Проводив ее хмурым взглядом, Бэннинг убедился, что она исчезла, потом шумно вздохнул. Надо признаться, удача сегодня была не на его стороне, с раздражением подумал он. Он-то надеялся, что сегодня вечером они смогут хоть немного побыть наедине – хотя бы просто поужинать вместе, поговорить немного, как старые друзья, без обычных ссор и склок. В конце концов, должен же он получше узнать будущую жену, не так ли?

Проснувшись задолго до рассвета, Бэннинг первым делом спустился на кухню и велел, чтобы в экипаж к нему отнесли увесистую корзину с завтраком для них двоих. Если они уедут чуть свет и перекусят в дороге, то можно надеяться, что в этом случае они доберутся до Стоунмаркета еще до темноты.

Экипаж тронулся. Оба не знали, о чем говорить. Кучер, хлестнув лошадей, повернул на восток, к Саутуолду. Эвис, забившись в угол, молча смотрела в окно.

Разумеется, не желая изменять своим привычкам, она оделась в уже хорошо знакомом ему строгом стиле. Воротничок саржевого, с завышенной талией дорожного платья доходил почти до ушей, практически полностью скрывая от его жадного взгляда изящную линию ее шеи. Бэннинг досадливо поморщился и закрыл глаза, попытавшись представить ее в том потрясающем изумрудно-зеленом бальном платье, в каком она была на званом вечере у своего кузена.

– Селби…

– Мне казалось, мы договорились, что вы будете называть меня Бэннингом, – перебил он.

– Хорошо, Бэннинг, – послушно поправилась она, – думаю, нам с вами пора обсудить некоторые детали и прийти к соглашению касательно нашей с вами… нашего дела.

Что она снова задумала? Брови Бэннинга взлетели вверх.

– К соглашению? – переспросил он.

– Да. Видите ли, я не могу позволить себе… забеременеть. Я позаботилась захватить с собой кое-какие… ммм… средства, благодаря которым этого не случится, но меня предупредили, что я не смогу воспользоваться ими в самый… эээ… в самый первый раз.

– Скажите же наконец, чего вы от меня хотите, Эвис?

Эвис не знала, куда отвести глаза. Она смутилась до такой степени, что из розовых ее щеки стали совсем пунцовыми.

– Я… мне нужно, чтобы вы… – заикалась она.

– Ну же? – пришел ей на помощь Бэннинг, изо всех сил стараясь скрыть улыбку. Но бесполезно, губы его сами собой растянулись до ушей, и ему пришлось отвернуться, чтобы она не заметила, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться.

– Чтобы вы извлекли свой пе… пе…

– Ах вот оно что! Кажется, я начинаю понимать, что вы имеете в виду, – перебил он, чтобы избавить ее от этой пытки. У него уже просто не было сил слушать, как она заикается.

– Хорошо!.. – с облегчением выдохнула Эвис. – Значит, вы обещаете, что в самый первый раз сами позаботитесь обо всем?

– Конечно, обещаю – сделаю все, чтобы угодить вам. – Он повернулся и смотрел на нее до тех пор, пока по ее лицу не понял, что сексуальный подтекст, который он намеренно вложил в эту фразу, дошел до ее сознания. После чего поманил ее к себе. – А теперь довольно об этом. Идите сюда.

Эвис покачала головой:

– Не думаю, что это хорошая мысль.

– Вы ведь хотели узнать побольше о физической стороне любви, разве нет? – прищурился он.

– Да! – возмущенно произнесла Эвис. – Но если вы вообразили, что я собираюсь заняться этим в экипаже, где кучеру слышно каждое слово, да еще на дороге, когда любому любопытному достаточно заглянуть в экипаж и увидеть…

– Вы напрасно возмущаетесь. Я отнюдь не собирался заниматься с вами любовью в экипаже, – перебил ее Бэннинг. – Я всего лишь хотел вас поцеловать.

Закусив губу, Эвис, казалось, обдумывала его предложение.

– Эвис, чего вы, собственно, так боитесь? – нетерпеливо спросил он, уже заранее уверенный, что не услышит ответа, поскольку она ни за что не согласится признать, что чего-то боится.

Как оказалось, он ошибался. Эвис подняла голову и твердо встретила его взгляд.

– Вас, – невозмутимо ответила она.

– Меня?! – поразился Бэннинг. – Но ради всего святого, почему?

– Сама еще точно не знаю, – с обезоруживающей прямотой призналась она. – Видите ли, я до сих пор не могу понять, что вы за человек. Дженетт всегда твердила, что вы – просто образец истинного джентльмена… рассказывала, как вы галантны по отношению к женщинам. Но ведь со мной вы никогда не вели себя как джентльмен – о галантности я уж и не говорю! – Она махнула рукой. – Вспомните, вы побились об заклад, что поцелуете меня. А когда я сделала попытку разорвать наше соглашение, которое вы же сами мне и навязали, вы не постеснялись прибегнуть к шантажу! Вряд ли такое поведение можно назвать джентльменским, не так ли? – Эвис драматическим жестом воздела руки к небу. – Да что далеко ходить, стоит только нам с вами случайно оказаться в одной комнате, как мы начинаем говорить друг другу гадости. И так всегда!

Что ж, она права, с неудовольствием подумал Бэннинг. Действительно, пришло время вести себя иначе.

– Вы сами во всем виноваты, – брюзгливо проворчал он. – С вами нелегко поладить.

– Со мной?! – возмутилась она. – Да если хотите знать, вы – единственный, кто говорит, что со мной трудно поладить! И к тому же вы – единственный, с кем мне не удалось найти общего языка!

– Вот как? Возможно, это просто потому, что мы оба подспудно догадываемся, что произойдет, если мы поладим, – елейным тоном проговорил он.

– Неужели? И что же именно? – саркастически бросила Эвис.

– А вот что, – пробормотал он, придвинувшись к ней вплотную. Приподняв ей подбородок, он медленно прижался губами к ее полуоткрытым губам.

Эвис прекрасно понимала, что просто обязана оттолкнуть его, хотя бы для того, чтобы с возмущением опровергнуть все его чудовищные обвинения. Но его рот, ласкавший ее губы с такой осторожной нежностью, сотворил чудо, и она просто не нашла в себе сил не откликнуться на его призыв. Неторопливым движением он раздвинул ее губы, и они оба почувствовали вкус друг друга.

Ее действительно тянуло к нему – тянуло все восемь лет, прошедшие с того дня, когда он в первый раз поцеловал ее. В тот вечер, испуганная теми неведомыми ей чувствами, которые он пробудил в ее душе, Эвис оттолкнула его. Но сейчас… сейчас она скорее умерла бы, чем сделала бы это.

Он слегка отодвинулся. Бросив взгляд на его склонившееся к ней лицо, Эвис заметила, что он улыбается.

– Думаю, нам следует остановиться прежде, чем я нарушу данное вам слово и займусь с вами любовью прямо здесь, в экипаже, – хрипло прошептал Бэннинг.

Она растерялась, не зная, что на это ответить, и молча ждала, когда он вернется на прежнее место, но вместо этого Бэннинг вдруг быстрым движением приподнял ее и усадил к себе на колени, крепко прижав Эвис к своей широкой груди, Эвис уже готова была громко возмутиться, когда вдруг чистый, слегка отдающий какими-то пряностями аромат его тела окутал ее, затуманив ей голову. Мерное покачивание экипажа так и манило закрыть глаза и погрузиться в сои. Глаза у нее слипались.

Уже засыпая, она еще успела подумать, что при ближайшем знакомстве Бэннинг оказался очень даже приятным человеком – во всяком случае, для шантажиста.

Глава 7

Экипаж остановился у ворот дорожной гостиницы, в которой Бэннинг имел обыкновение ночевать всякий раз, когда ездил в свое поместье. В обычной ситуации он не преминул бы насладиться вкусным обедом и ласками самой красивой служанки в гостинице, но сегодня все это его не интересовало. Ведь рядом с ним была Эвис. Заранее предвкушая, что его ждет, он почувствовал, как сладко ноет и твердеет его плоть.

Эвис с недоумением повернулась к нему. Брови ее сдвинулись.

– Почему мы остановились? – недовольно спросила она.

– Дорога до моего дома займет еще целый день, – терпеливо объяснил Бэннинг. – Лошадям требуется отдых. Так что нам придется тут заночевать.

– Ни за что! Мы не должны этого делать!

Склонив голову, он с любопытством посмотрел на возмущенную Эвис.

– Вот как?

– Если кто-то увидит меня выходящей из вашей кареты, моя репутация погибла! – в ужасе прошептала она.

– Ничего не поделаешь – у нас нет другого выхода. Не беспокойтесь, Эвис, я обо всем позабочусь. – Кучер с поклоном распахнул дверцу кареты. – Подождите меня здесь, – велел Бэннинг, поставив ногу на подножку.

Оглядевшись, он направился к двери гостиницы, мимоходом спугнув толстую утку, важно шествовавшую по двору в сопровождении своего писклявого выводка. Знакомый густой аромат мясных пирогов и свежесваренного эля ударил ему в ноздри, и в животе у него заныло. Он распахнул дверь и вошел.

– Лорд Селби, – с почтительным поклоном приветствовал его хозяин. На толстощеком лице его сияла щербатая улыбка.

– Мистер Оуэне, я надеюсь, сегодня вечером у вас найдется для меня свободная комната?

– Для вас – только все самое лучшее, милорд!

Мистер Оуэне принялся копаться в бумагах. Наконец отыскалась книга записи постояльцев. Воспользовавшись этим, Бэннинг обвел взглядом зал в поисках знакомых лиц. Облегченный вздох вырвался из его груди, удача по-прежнему сопутствовала ему. Ни в зале, ни в небольшой столовой он не заметил никого из тех, кого он знал.

Повернувшись, Бэннинг подошел к небольшой стойке, где его уже ждал хозяин. После минутного колебания он взял в руки перо и размашисто написал в книге: «Мистер и миссис Толбот». После чего вручил хозяину более чем внушительную сумму – почти вдвое против того, что следовало за комнату и ужин.

– Я бы хотел, чтобы ужин подали к нам в комнату, – добавил он.

– Понимаю, милорд, – кивнул мистер Оуэне. – Все будет исполнено. Я сам принесу наверх поднос с ужином.

– Благодарю вас.

Еще раз облегченно вздохнув, Бэннинг направился к дверям, чтобы помочь Эвис выйти из кареты.

– Селби, – вдруг послышался издалека чей-то знакомый голос.

Ему не нужно было ломать себе голову, кому принадлежит этот голос, он узнал бы его даже ночью. Бэннинг поднял голову как раз в тот самый момент, когда его окликнули, самое неприятное было то, что голос доносился из его же собственного экипажа. Проклятие! Сомертон, должно быть, узнал карету, открыл дверцу и забрался в нее, решив, что Селби внутри, и наткнулся на ничего не подозревавшую Эвис. Большей неприятности, чем столкнуться нос к носу с этим человеком, Селби и вообразить не мог. Бегом бросившись к карете, он услышал голос Сомертона, видимо, тот тоже меньше всего ожидал увидеть там Эвис и был удивлен ничуть не меньше ее.