает.

– Ну что, на Сан Мигель?

– Ладно, – пожимает плечами Бьянка. Крыша автомобиля открыта, и она чувствует прикосновение свежего ветерка к коже. Ей страшно хочется покататься по северной части острова. – До восьми я вся твоя. Вечером мне надо в клуб.

– Не волнуйся, мы вернемся даже раньше, – заверяет Амалия и переключает передачу. «Ситроен» летит вперед, оставляя позади центр Санта Гертрудис, городка с желто-белыми домами. Там находится фитоаптека, где она уже много лет закупает средства для «Каса де л’алма». Они купили несколько натуральных эссенций и мыло из алоэ, а потом заехали в лучшее кафе-мороженое на острове и взяли по рожку с двумя шариками фруктового мороженого из козьего молока.

Теперь под музыку «Riders on the Storm» они проезжают великолепную долину, холмы с красными полями, на которых растут миндаль и апельсиновые деревья. Едут медленно, вдоль берега; ветер, залетающий через открытую крышу, то теплый, то освежающий, доносит целую гамму ароматов – сладкий цветочный, терпкий запах смолы; панорама и ландшафт постоянно меняются. Меж густых зарослей фиолетовой бугенвиллеи проглядывают беленые дома – то заброшенные, то недавно отремонтированные.

Они спускаются к Порту Сан Мигель и через несколько километров поворотов и склонов, въезжают на грунтовую дорогу с указателем «ТОРРЕ Д’ЭС МОЛАР».

Какое-то время едут по ней, затем Амалия паркует автомобиль с краю грунтовой стоянки и глушит двигатель.

– Отсюда пойдем пешком, – она указывает направление своими тонкими, как когти, пальцами, – внизу тропинка, которая ведет к пляжу.

– Да, я бы прогулялась. – Бьянка открывает дверь машины. – Идем.

Амалия ведет ее по дороге. Шаг у нее размеренный, не слишком медленный, но и не слишком быстрый. На ней – белый балахон, перевязанный на поясе кожаным шнурком. Она такая хрупкая и в то же время такая энергичная, как дикий зверь, питающийся одним светом.

Какое-то время они идут вперед, минуя сосновую рощицу, как вдруг видят маленький каменный домик в зарослях гигантской агавы и в окружении деревянных скульптур причудливых форм: человекообразные фигуры, эзотерические символы, фантастические животные. Бьянка замирает, зачарованная необычностью этого места и исходящей от него энергетикой.

– Все останавливаются, когда проходят мимо. – Амалия тоже встает рядом с ней.

– Невероятно! – Бьянка разглядывает скульптуры: кажется, будто они что-то говорят на языке дерева. Они так прекрасны и так мастерски выполнены – в отличие от дома, который напоминает развалины.

– Здесь живет Эрвин, голландский скульптор, – объясняет Амалия.

– Ты с ним знакома?

Она кивает.

– Они с Жеромом были очень дружны. Жером тоже умел вырезать из дерева, и иногда они работали вместе.

При воспоминании о «Джее», как она его называла, у Амалии блестят глаза.

После его смерти она больше ни к кому не испытывала столь глубокого чувства.

– Большую часть скульптур Жерома мы продавали. Этим мы зарабатывали на жизнь. Но они были совсем не такие, какие ты могла видеть теперь в Лас Далиас.

– Представляю. – Бьянка судорожно роется в расплывчатых воспоминаниях. – Сейчас все больше работают на поток.

– Ну, я, конечно, не из тех фанатичных ханжей, что вечно тоскуют о прошлом и стонут, мол, во что превратился остров! Я решила приложить все свои усилия, чтобы сохранить его красоту. И принять новые формы красоты, родившейся за эти годы… Ну, довольно, ты уж прости, что я тут разворчалась по-стариковски…

– Ну что ты! Я так люблю слушать твои рассказы о прежних временах.

– Ну, как видишь, Эрвин в душе так и остался хиппи. – Амалия с улыбкой указывает на скульптуры. – Он как будто навечно поселился в восьмидесятых. Насколько мне известно, у него даже электричества нет.

– Так ведь и у вас его не было?

– Сначала у нас не было даже воды! – Амалия проводит рукой по лбу. – Мы жили как дикари, вдалеке от цивилизации.

– А зимой?

– Зимой было тяжко, особенно тем, у кого были маленькие дети – в домах не было отопления, и иногда даже есть было нечего, представь себе… – Амалия качает головой, словно удивляясь собственному рассказу. – И все же, как бы невероятно это ни звучало, Ибица кормит тебя в любой сезон, даже самый голодный.