Наташа Драгнич - Каждый день, каждый час

Когда поздно ночью, после первого настоящего большого успеха, Дора стояла возле темного окна своей квартиры и смотрела на городские огни, она внезапно приняла решение. Она и сама была удивлена. Казалось, что все было решено за нее. Как вдруг с силой, которой невозможно было сопротивляться, словно урагану, сносящему нее на своем пути, Дора всем естеством, всеми мыслями и чувствами, со всей тоской и страстью поняла, что сама мысль о том, что она никогда больше не сможет почувствовать его прикосновений, не ощутит его тела, причиняет ей невыносимую боль. Все равно, что быть заживо погребенной. Превратить свою жизнь в кошмар. Стоя у окна, Дора осознала, что у нее нет другого выбора, как бороться.

Дора приняла решение и почувствовала, как ее легкие наполняются прохладным апрельским воздухом. Она продолжала дышать.

Впервые спустя шестнадцать лет. Этот прекрасный город на берегу залива. Под высоченной горой, по которой можно вдоволь полазить. И повсюду море. Блестящее в лучах утреннего солнца, словно вечность. Словно дом Господа, Дора была потрясена. На глаза навернулись слезы, которые Дора спрятала под большими солнечными очками.

Красивая молодая женщина у стойки администратора. Узкое темно-синее платье. Белые босоножки. Два больших чемодана и белая сумка. Пальцы, унизанные кольцами. Длинные волнистые волосы. Растерянные глаза. Бело- голубые серьги. Тонкое бледное лицо. Полные губы. Широкий носик. Огромные темные глаза. Нетерпеливые руки. Изящные наручные часы. Дора.

Дора.

Лука начал считать: раз, два, три, четыре... Дора быстро зашла за стойку, наклонилась над ним, прикоснулась губами к его губам и нежно прошептала:

— Принц мой, не засыпай, ты мой принц, только мой, останься со мной, посмотри на меня, взгляни в мои глаза, я с тобой, все хорошо, все прошло, все хорошо, мой принц.

Лука опустился на крутящийся стул, словно у него не было ни мышц, ни воли. Словно он был одним из тех старых дырявых надувных матрасов, которые забывали в гостинице съехавшие постояльцы. Глаза Луки были закрыты, дыхание затруднено. Есть вещи, к которым нельзя быть готовым. Он чувствовал, как Дора нежно обнимала его, ее голова прижималась к его животу, но из-за нехватки кислорода Лука продолжал сидеть неподвижно. Лука ощущал вес ее тела, это было и странно, и волнующе. Он мечтал сжать ее в объятиях и никогда больше не отпускать, но в то же время ему хотелось оттолкнуть ее. Лука приоткрыл один глаз — на большее не хватило сил — и увидел Дору, сидящую перед ним на коленях. Ее волосы разметались. Луку охватило губительное ощущение счастья. Он слышал ее шепот, и, хотя звук ее голоса едва доходил до него, он был уверен, что последним словом было «принц». Лука коснулся ее волос.

Дора подняла голову, внезапно их глаза встретились. В ее глазах стояли слезы, губы шевелились, произнося слово, которое он угадал. Дора знала, что Лука понимает, что потерял. Чего был лишен. Ибо он победил: она здесь, всё прошло, карты вновь перемешаны, у нее на руках джокер, и она выиграет, а значит, выиграет и он. Уже выиграл. В любую секунду могло что-то случиться. Все могло измениться в одну секунду.

— Давай исчезнем.

Крохотный гостиничный номер. Словно целый мир. Словно целая жизнь. Безграничен. Бесконечен. Как глубина океана. Таинственный. Пугающий. Непреодолимый. Нахватывающий. Подобно числу звезд на небе. Неизвестен, Тревожен. Зловещ. Бессмертен.

Обнаженные, они лежали, обнявшись, на разворошенной постели, Лука уткнулся подбородком в ее макушку. Говорить не хотелось. Слова могли все испортить, обнажим правду, которую никто не хотел слышать. Нет, с разговора ми пока нужно подождать. Поэтому они вновь занялись любовью. Слившись воедино на влажных простынях. Потные. Усталые. Голодные. Ненасытные. Счастливые. Рука лежит на животе. Губы прижимаются к груди. Нога оплетает бедро. Его зеленые глаза. Они вновь предаются любви. Чтобы не забывать, что у них есть, кто они, откуда пришли и кому принадлежат. Только став одним целым, и заглянув друг другу в глаза, они почувствовали, что каждый из них знает. Только в тот момент любовь поняла, что она и есть любовь.

— Я голодная, со вчерашнего дня ничего не ела.

— Ты прилетела самолетом?

— Нет, я хотела проделать тот же путь, что и ты.

Он поцеловал ее.

— В Венеции я даже позвонила на свой парижский номер.

Он рассмеялся и снова поцеловал ее.

— К счастью, мне никто не ответил.

Он прикоснулся носом к ее лбу.

— Когда я увидела город, я заплакала.

Он стер ее слезы, которые высохли несколько часов назад.

— И море. Я уже забыла, какое оно!

— Да, море.

Дора приподняла голову и посмотрела на него сияющими глазами:

— Я умираю от голода, мне нужно немедленно что-нибудь съесть.

— Мы можем заказать еду в номер или пойти в ресторан. Как захочешь. — Его пальцы следовали за каждым ее движением. Подобно танцору на сцене, внимательно следи за тем, чтобы не допустить ошибки.

— Я должна остаться в этом номере?

— Не знаю, нужно посмотреть, что с бронью.

— Для меня был заказан другой номер. Отсюда ведь не видно моря.

— Я не понимаю, о чем ты.

— Неделю назад я заказала номер с видом на море.

— Правда? Не знал. Я был на море, взял отпуск на пару недель. Рыбачил с приятелем, его зовут Винко, ты непременно должна с ним познакомиться. Я сегодня первый день на работе и еще не успел проверить зарезервированные номера. Я был не в курсе, что ты... На какую фамилию у тебя бронь? Мне никто ничего не сказал... Ты говорила с моим отцом? Он в курсе? Он мне ничего не сказал. Ты приехала одна? Надолго?

— На две недели.

— А я женился.

Дора и Лука сидели в пустом ресторане отеля. Здесь все темно-коричневого цвета: деревянные столы, стулья, кафель на полу. Цвета горького шоколада. Только скатерти на столах в красно-белую клетку. Стены выкрашены белой краской, на них развешаны картины с морскими мотивами. Почти все из коллекции Луки. Дора тотчас их узнала, хотя никогда раньше не видела. Их цветовая гамма буквально захватила все помещение, остальное не имело значения. Дора узнала его манеру.

Дора и Лука сидели в пустом ресторане отеля. Каждый был погружен в свои мысли — словно две полные золота испанские каравеллы посреди Атлантики, захваченные бурей. Мысли их были похожи, как пара близнецов.

Они сделали заказ: большую порцию макарон, запеченных в сыре, и салат для Доры и тарелку картофеля для Луки. Они пили вино, как обычно, когда ужинали вместе. Дружески поприветствовав Луку, официант с любопытством взглянул на Дору, но ничего не сказал. Лука нашел себе замену за стойкой администратора, все равно его смена подходила к концу. Нашел для Доры прекрасный номер. Разумеется, с видом на море. Сам отнес ее чемоданы и еще раз все проверил. Он всегда внимательно относился к постояльцам. А Дора больше чем постоялица. Она его жизнь.

Еду принесли быстро, в ресторане они были единственными посетителями. Ели они молча. Слишком многое нужно было обдумать. Такой день, столько потрясений. Дора действительно проголодалась, она быстро орудовала вилкой. Лука ел без аппетита, только потому, что перед ним поставили тарелку. Он был слишком взволнован. Ему приходилось следить за дыханием, он старался не закрывать глаза. Присутствие Доры облегчало задачу, он постоянно смотрел на нее, словно желая удостовериться, что она действительно здесь. Ее не должно было здесь быть, она принадлежала к другой, правильной жизни, куда ему не было дороги. Но где же ей быть, как не здесь, если в ней сосредоточена вся его жизнь. Дора ела, не говоря ни слова, и это пугало Луку.

Наконец тарелки убраны. Заказана вторая бутылка вина. Дингач с полуострова Пелешац, лучшее красное вино к стране. Лука отослал официанта, который продолжал вопросительно смотреть на него и с любопытством — на Дору. Он сам разольет вино. Глядя друг другу в глаза, они подняли бокалы.

— Скажи мне, что это неправда, что это просто дурная шутка. Скажи, как можно скорее.

Дора говорила спокойно, сдержанно. Лука знал, что бессилен против ее голоса.

— И не смей, слышишь, не смей падать в обморок.

— К сожалению, я не могу тебе этого сказать. Хотя нет ничего, что бы я сделал с большим удовольствием.

Голос Луки едва слышен, и никто не знает, чем это кончится.

— Я не понимаю. В феврале мы еще были вместе, мы любили друг друга. Сейчас май, и ты женат. Ты уже тогда был женат?

— Нет, тогда не был. Тогда я хотел жениться на тебе. И все еще хочу. Ты моя единственная женщина.

— Навсегда вместе. Я знаю. Но я уверена, что есть та, которая будет против. Никакой иронии. Никакого отчаяния. Пока нет.

— И все же.

— Сделай так, чтобы я поняла. Я должна понять, иначе я упаду замертво.

— Все очень просто и в то же время сложно. Это очень длинная история.

Лука сделал глоток вина. Он смутно догадывался, что сейчас случится то, чего он боялся больше всего, когда был один.

— У меня есть две недели.

Дора тоже сделала глоток.

— Она беременна.

— Быстро. Длинная история, я полагаю.

Дора осушила бокал, закрыла глаза и рассмеялась.

— Ее зовут...

— Я не хочу знать!

— Мы долгое время были вместе. Я еще был студентом. В Загребе. Потом мы расстались. Прошлым летом я вернулся домой, она ждала меня здесь. Ничего серьезного. Наша связь ни к чему не обязывала.

— Я вижу.

— У меня были и другие женщины. Она ничего не говорила, даже если догадывалась.