Ирэне Као - Каждый твой вздох. Там, где заканчиваются слова, начинается танец

– Во сколько у тебя рейс?

– В половине седьмого.

– Тогда у нас еще есть немного времени.

«Встретятся ли они еще или расстанутся навсегда?» – думает Бьянка. В последнюю неделю они не расставались ни на секунду, жили практически как один организм. Это были невероятные, незабываемые дни. Но она с самого начала знала, что все это когда-нибудь закончится. На что она надеялась в глубине души? Она и сама не знает. И может быть, он тоже. Никто из них сейчас не смеет и подумать о том, что будет после всего этого, чему они пока не хотят давать определения. Это что-то родилось и выросло само собой, они этого не искали. Словно бутон, раскрывшийся в одну секунду. И, может быть, ему суждено так же быстро исчезнуть. Потому что они оба не хотят, чтобы их души и тела сковали невидимые цепи.

– Но ты имей в виду, я вернусь, – уверяет ее Маттиа. – Через десять дней я снова буду здесь.

Бьянка кладет руку ему на плечо.

– Не волнуйся, ты ничего мне не должен объяснять, – это неподходящий момент для обещаний. Все было хорошо, пока это было. Волшебно и пронзительно. Но будущее пока не определено. Так почему же Бьянка не может оторваться от его карих глаз. В них – огонь, жизнь, свет, радость.

– Ну уж нет, – говорит он, изучая каждый сантиметр, выглядывающий из-под ее белого ажурного хлопкового платья. – Я такую девушку не упущу! Ты с ума сошла? И уж точно не позволю украсть ее первому встречному…

Она смеется.

– Так уж все устроено на этом острове. Все приходят и уходят. Легко найти друг друга и так же легко потерять…

– Не забывай: найти друг друга – это волшебство, а вот удержать – самая настоящая сказка.

– Это твой слоган, рекламный принц? – подтрунивает она.

– Прекрати! Как-то само собой получилось… – Он дует на кончики пальцев. – Глупость, согласен. Из тех, что пишут на конфетных фантиках. Но знаешь, я в это верю.

Он хохочет.

– В конце концов, это твоя работа: придумывать глупости, – продолжает Бьянка, не обращая внимания на смех.

– Это точно, я в офисе только этим и занимаюсь. Мне за это платят!

В этот самый момент вибрирует телефон.

– Кажется, на этот раз – твой.

Она достает из сумочки смартфон. Торопливо читает сообщение:

«Ты не отвечаешь. Полагаю, не скучаешь, где бы ты ни была. Надеюсь, с пользой проведешь это время, успокоишься и передумаешь.

Скучаю.

Люблю.

Для меня ты всегда на первом месте.

Целую, малышка».

Вовремя, ничего не скажешь! Этот говнюк Себастьяно так легко не сдается. Барахтается, но не тонет.

– Все в порядке? – Маттиа легонько касается ее плеча. Это прикосновение как будто прогоняет прошлое.

– Да, – отвечает Бьянка, и по ее глазам все сразу становится ясно. Слова, скрытые за словами, эхом и отголосками, то, о чем она мечтает и в чем нуждается, то, что ищет и находит. Легкость. Она опускает взгляд и смотрит на маленький камешек, выступающий на фоне остальных – в виде сердечка. Подбирает его и вкладывает в ладонь Маттиа:

– Возьми, может быть, он завтра принесет тебе удачу!

Он сжимает камешек в кулаке, смотрит на нее, и глаза его загораются огнем.

– Искупаемся в последний раз?

Держась за руки, они бегут к морю, будто хотят утонуть в объятиях друг друга. Это прощание скользит по волнам и растворяется в бездне.

Он смотрит в окно, за один глоток осушает стакан фильтрованной воды и выглядывает наружу. С шестого этажа «Стардаст Коммьюникейшн» квартал Изола как на ладони. Мимо проходит старый желтый трамвай, двое мужчин в пиджаках и галстуках быстрым шагом переходят дорогу и входят в большую дверь здания с фасадом, исписанным граффити.

С долгим вздохом он отводит взгляд – к небоскребам Порта-Нуова и кусочку площади Гаэ Ауленти, вид на которую открывается из окон банков. Вот это называется будущее. Это его Милан. Душный, суетный, великолепный. Он любит свой город и не променяет его ни на какой другой. Но сейчас он нервничает, сердится, и даже Милан кажется не таким красивым, как обычно. В костюме, сшитом на заказ, становится жарко, он потеет, несмотря на включенный кондиционер.

Первый час встречи с «Гет Физикал» прошел из рук вон плохо. Какие у них были мрачные лица! Не то чтобы разочарованные, но и не сияющие от счастья. По выражению лиц совершенно ничего не понятно, губы искривлены явно неодобрительно. О Фабрицио Вигано и говорить не стоит – он был просто вне себя и все стрелял гневными взглядами на каждое его предложение. До тех пор пока через час не предложил настоятельно сделать пятнадцатиминутный перерыв. «В конце концов, Фабри тоже мог бы напрячь извилины», – думает Маттиа, глядя на панораму, которая обычно его успокаивает. Какой там – «Маттиа то, Маттиа се», словно он ходячий генератор идей. Несколько недель он трудился в поте лица над этим проектом, душу в него вложил, ночи напролет смотрел по Ютуб видео о танцах, черпая в них вдохновение, но ничего его так и не зацепило. Сводил воедино слои, формы и шрифты, но в итоге понял, что этого мало. И теперь у него пятнадцать минут, чтобы родить идею, – иначе все полетит к чертям, и это будет очень плохо, ведь они целый год обхаживали этого клиента.

Он закрывает глаза, массирует виски кончиками пальцев, открывает и швыряет пластиковый стаканчик в корзину.

Попал! Так, он приходит в норму. Рефлексы наготове, голова ясная. Творить, творить, творить! Прямо сейчас. Он прислоняется спиной к стене и делает два глубоких вдоха. Затем убирает руки в карманы и нащупывает что-то левой. Вытаскивает: это камешек-сердечко, что Бьянка нашла в райском уголке Кала Льентриска. При мысли о ней он улыбается, как и всегда, и смотрит на камешек на ладони. Внезапно его охватывает дрожь. Вспышка. В голове всплывают слова – те самые, что Бьянка сказала в Атлантисе, после их незабываемого секса. Та самая идея, что так была ему нужна.

Он достает из кармана пиджака айфон и гуглит «Пина Бауш». Появляются кадры из фильма о ней Вима Вендерса. Он прокручивает картинки, скачивает парочку и отправляет на компьютер в переговорной. Затем ищет среди афоризмов ту фразу и за несколько секунд находит, копирует, делает винтажный шрифт и сохраняет в заметках. Затем быстро идет по коридору, минует вереницу открытых дверей, из которых доносятся трели телефонов и щебетание секретаря, и влетает в переговорную, заведенный как пружина.

– О, с возвращением! – ухмыляется Фабрицио Вигано при виде его. Парни из «Гет Физикал» замирают в ожидании открытия века.

– Господа! – Маттиа садится за свой Макбук, открывает только что отправленный файл. – У меня появилась идея. И это настоящая бомба, – говорит он, размахивая руками.

– Ну-ка, послушаем, – подначивает его Вигано с деланым скептицизмом. Он изображает из себя строгого начальника, а сам подмигивает ему. Маттиа отлично знает этот заговорщицкий взгляд. Они – команда. И не раз побеждали.

Маттиа запускает видеопроектор, отправляет на экран первый слайд с танцовщицами Театра танца.

– Пина Бауш, женщина, перевернувшая представление о танце, – начинает он, и слайд за слайдом демонстрирует свою идею рекламной кампании. Мужчина и женщина яростно ссорятся, взрыв звуков. Слова, слова, слова. И – черный экран. Тишина. И в тишине – танец. И в заключение – фраза:

Там, где заканчиваются слова, начинается танец.

Спустя мгновение, кажущееся вечностью, зал взрывается аплодисментами. Клиенты очарованы, воодушевленно улыбаются. У Фабрицио тоже довольное лицо, он испытывает видимое облегчение. Маттиа чувствует, что вот-вот воспарит над крышами города. Проводив клиентов и пообещав им на прощание организовать кампанию в рекордно короткие сроки, Вигано догоняет Маттиа:

– Старик, ты был на высоте! – Он хлопает его по плечу. – Не знаю, откуда ты взял эту идею, но это просто блеск! Наверное, хорошо отдохнул на Ибице…

– Фабри, я там не отдыхал, я тебе уже говорил.

– Ну да, конечно, так я тебе и поверил. – Вигано показывает длинный нос. – Пойдем выпьем и обсудим серьезные вещи.

Маттиа достает айфон.

– Сейчас, закончу одно дело и приду.

– Понял: женщины. Вечно у тебя эта слабость, – шутит партнер, потирая лоб. – Жду тебя там.

Он выходит из офиса отрывистой походкой успешного сорокапятилетнего мужчины. Оставшись один, Маттиа открывает Ватсапп. От нее – никаких признаков жизни. Может быть, так даже лучше. И все же он не может отделаться от желания ей написать. Оно преследует его с того самого момента, как он приземлился в Милане. А теперь у него и повод есть: поблагодарить ее за вдохновение.

Эх, была не была…

Он еще секунду думает и наконец принимается набирать сообщение:

«Hola, Reina![92] Как жизнь? Твое сердечко принесло мне удачу… а твои слова дали вдохновение, которого недоставало… СПАСИБО!

Целую».

Он перечитывает сообщение. Отправить? Снова перечитывает. Нет, нет, нет. Все не так. Он снова рискует впутаться в очередную историю. Забыть. Немедленно! Дрожащими пальцами он стирает сообщение.

Никаких связей, никаких сложностей, никакой боли.

Все, что произошло на Ибице, останется там. С глаз долой – из сердца вон. Скрыться подальше ото всех. Если бы! На самом деле он уже влип по уши, и нет смысла отрицать, что Бьянка никак не идет у него из головы.

Она наклоняется к подсвеченному зеркалу в гримерной и широкой кистью растушевывает оранжевые румяна, которые нанесла на щеки гримерша. Иоланда, как всегда, перестаралась: теперь, после сеанса макияжа, ей кажется, что на лице застыла маска. Но все это – для того чтобы сделать номер еще более эффектным. Особенно важно подчеркнуть глаза, ведь в выступлении главное – это визуальный контакт с публикой на танцполе, именно взгляды и выражение лица помогают создать атмосферу, а не только тело, и Бьянка отлично это знает. Как и остальные танцовщицы, которые теперь спешно готовятся. В такие моменты в гримерной царит хаос: все кричат, волнуются, швыряют разные предметы, одни девушки ссорятся из-за туши, другие не могут найти костюм. Она всегда старается сохранять спокойствие и сосредоточенность, это крайне необходимо для хорошего выступления. К тому же теперь она танцует не только по субботам, но и три вечера в неделю, и усталость словно ждет, чтобы незаметно подкрасться. Она копается в сумочке и достает флакончик MO7, который всегда носит с собой. Ее масло – то самое, что она выбрала под чутким руководством Амалии, волшебный эликсир, благодаря которому она переродилась.